Артем Матюшенко - Станция-Крепость. 2 книга

– Как я и говорил, вышел я на пенсию, квартиру в поселке продал, большую часть денег, дочери в город отвез. Закупился продуктами и поехал в глуши, да в тиши жизнь свою доживать. Так же как и здесь, на рыбалку ходил, да на охоту изредка. А потом вот приболел. И хуже мне все, и хуже. Ну вобщем, всего рассказывать не буду. – Он глянул на Леху. – Тебе все одно подробности неинтересны будут! Рак неоперабельный. Хорошо, соседка фельдшерицей у нас в деревне и работала. Так она для меня и обезболивающее ездила в райцентр выбивать, правда ругалась все, что только новокаин дают, да таблетки по рецепту, а на остальное руками разводят, мол да, должны, так нету – не выделяют! Ну так и провалялся месяц, последнюю неделю вовсе не вставал, Настя и приходила, обихаживать. Да не, ты не подумай чего, она мне как раз в дочки годилась, просто такой человек, душа за всех болит. Она и телеграмму моей дочурке отбила, мол приезжай, папа болеет серьезно. Только дочь родная, так с города и не приехала.

Чего, так дома и лежал? – Повернулся к нему Алексей.

Не, по началу-то конечно в райцентр увезли, в больницу специализированную. Все анализы сдал, даже два курса химии провели. Только бестолку все! Домой отправили, ну понятно, зачем я им там, раз не лечится? Только статистику портить?

Ну вот, лежу значит я, помираю помалеху. Боли сильные, иногда до того, что зубами скрежечу, да слезы с глаз утираю. Вставать не встаю, без помощи и исхудал, скелет-скелетом. Жду, чтобы Настя пришла, укол в вену поставила, все полегче будет. Тут он ко мне и заявился! Сам ростиком небольшой, плюгавый, очки с линзами толстыми и взгляд водянистый, на бухгалтера нашего чуть похож, комбинатского, даже пиджачок такой же засаленный. Давай мне какие-то бумажонки показывать. Я поначалу-то напрягся, думаю можа бандит какой, али аферист, а потом прикинул, брать-то у меня неча. Домов таких как мой, полдеревни пустых стоит.

А он значит, дальше мне все объясняет. Мол, вам предоставлена уникальная возможность переселиться в мир иной с полным выздоровлением, только подпись поставьте. А я и так уже в мир иной готовлюсь, без всякой подписи. Да-а думаю, сумашедший на мою голову свалился, его еще для полного счастья не хватало, хорошо не буйный, а то мне в таком состоянии и с таким не справиться. В прежние бы времена, шалабаном бы такого… если и не прибил, но в изумление привел, а тогда лежу, слушаю. Он пораспинался, пораспинался, видит, что я заинтересованности не проявляю, сник совсем. Начал бумаги свои в портфель складывать, а сам расстроился гляжу. Мне говорит, уже третий адрес дают, а результата ноль, вы вот тоже не хотите. А у меня по договору, сдельная оплата только от полученного результата идет. У меня, говорит, двое детей взрослых, им с ипотекой помогать нужно. Я говорит, так на вас надеялся и вздохнул, так грустно, того и гляди чичаз расплачется. Ну чего вам стоит, подпишите, гундосит.

– И чего? Подписал? – Заинтересовался рассказом Алексей.

– А сам-то как думаешь? – Хмыкнул Пахом. – Подписал. Чего мне думаю уже терять, а ентому сумашедшему, все облегчение.

– И чего? Дальше-то, что было?

– На поправку пошел, чего. – Усмехнулся Пахом. – Дня через три вставать стал, аппетит проснулся, даже супчика куриного себе сам наварил. До этого-то Настя бульончик готовила. Кормить меня приходила. Я ей, говорил конечно – дочка, чего ты со мной возишься, все одно не выкарабкаюсь. А она даже сердилась на такое, нельзя говорит себя хоронить раньше времени. А чего там! – Махнул Пахом. – Ежели даже врачи отказались.

