Сергей Тухолка - Процессы о колдовстве в Западной Европе в XV–XVII веках

© ООО «Остеон-Пресс». Оцифровка текста. 2016

© Л. Зданович. Редактирование. 2016

В наши дни отношение к инквизиторским процессам в средневековой Европе со времён 500-летней давности весьма изменилось. Действительно – трудно объяснить общественным психозом массовые казни людей на основании обычных психопатических бредней. Тем не менее С. Тухолке удалось провести определенные параллели массовым жестким экзорцизмом Средневековья и Нового времени и чисто политическими мотивами их организаторов.

«Охота на ведьм» в Средние века преследовала те же цели, какие преследовали сталинские партийные чистки или американские антикоммунистические процессы 50-х годов – одни получали возможность выдвинуться по карьерной лестнице, заработать дешевую популярность, другие служили угрожающим примером для народных масс, а народ… Для народа это было бесплатное развлечение, адреналин и острастка. Во времена, когда театры были в диковинку, пьесы разыгрывались раз в год по великим церковным праздникам, книги были дороги, вечерами ни радио, ни телевидения, хорошее показательное аутодафе само по себе являлось праздником и поводом посудачить.

Да и объектами преследований чаще всего становились люди, в народе малопопулярные, уродливые старухи или жертвы политических интриг (наподобие Урбана Грандье).

Инквизиторы полагали, что их процессы имели громадное значение для нравственного воспитания нации, сохранения ее духовного здоровья. Однако как оказалось, инквизиторы не смогли спасти Европу ни от кальвинизма, ни от протестантизма, ни от англиканства, не уберегли ее ни от войн, ни от революций. А в XVIII столетии инквизиция и вовсе отжила – ее время ушло. Но экзорцизм в наши дни по-прежнему популярен, приняв уже иные – коммерческие основы.

Л. Зданович Сентябрь 2013 г.

Я считаю небезынтересным сделать краткий очерк преследования в Европе колдовства, так как здесь мы видим пример удивительного заблуждения человеческого рассудка, доходящего под влиянием фанатизма до явных нелепостей.

Как известно, начало преследования колдовства, как такового, положила знаменитая булла папы Иннокентия VIII Summis desiderantes affectibus , изданная в 1484 г.

И до того времени власти преследовали колдунов, но эти преследования были направлены главным образом против действительных преступлений, совершенных колдуном.

При этом светские власти не без скептицизма относились к установлению связи между несчастьями какого-нибудь лица и заклинаниями колдуна.

Но булла Иннокентия VIII установила, как непреложный факт, что колдуны имеют магическую власть причинять смерть и болезни людей и животных, вызывать град, пожары и другие бедствия, лишать мужчин половой силы и прочее.

Kpoме того, булла говорит прямо о ереси колдунов и об их отречении от Бога и Св. Троицы, а также о половых сношениях колдунов и колдуний с дьяволом (суккубами и инкубами).

Эта булла подтверждает и расширяет данный монахам – инквизиторам Крамеру (Инститорису) и Шпренгеру полномочия искоренять ересь и колдовство в Германии и предписывает всем светским властям и судам признавать авторитет этих инквизиторов.

Через пять лет после этой буллы Шпренгер издал свое знаменитое руководство к преследование колдуний «malleus maleficarum.»

Колдуном признается, согласно инквизитору Nider, тот, кто делает зло, или не соблюдает своей веры; а не соблюдать своей веры значило быть еретиком, и посему эти два понятия – колдовство и ересь – часто смешивались и считались дополняющими друг друга.

Bodin в своей Demonomanie приписывает колдунам следующие преступления: оскорбление Бога, богохульство, поклонение дьяволу, посвящение дьяволу своих детей и, даже принесение ему их в жертву, пропаганду в честь сатаны, клятву во имя и честь дьявола, кровосмешение, убийство с целью добыть части тела, необходимые для приготовления разных снадобий на шабаш, антропофагию во время шабаша, употребление ядов и колдовских напитков, заговор на животных, заговор на уничтожение жатвы и, наконец, совокупление с дьяволом.

Но в процессах о колдовстве обвинения главным образом касались заключения договора с дьяволом, посещения шабаша и отречении от Бога.

Процедура суда против колдунов поражает своею жестокостью, несправедливостью и нелепостью.

Она исходит из мысли, что колдовство есть исключительное преступление, crimen exceptum et atrocissimum, и потому против него допустимы все меры.

В прежнее время власти начинали преследование против кого-нибудь обыкновенно только по жалобе потерпевшего. Но уже при Людовике IX во Франции было введено правило, что судьи сами должны расследовать преступления.

А в духовном мире еще при папе Иннокентии III были введены тайные наблюдения и расследование жизни духовенства через особых лиц, называемых инквизиторами.

Одним из средств для расследования являлся донос.

Сначала донос носил более публичный характер, при чем и обвинитель, и доносчик подвергались наказанию в случае недоказательства их обвинений.

Но в процессах о колдовстве не только доносчиков объявляли безнаказанными, но поощряли даже анонимные доносы.

Так прибывшие в какой-нибудь город инквизиторы в церкви объявляли народу о своем намерении преследовать колдунов и под страхом отлучения требовали от каждого донести все, что он знает подозрительного о своих соседях.

А демонолог Bodin рекомендует и для Франции похвальный шотландский обычай, называемый «Indict», и состоящий в том, что в церкви выставлялся закрытый ящик для доносов.

Ранее основанием всякого судебного преследования были свидетельские показания, но инквизиторы понимали трудность найти свидетелей касательно сношения колдуна с дьяволом. И поэтому для возбуждения преследования по обвинению в колдовстве считалось достаточным иметь подозрение, основанное на доносе или на разных указаниях, а потом уже сам обвиняемый сознавался в колдовстве.

Понятно, кроме маньяков, никто не сознавался добровольно, ибо это сознание вело прямой дорогой к костру; но здесь на помощь инквизиторам выступала пытка, в сравнении с которой и самая смерть являлась облегчением.

Всякая мелочь могла служить основанием к преследованию колдуна и давать повод к подозрению.

Тот, кто не донесет на колдуна, был под подозрением, но и тот, кто доносил слишком усердно, возбуждал подозрение, ибо он делал это, по мнению Дель-Pиo, с целью отвлечь внимание от самого себя.