Наталья Жарова - Невеста-лягушка

— Тише. Услышит ещё… Ладно… Глафира! Запускай седьмого!

Забава приосанилась. Финист… Точно Финист будет. Не может не быть!

Может.

В зал вошёл Демьян.

— Ну здравствуй, Забавушка, — поклонился он. — С утра ты ещё краше стала.

Царь прищурился.

— Это где он тебя по утрам наблюдает?

— Под окнами песни поёт, — успокоила отца царевна. — Чего пришёл, Демьян?

— Свататься.

Последние надежды рухнули. Верила Забава, что седьмым всё же заезжий богатырь будет, а нежеланный жених просто так заглянул, от любопытства.

Где же Финист? Неужели испугался? Уродства застрашился? Даже и проверять не стал, первому слову поверил… Как же так… Сам же про судьбу вещал…

И защемило вдруг девичье сердечко, затаились слёзы в уголках глаз. Сжала руки в кулачки красавица, губы прикусила. Хмуро на душе сделалось, тоскливо. Только не понятно с чего, ведь не собиралась за него замуж. Не собиралась же!

— Чего ты побледнела, Забавушка? — спросил царь удивлённо. — По душе Демьян, что ли? Так я противиться не буду. Ну и ладно, что мой ровесник, это даже к лучшему. От глупостей убережёт. На когда свадьбу назначим? Может, прямо завтра?

Слыша такие слова, жених разулыбался, подбоченился. Стоит павлином, едва ли хвост не распускает. Забава усмехнулась. Ну уж нет, не пойдёт она замуж. Ни за кого не пойдёт!

— Нет.

— Что «нет»?

— Не пойду за него! Вообще ни за кого не пойду! — царевна вскинула подбородок. — Не люб ты мне, Демьян. Понимаешь? А без любви о браке и речи вести не следует.

— Не беда, подожду, пока полюбишь.

— Долго ждать придётся. А ведь уже не молод, с каждым прожитым годом на любовь всё меньше шансов. Найди себе вдовую, да живи спокойно.

— Мне ты нужна!

— Да я тебе в дочери гожусь!

Жених нахмурился, побагровел. Видно задели его девичьи слова, по больному ударили.

— Подумай ещё раз, Забава. Выйдешь за меня?

— Не выйду! Другого дождусь, того кто судьбой предназначен.

— Ах так? — Демьян вдруг топнул ногой. — Ну тогда… — блеснули его глаза, искривился в зловещей усмешке рот, перетёк грозный голос в шипящий шелест, — быть тебе не бабой, не девицей, не княжной, не царицей; не мышью, не кукушкой, а болотной лягушкой, не косы плести, да подолом мести, а мошек ловить, меня благодарить. Как отблагодаришь сполна, так спадёт пелена!

Только произнёс, как зашло вечернее солнышко, погасли лучики, ойкнула Забава, за голову схватилась. А потом вдруг съёжилась, в сарафан, как в кокон обернулась и… заквакала.

— Забавушка… Забава, — запричитал царь. — Да что же это… Что такое… Демьян!

Но Демьяна уж и след простыл. И как бы старательно не искала его стража, найти так и не смогли.

Царь злился.

Очень злился! Виданное ли дело, что его — повелителя Медного царства — словно глупого мальчишку обманули? Не просто на честь государеву покусились, но и дочку любимую обезобразили.

— Забавушка, как же так? Как же так, Забава? — повторял он, держа в вытянутой руке заколдованную лягушку.

А бывшая красавица, ухватившись всеми лапками за узловатые отцовские пальцы, квакала во всю мощь своих крохотных, земноводных лёгких.

Рядом суетилась незаменимая Глаша, но даже она, вечная подружка и наперсница, не могла постигнуть глубины страха выраженного в выпученных глазах царевны.

Забава паниковала. Нет, даже не так… Забава была в ужасе! В одночасье привычный мир рухнул. Всё то, что было знакомо с самого детства, вдруг приобрело совершенно невообразимые черты. Любимый батюшка внезапно увеличился в размерах, заорал дурным голосом и, подхватив дочь на руки, каким-то немыслимым образом удерживал на одной ладони.

Царевне вдруг показалось, что её подняли высоко-высоко и она, своими крохотными пальчиками, никак не может удержаться. Да и пальчики-то… Стоило Забаве скосить глаза на руки, как громкий визг потряс своды дворца. Ну… это ей так показалось. Для всех остальных новоявленная лягушка лишь жалобно и надрывно квакала.

Прочувственную девичью ругань так никто и не разобрал.

— Найдите его! Из-под земли достаньте ирода! — в который раз прикрикнул на кого-то царь.

Забегала стража, замелькали холопы, даже чернавки засуетились, но никто не в силах найти Демьяна, словно сквозь землю провалился. Был и нету.

— Что делать-то… Что же делать?! — батюшка прижал лягушку к сердцу, едва не выбив весь воздух из зелёного брюшка. — Забавушка моя… Забава…

Поблизости заплакала верная Глаша.

Царевне очень хотелось их успокоить, но вместо слов изо рта только «квак» вылетало, промучившись пару минут, она высунула язык, попутно подивившись его небывалой длине, и дотронувшись до руки отца, постаралась улыбнуться.

Батюшка был готов ко всему, но только не к улыбке.

Беззубый лягушачий рот, старательно растягивающийся на довольной пупырчатой морде, вогнал государя в ступор.

— Чур меня…

Забава вздохнула. Не разделил родитель её стремленья к душевному единению, ещё больше расстроился. Может Глаша поможет?

Лягушка повернулась в сторону служанки и подмигнула. Это же я, всё та же царевна! Помнишь, как мы с тобой поутру гуляли?

Глафира шмыгнула покрасневшим носом и схватилась за оберег. Видимо, нервно подмигивающие круглые очи особого доверия не внушали.

Совсем расстроилась Забава. Уткнулась носиком в зелёные лапки и принялась обиженно поквакивать.

— Царь-батюшка, — осторожно зашептала чернавка. — А как думаешь, разум-то царевнин остался?

Царь пожал плечами, с опаской наблюдая, как прежняя красавица вдруг растопырила зелёные пальцы и с интересом разглядывала перепонки.

— Надеюсь.

Забавушка нахмурилась. Что за глупости! Конечно, есть разум! Она осторожно прыгнула на отцовской ладони. Видите, мол, как умею? Соображаю что к чему! Ещё раз прыгнула, да не удержалась, соскользнула и кверху пузиком, плюхнулась на пол.

— Померла?! — взвизгнула Глаша.

— Тьфу на тебя, — сплюнул царь, вновь подхватывая лягушку. — Не ушиблась?

Забава мотнула головёнкой.

— Ты смотри-ка… понимает всё… А ну-ка, доченька, может ты и что делать знаешь?

Красавица призадумалась. Не вовремя она разыгралась. Неужто и впрямь разум лягушачий стал главенство брать? Не бывать тому!

— Что делать-то? — чернавка подошла ближе.

Глянула на неё Забавушку и утро сегодняшнее всё в деталях вспомнила. И сарафан, и Финиста, а самое главное, бабку-ведунью! Вот кто знает толк во всех заклятьях! Вот кто помочь сможет!

Ну же, вспоминай, Глашенька, вспоминай, родненькая. Как мы с тобой сегодня утречком… Подмигнуть опять, что ли? Нет, не стоит, и так, как мел белая стоит. За каждым движением следит. Как же объяснить-то?

— Чего она делает? — изумлённо выдал царь, наблюдая, как родная дочка самозабвенно изображает всадника. — Живот болит? Упала шибко сильно?