Ну а тут, прям она за меня радуется, что выздоравливаю. Вам, говорит, нужно в больницу съездить, повторно все анализы сдать. Вобщем дней через семь, мне совсем нормально, только жрать охота, ну так ослаб за время болезни совсем, исхудал. Начал в хате прибираться, да и наткнулся на листок тот с собственной подписью! На договор, значица!

– Ну и чего, там? – Уже заинтересованно спросил Алексей.

– Ты за бандитами, поглядывай. – Осадил его хозяин бункера, но все же продолжил свой рассказ. – Чего, чего? Договор, вот чего! Мол полное облегчение от моей болезни с последующим переносом на платформу, в качестве наблюдателя. И на улаживание и завершение всех дел, мне десять дней с момента подписания дается. Вот так, паря! Ну вот тут-то меня и проняло, у меня ж три дня выходит осталось. Посидел я, поразмышлял, ну думаю хуже чем было – не будет! Даже успокоился навроде. Достал всю свою заначку, от продажи квартиры-то совсем немного времени прошло, так я то что дочери не отдал, и треть потратить не успел. Закупил крупы разной, соли, сахару. Бензину две бочки взял, к уралу своему. Семян кое-каких, патронов опять же. Ну вобщем все деньги остальные потратил. Насте деньги не стал предлагать – все одно не взяла бы! Отдал ей серьги жонины, с сапфирами и кольцо тоже такое. Как он сервиз… а нет – гарнитур, что ли название? Но дорогое, я ей сам на юбилей покупал, год деньги с премиальных откладывал.

– Ну и чего она? – Опять повернулся к нему Алексей.

– Кто жена? Так она померла еще в поселке, когда я на комбинате работал.

– Да не… Настя, фельдшер. Взяла?

– Отнекивалась полчаса, еле уговорил! – Покачал головой Пахом. – У вас же дочь родная есть, а вы мне такое даете, говорит. Ага, дочь! Да чего ей объяснять, она мне потом сама сказала, что три телеграммы ей в город отправила. Вот так, Леха, дочь есть где-то там, ага! – Погрустнел Пахом.

– Да ладно тебе, Пахом, нормально же все кончилось. Чего ты прям. – Неуклюже попытался успокоить его Алексей. – А дальше-то что было?

– Ну чего. Собрался, жду, когда за мной для переселения прибудут. Так на вещах и просидел всю ночь. Тишина. Ну думаю, может еще один день мне на Земле подарили или вообще все это бред мой, болезненный был. Может я сам, с ума сошел и мне все это только привиделось, а потом на двор вышел и обомлел. Ну дальше уже рассказывал. – Усмехнулся дядька.

– А в договоре, что еще было?

– В договоре-то? А чтобы значица, отчеты кажный день отпечатывать. Как это… – Пахом на секунду задумался вспоминая. – В произвольной форме с нерегламентированным количеством знаков. Во! И второй еще пункт, это никому не говорить об особом статусе и стало быть, бункере этом.

– Ну, а ты чего? Отчеты посылал?

– Посылал. – Кивнул Пахом. – Вначале по странице цельной печатал, кажный шаг свой. Но правда, долго выходило, одним пальцем по кнопкам тычал! Это потом уже наловчился. Чего увижу, куда съезжу – напишу. Потом как-то интерес пропадать стал. Они ведь ответы никакие не дают! На вопросы не отвечают! Ну и я стал уже короткие отчеты посылать, в несколько строк, а то и вовсе в одно предложение. Мол, жив-здоров, целую, Лёлик! – Усмехнулся Пахом. – А потом как-то совсем интерес потерял и забил на это дело! Три дня не отписывался. Так приходит от них сообщение, мол вы не блюдёте пункт договора, не присылаете отчетов, поэтому и статус ваш отменен может быть и сам договор расторгнут в одностороннем порядке!