Елена Кисель - К судьбе лицом
- Название:К судьбе лицом
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:2019
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Елена Кисель - К судьбе лицом краткое содержание
Нет?
Ну, тогда услышьте воспоминания того, кто однажды сорвался сразу в две пропасти. Кто закончил то, что закончиться не могло. Кто видел в лицо свою судьбу.
И мы поймём - стоит ли это помнить.
К судьбе лицом - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Сказание 1. О свете дня в царстве вечной ночи
О ты судьба моя, ничья иная,
Я о тебе гораздо больше знаю,
Чем о себе ты ведаешь сама!
Л. Мартынов
Мне снилась прожитая жизнь,
Чужая, не моя.
И дни свивались в миражи,
Как сонная змея.
И шелестела чешуя,
Купался лист в воде ручья,
И я в той жизни был не-я...
И я кричал во сне.
О. Ладыженский
– Расскажи, каким он был? Каким он был раньше?
Смешок раскатывается над зеленовато-серыми топями Стигийских болот – это голосом Гекаты смеется Память…
– Молодым и красивым. Глянет – обожжет и за собой утащит. Сколько нимфы о нем по ночам вздыхали… Ах, кто-то когда-то видел у него на лице улыбку! Ах, а он теперь на колеснице – видали? Вихрь, ветру не догнать! Вот бы чье сердце растопить… Ведь не сразу же молва наградила его титулами «угрюмый» и «мрачный». И в старых песнях он был…
Беснуется Ахерон. Журчат ручейки, бегущие от Стикса – жадно насыщают белесо-серое брюхо Ахерусийского озера. Скорчились, жмутся к ногам карликовые, увечные ивы.
– Каким? – спрашивает Лета голосом жены.
– Кто теперь может сказать? Я видела его уже другим. Лицом к лицу мы впервые столкнулись, когда он шел к Тартару – освобождать Циклопов…
– Это когда ты приняла решение примкнуть к олимпийцам в Титаномахии?
– Приняла решение… – смешок влажно ложится в болотную трясину. – Решение приняла… Он же мог кромсать скалы взглядом! Мог войти в огонь Флегетона – и потушить его своим холодом. Заостренный клинок, страшнее Кронова Серпа. Меня тогда ужаснула мысль: если это лишь старший брат, которого воспевают наименее, – каковы тогда остальные? Если бы я знала тогда, что он был…
– Что? Каким он был?
– Не все ли тебе равно?
Это уже не Геката и не Память. Это шевелятся губы того, кто сейчас – напротив меня.
Здесь, на черте пограничья, еще должна бы быть жизнь, но на деле живет только серебристый тополь на берегу Амсанкта. Да и тот не живет – скорее, существует, беспрерывно роняя листья в жадно поглощающую их черную воду. Холм под тополем усеян густым, только что умершим серебром, и на этом царском покрове я сижу, глядя в его лицо – не старое, но и не юное, с глазами, норовящими заглянуть в тебя и вытащить душу – не хуже жадных пальцев Кер. Запирающий Двери, Щедрый Дарами, Правящий Золотыми Вожжами, Богатый и Безжалостный, Неодолимый, Коварный, Мрачный…
Я?
Он.
И через это – немножко все-таки я.
И взгляд, которым он всегда умел вопрошать несравненно лучше, чем словами – повторяет из озера: «Не все ли тебе равно, Память?»
Не все ли равно, каким я был. Не все ли равно, что со мною было. Кому нужна отзвучавшая клятва и линия, которую я незримо черчу на песке стилосом своих воспоминаний?
Мне? Ему?! Тебе?!
Все равно все ведь законч…
Отражение качает головой. Щурит похожие на мои глаза.
Все не умеет заканчиваться – говорит прищуром отражение. Сказки, например, совсем не умеют. Битвы тоже – ты вот все повторяешь, что она закончилась, а она на самом деле длится – с собой и с памятью. И даже если то, что когда-то началось, подошло к концу – то ведь что-то же еще и осталось?!
Например, острие незримого стилоса, которое еще не добралось до последнего символа.
Или эпоха героев – она как раз в расцвете. А эпоха героев обозначает – великие вызовы.
Ты помнишь, что значит: бросать вызов, Владыка?
Пальцы Аквилона – западного ветра – пробегают по поверхности озера бережно, словно по струнам дорогой кифары. Вздрагивают черные воды, приподнимая углы плотно сжатых губ у двойника – нет, это не он, это все-таки я…
Все же поймал меня? Все же заставил произнести слово, которого я надеялся больше не отображать даже во взгляде?
– Помню.
Из сна меня поднял крик.
Сон был дурной – в последние годы начали приходить странные сны. Зыбкие, колышущиеся. Вязкие. Застревающие в зубах не хуже мяса жесткого барана, оставляющие мерзкое послевкусие падали.
В этом я шел по миру, покрытому пушистой, зеленой порослью плесени – и прохладная плесень ласкалась к рукам, жалась к ногам давно не видевшим хозяина псом. Подружка-плесень прорастала в скалы, окутывала их пушистым одеялом. Бултыхалась в воде Ахерона – укрывала призрачной ряской. Ползла вверх по стволам гранатов, неудержимая, как рати Крона – и плоды падали с деревьев болотистыми странными шариками, шерстистыми на ощупь.
Я шел туда, где плесени нет, а она влюбилась – тянулась следом по камням, по песчаному берегу Стикса (и на песке поднималась легкая неживая поросль), и пламя Флегетона начинало отливать мрачноватой зеленью.
Плесень собиралась обустроиться надолго – и обживалась повсюду, куда ни глянь, затягивая своим покрывалом асфоделевые поля, дворец на острове, своды…
Почему-то я знал: если поднимусь в Средний Мир, там будет то же самое. Сперва воды Амсанкта с серебристым тополем, потом все остальное.
Все, к чему прикоснусь.
Ядовитая, поглощающая все на своем пути плесень сочилась из пальцев: тронь – поползет, поглотит, заберет…
Вязкое марево сна не желало отпускать, даже когда в него вплелся вопль мира.
Впивалось занозой-шепотом: «Я тебя удержу!»
И держало, заворачивало, как младенца, в пропахшие сыростью и тленом простыни, ласково укачивало в ладонях: куда? зачем? Побудь еще, посмотри еще, не такое покажем, а там – что там…
Вой. Крик. Надсадное: «Владыыыыыкаааа!!!» – идущее из каждой стены, из светильников, из амфор с нектаром, из бесплотных глоток теней. Там простираются с мольбой в сторону моего дворца огненные руки Флегетона, хрипит Цербер, и стонут гранаты, которые сжигает непривычный свет…
Солнечный свет.
«Это кошмар», – жеманясь, шепнула плесень.
« Это кошмар, но не сон, невидимка! » – прохрипела Судьба.
Закутаться в гиматий я не успел. Ни гиматий, ни хитон, рукой провести не додумался! Проснуться не успел тоже, рванулся вон из спальни как был, вместе с одеялом…
Открыл глаза, уже на привычном утесе – и сотни лучей-острий устремились ко мне наперегонки. Солнечные плети хлестнули обнаженную спину.
Это кошмар, шепнуло что-то из давешних снов. Это не твой мир. В твоем мире над головой своды. Здесь – обезумевший Уран. В твоем мире не место солнцу. В этом – безумном, насквозь пропитанном удушливой гарью – солнце прыгает в раскаленном добела небе, катится вниз на землю и льет водопады безжалостного света в подземный мир, и мир кричит и бьется в агонии…
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: