Талех Аббасов - Тысяча Граней. Инкарнация

Последние восемь дней я усердно тренировался. Алая даже взялась обучить меня фехтованию и сильно удивилась, когда узнала, что помимо кнута у меня теперь есть и меч, в который превращалась Найрин. Ну, как взялась? За такой короткий срок асом в фехтовании мне не стать, но несколько интересных приёмов она мне показала. Что же касается наших отношений… Я мысленно усмехнулся, вспомнив день, когда мы помирились.

Алая вскрикнула, схватившись за руку, на предплечье которой узоры горели огнём. Боль за использование способностей к ней приходит с некоторым опозданием, а не сразу, как у меня, при использовании подчинения и исцеления или тут же после завершения работы щита света.

Алая упала бы на колени, если б я по-прежнему не держал её в объятиях. И ничем другим я больше ей помочь не мог. Только лишь прижимал к себе и ждал, когда заставлявшая её кричать боль отпустит любимую. Проклятые ядары с их идиотским желанием питаться чужими страданиями!

«В тебе многое от Тиамат», — хохотнул внутренний голос. — « Она думала так же».

Заткнись, Вахираз!

«Этого не избежать, Шаин. Ты всё равно возненавидишь ядаров. Ты уже начинаешь ненавидеть».

Почему ты так считаешь?

«А ты как думаешь? Тиамат тоже полюбила человека. Полюбила того, чьими муками и страданиями должна была питаться. Поддалась эмоциям. А результат, как мы видим, плачевен. Надеюсь, нам повезёт больше, и ты не допустишь ошибок Тиамат. Иначе встречи с Мардуком нам не избежать».

Ты же говорил, что он исчез.

«Да, исчез. Но я почти уверен, что мы заставим его вернуться, если поднимем людей на восстание. Тебе это надо?»

Нет.

«Вот и хорошо. Ты знаешь, какова наша истинная цель».

Алая успокоилась. Боль перестала терзать её руку. Любимая просто стояла, прижавшись ко мне, и глубоко дышала. Мне захотелось её отвлечь от мрачных мыслей.

— Пойдём, — взяв её за ладонь, я направился к выходу.

— Куда?

— В комнату отдыха, — мой рюкзак оставался там. — Покажу кое-что.

Оказавшись на месте, я подвёл её к своей койке, сел и потянулся к рюкзаку. На радость, в помещении мы были одни.

— Шаин…

— Ничего не говори, — я улыбнулся, выудив смартфон. — Просто присядь рядом.

Она вздохнула, закатила глаза, но послушно опустилась на койку.

— И это ты мне хотел показать? — она с сомнением и с долей разочарования в глазах рассматривала черный, матовый экран HTC One.

— Почти. Помнишь, я говорил, что в моём мире нет магии?

Она кивнула.

— Зато у нас есть технологии.

— Тех… что?

— Технологии, — с важным видом повторил я. — Почти, что магия, только иного плана. Так сказать, магия приспособлений.

Я передал ей смартфон и нажал кнопку включения. И, конечно же, Алая от неожиданности выронила его в мою заранее подставленную ладонь, стоило девайсу завибрировать, вспыхнуть логотипом на экране и тренькнуть приветственной мелодией.

— Не бойся, он не кусается, — я хохотнул.

— Предупреждать надо, — она ткнула меня кулаком в плечо.

— Ладно, ладно. Прости. Всего лишь хотел пошутить и отвлечь тебя от мрачных мыслей. А теперь… смотри.

Зарядка смартфона показывала восемьдесят пять процентов. Ну и хорошо. Нам много не нужно. Я снял экран с блокировки и полез в галерею.

— Это мой мир, — я принялся показывать ей фотографии.

Вот Девичья башня стоит древним великаном рядом с современными домами; а вот изогнутое трио стеклянных рогов Флэйм Таура, возвышавшееся над городом; вечно многолюдная Площадь Фонтанов на Торговой; набережная Бульвар с её высокими дубами, акациями, тополями, каштанами, соснами и пальмами; вид с трёхсотметровой высоты на Апшеронский залив, который Баку окаймляет гигантским амфитеатром. Фотографии восходов и закатов, гор и лесов, рек, водопадов и озёр. С каждым новым изображением лицо Алаи становилось всё более изумлённым.

— Красиво, правда?

— Твой мир похож и не похож на мой, — выдохнула она. — Только не пойму, как всё это уместилось в одной маленькой коробочке?

Я улыбнулся. Вполне ожидаемый вопрос.

— Никак. Оно и не уместилось. Понимаешь, эта коробочка лишь хранит воспоминания. Отдельные и прекрасные мгновения из жизни, — я открыл фотографию с восходом окутанного дымкой тумана Солнца над Каспием. — Ты думаешь, такой восход ещё когда-либо повторится? Другие чем-то будут похожи, безусловно. Но второго такого больше не будет никогда.

— А зачем хранить воспоминания в этой волшебной коробке?

— Затем, что со временем они блекнут, пережитые впечатления тускнеют, лица людей стираются из памяти. А так… хоть что-то остаётся из пережитого прошлого с нами, в настоящем. Вот, смотри.

Я показал ей фотографии, где мы с коллегами придуриваемся на работе, показывая дурацкие позы и строя смешные рожи. А вот мы с друзьями отдыхаем, сидя в чайхане. Вот и моё селфи в горном лесу, ещё одно на фоне водопада. Так… фотографии с шашлыком пропускаем, потом объясняй ей, зачем это мне понадобились воспоминания о еде.

— А это мои родители, — я показал наше семейное фото.

— Очень мило, Шаин, — она улыбнулась. — А как воспоминания попадают в коробочку?

— Всё просто, — я включил фотоаппарат и решил не использовать фронтальную камеру, иначе Алая увидит себя на экране, как в зеркале, и может испугаться. Настроил автоспуск на четыре секунды, нажал на экране кнопку съёмки и повернул смартфон в вытянутой руке к нам основной камерой.

— Улыбнись.

— Зачем?

На последней секунде я чмокнул её в щёку, мигнула вспышка. Ну вот, готово.

— Ты чего это? — Алая смущённо потёрла ладонью щёку, быстро-быстро моргая, дабы вернуть зрение в порядок.

— Ну, обычное воспоминание было бы не таким интересным, — я открыл свежеиспечённую фотографию и хитро усмехнулся. — Вот. Гляди, какая у тебя изумлённая и смешная рожица в тот момент была.

Алая смутилась, разглядывая фотографию, а затем улыбнулась и, не удержавшись, прыснула в кулак.

— Действительно, я тут смешная.

— Вот. Теперь это воспоминание будет всегда со мной. А сейчас…

Я воткнул в смартфон наушники.

— Так, теперь не двигайся, — я скорчил серьёзное лицо, будто проводил высокодуховный ритуал, и убрал волосы с её ушей. — Ничего не бойся. Просто расслабься.

Не буду травмировать психику любимой девушки, так что никакой тяжёлой музыки. Пусть послушает какой-нибудь шедевр классики. Посмотрим, что же выбрать. Церковный орган в исполнении Баха? Не музыка, а космос! Но надо что-нибудь полегче и нежнее. «Четыре сезона» Вивальди? Тоже красиво, только как-то весело звучит — весенняя и летняя часть, по крайней мере, а осенняя и зимняя — торжественные. Да и долго слушать — целых сорок минут. Ага, вот! То, что надо. Я включил композицию.