Эдуард Ковалев - Террор: вдохновители и исполнители (Очерки о подрывной деятельности ЦРУ в Западной Европе)

Между тем Боргезе проводит последние собрания на конспиративной квартире в Риме на виа 21 апреля. Путч получает кодовое название «Тора-Тора» — так в годы второй мировой войны японцы назвали план нападения на американскую базу Пёрл-Харбор. Он назначен в ночь на 8 декабря.

В 0 часов 53 минуты 8 декабря офицер СИД Джорджо Дженовези позвонил по телефону своему начальнику, полковнику Федерико Каска Куирацца:

— Господин полковник, группа вооружённых людей проникла в министерство внутренних дел, они готовятся занять радио и телевидение, другие группы людей собираются на улицах и ждут оружия, — взволнованным голосом докладывает он. — Что делать?

Полковник Каска Куирацца докладывает в свою очередь начальнику СИД генералу Вито Мичели и запрашивает инструкции. Ответ Мичели звучит загадочно:

— Пока ничего не предпринимайте… Продолжайте наблюдение.

Через некоторое время путчисты возвращаются на исходные позиции, а затем расходятся. Путч не состоялся. Только в 2 часа ночи СИД поднимает тревогу.

Три месяца спустя, 19 марта 1971 года, полиция обыскала в Риме, Генуе и Неаполе более 30 квартир и частных домов. В том числе квартиру «чёрного князя».. Конфискованы планы, списки, коды. Через несколько дней о том, что в одну из декабрьских ночей в Италии была предпринята попытка государственного переворота, сообщают газеты.

А теперь вернёмся к хронике развития событий в теперь уже далёком 1970 году.

Накануне дня «Тора-Тора» в Рим начинают съезжаться участники заговора. Они собираются в мотеле «Аджип» на виа Аурелиа, в типографии «Ротапринт» в Помеции (под Римом) и в других местах. Заговорщики избегают гостиниц и пансионатов, где необычная концентрация людей может вызвать подозрения. Вечером 7 декабря основная группа путчистов во главе с матёрым фашистом Сандро Саккуччи собирается в спортзале на виа Элениана — всего около 600 человек. Их созвали при помощи условного знака — объявления в газете о демонстрации фильма «Берлин — драма народа», посвящённого западногерманским неонацистам. Наиболее доверенных лиц вызвали телефонными звонками. При входе в зал собравшихся проверяли по специальному списку.

— Переворот произойдёт сегодня ночью, завтра власть будет в наших руках, — объясняли приходящим. — Мы покажем этим коммунистам… а пока; ребята, ждите. И чтобы никакого шума! Скоро должны привезти оружие…

Другая группа заговорщиков собирается на стройплощадке Ремо Орландини. Руководители групп разместились в офисе Орландини, другие — в строящемся здании. У ворот стройки ждут взятые напрокат автобусы с включёнными моторами.

В 22 часа отряд во главе с лидером неофашистской организации «национальный авангард» Стефано Делле Кьяйе на 12 машинах отправляется на захват министерства внутренних дел.

Одновременно с другой стороны в город въезжает колонна армейских грузовиков — отряд так называемых «лесных гвардейцев» под командованием полковника Берти. Гвардейцы вооружены до зубов: многозарядные карабины, автоматы «беретта», гранаты, пистолеты, есть и огнемёт. Официальная версия — «манёвры в районе Колли Альбани», однако колонна въезжает на виа Теулада и останавливается неподалёку от комплекса зданий итальянского радио и телевидения.

В 22.30 ударные группы вышли на исходные рубежи. Специальные отряды заняли позиции перед домами, где проживают видные политические деятели, руководители профсоюзов. Все ждут сигнала…

В этот момент на виа Анджела Меричи в квартире майора Роза, украшенной фашистскими знамёнами, Боргезе заканчивает подготовку воззвания к итальянцам, которое он должен прочитать по радио.

— Итальянцы! — говорится, в частности, в этом «документе». — Долгожданный государственный переворот совершился… Политическая формула, при помощи которой на протяжении последних лет управляли Италией и привели страну на грань экономического краха, прекратила своё существование…

Характерно, что основными положениями внешней политики Италии после путча по замыслу Боргезе были: усиление обязательств Италии в НАТО, установление самых тесных связей с фашистскими режимами в Греции, Испании и Португалии, заключение с ними военно-экономического пакта, разработка плана «военного участия» Италии на стороне США в Юго-Восточной Азии и т. п.

Кажется, всё готово. Боргезе обещал заговорщикам поддержку авиации, многих офицеров сухопутных сил, а также карабинеров… Во многих казармах солдаты легли спать в эту ночь одетыми. Одна из частей бронетанковых войск уже движется в сторону столицы…

Но тут Боргезе неожиданно для сообщников отдаёт приказ: «Выступление отменяется!» Приказ передаётся во все пункты концентрации заговорщиков по телефону. Кто-то в панике кричит: «Нас предали!» Охваченные страхом путчисты растворяются в темноте ночи.

21 января 1971 года происходит бурное собрание главарей провалившегося путча. Доводы, которые приводит Боргезе, никого не убеждают. Он объясняет отмену выступления тем, что никто из военных не согласился помочь захвату министерства обороны. Кто-то даже говорит: «Команданте, вы не способны командовать даже плотом!» Некоторые намекают, что подозреваемые в предательстве нацистские офицеры обычно стреляли себе в висок.

Боргезе хмуро выслушивает обвинение. Обычно он отвечал тем, кто с ним спорил, резко и безапелляционно: «Приказы не обсуждаются!» Но на этот раз он молчит. Затем поднимается и покидает собрание, Подлинные причины, заставившие его отменить выступление, так и останутся для всех загадкой.

Имелись ли у заговорщиков реальные шансы на то, чтобы захватить власть? Ведь их силы насчитывали всего около тысячи человек. Но ведь и в Афинах путч совершил относительно небольшой отряд заговорщиков. Уже после того как заговор «чёрного князя» был разоблачён, его стали изображать как «несерьёзную» проделку горстки «престарелых последышей Муссолини и группы экзальтированных молодых людей».

В 1974 году римские судьи Вита лоне и Фьоре допросили Ф. Рестиво, занимавшего в начале 70-х годов пост министра внутренних дел, и начальника полиции А. Викари.

— Честно говоря, — заявил судьям Рестиво, человек, которому была доверена безопасность государства, — я не помню, находился ли в Риме 8 декабря 1970 года. Кажется, что в это время я был в Палермо по случаю семейного праздника…

Начальник полиции Викари, — продолжал Рестиво, — сообщил мне потом, что в этот день готовилась какая-то шумная акция правых элементов…, Полиция усилила посты наблюдения, однако ничего необычного обнаружено не было.

В унисон со своим начальником один из полицейских чинов утверждал потом, что он простоял всю ночь под козырьком кинотеатра «Суперчинема» напротив здания министерства внутренних дел, но… «абсолютно ничего не заметил».