Василий Ерошенко - Сердце орла

1

Нет птицы храбрее орла. Нет птицы сильнее орла и смелее его. Кто еще из животных и птиц так любит безмолвную вышину гор, как орел? Орла называют царем птиц. У людей царем или владыкой считается совсем не тот, кто сильнее и смелее других. В стае орлов только сильные крылья и клюв дают право называться героем. Это давний обычай орлов. У них нет правителей, которые держатся у власти за счет силы и ума своих подданных, творят черные дела и ссорят народы.

Орлы издревле отличались от людей. Предавать слабых, — угнетать их, грабить силу и ум слабых — всё это знакомо человечеству едва ли не с первых дней его истории. Сильные, присвоившие плоды труда слабых, не могли быть подлинно свободными, а слабые всегда были глубоко несчастны.

…Когда-то одна горная страна была завоевана соседним государством. С тех пор эти страны враждовали.

На самой высокой вершине горной страны счастливо жили орлы. С древних времен орлы хранили одну заветную мечту. Им хотелось долететь до вечно теплого и вечно светлого солнца. И они верили, что если тысячу лет, изо дня в день упражняться в полетах, то потомки их когда-нибудь долетят до солнца. Из поколения в поколение мечтали об этом орлы, и поэтому крылья их становились крепче и выносливее, чем у предков.

Эту песню издавна пели орлицы своим птенцам. Не знаю, с каким чувством слушали эту песню бедняки — жители гор.

Царь орлов жил на вершине самой высокой горы. У царя и царицы было два любимых сына. Каждое утро царь приводил к обрыву старшего сына, царица — младшего. Здесь они учили детей летать. Сначала у орлят кружилась голова, но если орленок собирался опуститься вниз, железные когти отца заставляли его взлететь кверху. Таков был ежедневный урок. В конце концов оба сына научились взлетать на самую высокую скалу. Родители с удовольствием следили за ними. Они учили сыновей не страшиться высоты. С каждым днем крылья их крепли, и вот они выучились с любой высоты возвращаться точно в гнездо.

Однажды царь сказал орлице: — Сегодня мы научим их опускаться на

дно вон того глубокого ущелья. Вчетвером взмыли они высоко в небо, откуда отец указал сыновьям на дно ущелья: — Летите!

Орлята отправились в полет. Они напрягали все силы, но на полпути стали уставать. Младший воскликнул — Брат, я не могу лететь дальше.

Старший собрал остаток сил и попытался спасти брата. Родители издали наблюдали за сыновьями, хлопали крыльями и возгласами подбадривали их.

В тот момент, когда младший попросил о помощи, неизвестно откуда взявшееся облако скрыло детей от родителей.

Орел и орлица встревожились. Быстрее стрел охотника устремились они в ущелье, рассекая облако крыльями. Но было уже поздно.

Помогая младшему, старший сам ослабел, задохнулся и камнем полетел вниз, на дно ущелья.

В тот самый миг, когда орел и орлица бросились на помощь своим детям, появился вооруженный охотник с двумя сыновьями и попытался отогнать могучих орлов. Орел и орлица начали отчаянную борьбу, надеясь все-таки выручить детей. Схватка продолжалась долго. Но охотник был очень силен. В конце концов, решив, что орлята мертвы, царь и царица орлов взмыли ввысь.

Но орлята не погибли. Охотник взял их к себе домой и выходил. Подрезав орлятам крылья, он подарил каждому из сыновей по птице. Старшему сыну было тогда семь лет, младшему — шесть. Оба были в восторге от подарка и не расставались с орлятами. Отец строго-настрого запретил им уходить далеко в горы.

Жители горной страны, узнав, что в ущелье упали молодые орлы, сочли это хорошим предзнаменованием и обрадовались. Но не прошло и недели, как случилось нечто неожиданное. Исчез младший сын охотника. Ребятишки, его товарищи, говорили, что с неба как молния примчался огромный орел, схватил сына охотника и скрылся. Все были напуганы. А еще через три дня жителей охватил ужас: исчез и старший сын охотника.

По этому поводу среди жителей гор ходили разные слухи. Только охотник упорно молчал. Как и прежде, он заботливо ухаживал за молодыми орлятами.

В неволе орлята сначала очень тосковали и часто думали о смерти, но старший утешал младшего, а младший ободрял старшего. Деревенские ребятишки любили орлов. И птицы постепенно привыкли к людям и даже полюбили их. Только одно заставляло орлов страдать — они были привязаны цепью к дереву.

Годы шли. Орлята выросли, крылья их окрепли. Когда исполнилось ровно пять лет с того дня, как охотник поймал орлят, он снял цепи, отнес орлят на высокую гору и отпустил их.

Странный поступок охотника поразил жителей горной страны. Но еще более неожиданным было возвращение в деревню сыновей охотника, которых считали погибшими.

Оба мальчика сильно изменились. Сначала их даже никто не узнал. На них не было никакой одежды, волосы отросли, тело стало жилистым и крепким, мускулы — стальными. Носы вытянулись и сделались похожими на клювы, ногти стали длинными и острыми, как когти тигров.

Удивленные односельчане каждый день собирались у дома охотника послушать рассказы мальчиков.

После того как орлы похитили ребят, они принесли их в свое гнездо. Орел и орлица заботились о них, как о родных детях. Каждый день орлы сажали мальчиков к себе на спину, взлетали с ними высоко в небо, к самым облакам. Много удивительного увидели и узнали сыновья охотника. Односельчане не верили своим ушам.

Никто в деревне не умел так хорошо ездить верхом, плавать, взбираться на скалы, как сыновья охотника. Никто не любил так свободу и волю, как они.

Мальчики хорошо знали, о чем мечтают жители горной страны, и, произнося слово «свобода», они сопровождали его пронзительным орлиным криком. Они научили своих друзей песне орлов:

Очень странными, непохожими на своих сверстников стали сыновья охотника. «У каждого из них — сердце орла», — говорили жители горной страны. И при взгляде на этих юношей в сердцах бедняков, видевших кругом только горе и слезы, просыпалась надежда.

Трудно передать радость орла и орлицы, когда их дети живыми и невредимыми вернулись в родное гнездо. Но когда родители рассмотрели как следует крылья, клюв, глаза, когти орлят, они опечалились. Крылья и клюв стали слабыми, зрение потеряло остроту, когти затупились. Но самое главное — они стали не такими мужественными, как прежде, любовь к свободе, воспитанная в них с детства, как-то ослабла.