Дария Беляева - И восходит луна

То есть, технически прервется, одновременно с тем, как разнесут кору ее головного мозга, но метафорически Маделин больше не проснется никогда.

Грайс сказала:

- Я буду вести себя хорошо. Обещаю.

В этот момент Маделин открыла свои сияющие глаза.

- Я ничего такого обещать не буду, - она широко, ласково улыбнулась. Одна из девочек хотела двинуть ей прикладом, но Лайзбет остановила ее.

- Пусть сука побудет целой. Не хочу, чтобы вы испортили сюрприз Госпоже.

Девочки синхронно кивнули. Маделин улыбнулась им снова.

- Ну что, милашки, пойдем? Я хочу посмотреть на этот ваш праздник. Никогда не бывала на подобных мероприятиях. Там подают шампанское?

Лайзбет зашипела, Грайс подумала, что она сейчас сама вышибет Маделин мозги, но она направила лезвие кинжала Грайс в живот.

- Тут ты уязвима. Так что не слишком злоупотребляй свободой, ладно? А то я вырежу из тебя твое бессмертие, понятно?

Еще две девочки расстегивали ремни на Грайс, а она гадала, сможет ли встать. Вероятнее всего, она пролежала здесь больше десяти часов, горло горело от жажды, руки и ноги едва двигались.

Однако, встать получилось неожиданно легко. Стоило Грайс пошатнуться, и нож сильнее уткнулся ей в живот, почти пропоров платье.

- Я все поняла, - сказала Грайс. - Я не собираюсь сопротивляться.

- Никто тут не собирается сопротивляться, - сказала Маделин. - Я собираюсь только развлекаться.

Какой она была уверенной. Грайс почувствовала зависть к Маделин. Она, смертно-бледная, смертная, смертельно уставшая, держалась куда лучше неуязвимой Грайс. А еще она была полностью расслаблена. Грайс не верила, что кто-то может быть настолько спокоен в столь пугающей ситуации.

Внутренности скрутило, полоснуло огнем, и Грайс почувствовала, как сильно ее тошнит. Горькая, темная кровь хлынула горлом прежде, чем Грайс успела что-либо сделать, выстрел тут же прошил ей легкое. И эта боль была пустой, незначительной по сравнению с тем, что творилось внутри.

Ей нужно было домой, к своему мужу, ей нужно было, чтобы он был рядом и объяснил, что с ней происходит. Босые ноги одной из диких девочек оказались испачканы в крови, она смешно пошевелила пальцами, а Лайзбет брезгливо сказала:

- Гадость какая. И часто с тобой так?

Грайс ей не ответила. Их вывели из комнаты. Теперь Грайс видела, что она скорее была переоборудована под палату, чем являлась ей изначально. Здесь была раковина, однако кафель на стенах говорил о том, что прежде это, скорее, была душевая или уборная. Довольно просторная для квартиры или дома. Все действительно содержалось в мучительной, медицинской чистоте, однако Грайс увидела куски труб, выглядывавшие из-под щербатого кафеля. Капитального ремонта это место не знало.

В коридоре было светло до боли. Ламп было слишком много, их белесый, противный свет резал глаза, и Грайс захотелось зажмуриться.

- Так это не все-таки не Ритц-Карлтон, - сказала Маделин. - Хотя бы закурить не найдется?

- Нет, - сказала Лайзбет. - Заткнись, иначе мои подружки могут не выдержать и нашпиговать твою красивую головку свинцом.

- А ты сколько боевиков посмотрела, чтобы так разговаривать?

Смех Маделин прервался вместе со звуком удара.

- Спасибо, девочки. Я надеюсь, вы не сильно ее задели.

- Все в порядке, - откликнулась Маделин.

Грайс рассматривала коридор. Ничего особенного - белые стены, деревянный, недавно лакированный пол, потолок в пятнах, выкрашенный, наоборот, слишком давно. В коридоре было множество деревянных дверей, на всех металлические номера - двести двадцать, двести двадцать один, двести двадцать два, двести двадцать три, лестничная клетка. Значит, они были на втором этаже. Грайс принялась спускаться по лестнице. Когда ее рука привычно скользнула к деревянным перилам, девочка, позади нее, стукнула Грайс по кисти.

Лайзбет, которая шла впереди, сказала:

- Добро пожаловать в наш дом. Ты ведь хотела сюда попасть.

Грайс пыталась понять, что это за место. Оно было очень узнаваемым. Видимо, деревянный коттедж, а еще эта комната, бывшая когда-то душевой. Они прошли мимо окна, через которое Грайс снова увидела ночной лес.

Из ночи в ночь, будто и не было никакого дня.

Этот лес был гуще, деревья тут сплетались теснее, интимнее. Грайс поежилась, а потом вдруг ее осенило - заброшенный детский лагерь. Сама она в лагере никогда не была - родители считали подобное летнее развлечение нечестивым и мерзким. Но Грайс смотрела "Пятницу 13", где резня опустошила лагерь "Хрустальное Озеро". Вот эти декорации и напоминали коридор, лестница, даже вид из окна.

Ступеньки мягко и уютно поскрипывали под ногами. Грайс подумалось, что она бы могла прекрасно отдохнуть здесь ребенком.

- Как называется это место? - спросила Грайс.

Лайзбет некоторое время молчала. Они вышли во двор, и Грайс увидела длинный ряд потерявших товарный вид коттеджей, некоторые явно давным-давно пустовали без жильцов - окна были выбиты, древесина рассохлась. Семь коттеджей, будто семь одиноких воинов, стояли против превосходящей армии леса, окружившей их.

- Бримстоун. Разгадка довольно очевидна, разве нет?

- Я думала, здесь есть какое-то философское обоснование, вроде сульфура, который изображен на ваших масках. Дух огня и поглощающая страсть там.

- Нет, это мы позже придумали.

Лайзбет наклонилась и с совершенно будничным видом подняла с порога свою маску, надела ее, снова превратившись из случайной знакомой Грайс в ее потенциальную убийцу.

- Мама одной из девочек была здесь вожатой в шестидесятые и знала, что место давно заброшено и позабыто всеми. В Эмерике вообще много таких мест.

- Мне нравится твоя откровенность, - сказала Маделин. - Лучший способ показать, что мы умрем.

Грайс и Маделин тоже были босыми. Они вообще мало чем отличались от диких девочек. Грайс чувствовала холодную росу, скользившую с травы на ее обнаженные ноги. Так все это время разгадка была такой простой, нужно было просто набрать Бримстоун в гугл-картах.

- Вообще-то не очень изобретательно. Но место живописное.

- Ты когда-нибудь затыкаешься?

- Обычно она меньше говорит, - сказала Грайс. Веселье Маделин было заразительным, нездоровым, его было легко подхватить, как простуду.

- Обычно я заглушаю свои реплики безумным количеством шампанского, но вы сами говорите, что его нет.

Маделин действительно над ними насмехалась, вот что было самым странным. Она не болтала, чтобы сбавить напряжение, даже не болтала, чтобы разозлить их. Она просто смеялась над всем, что происходит, будто они решили устроить детскую ночь у костра с маршмеллоу и страшными историями.

Впрочем, по крайней мере костер действительно был. Грайс заметила его отблески, когда они спускались по крохотной тропинке, упрямо не уступавшей лесу. Соблазн рвануть в сторону был почти незаметным. Грайс чувствовала возбуждение Маделин и свой собственный страх за нее, но кроме того - любопытство. В каком они штате? Леса одинаковы везде, кроме Аляски.