Rakot - Укуренный мир. Том 4. Путь домой [СИ]

– Уничтожь эту шавку, Эа. Энума Эл… – рука блондина с оружием взметается вверх, но вот того, что его атаку прервут на середине Король Героев точно не ожидал.

– Тормозишь! – удар охваченного алыми молниями меча Мордред заставил блондина смазать движение и поспешно закрываться своим артефактом. Столкновение, миг равновесия, и… – Сокруши за моего прекрасного Отца, Кларент!

Красные молнии взревели сильнее, закрыв собой пол неба, я ощутил как Мордред буквально пожирает получаемую от меня ману со скоростью открывшей все шлюзы плотины и даже больше – она пыталась тянуть ещё! Вопреки естественному механизму связи Слуг с Мастером, она сама тянулась ко мне, сама выжимала связь досуха… и я ответил, щедро увеличивая напор.

Рёв магических разрядов расколол воздух, красные молнии стали наливаться чернотой, Мордред вливала в атаку сами Смерть и Тьму, игнорируя даже Огонь. Принимала, пропускала через себя и не только не обжигалась силой, способной распылить само естество, но и распаляла ей собственную душу – свой собственный источник. Её аура наливалась мощью с каждым тактом вечности, на которую растянулось мгновение, она росла и ширилась, наливаясь красками даже для человеческого зрения, а в магическом… В магическом она уже была драконом. Пробудившимся, распалившимся и шагнувшим за грань полной трансформации драгонслеером. Драгонслеером Тьмы и Смерти, каким был и я.

И что-то в мире хрустнуло. Оборвалось. Я всем существом ощутил, как сущность Мордред вырвалась из каких-то тисков державших её. Трон Героев… не выдержал. Гранд Призыв оказался слишком полным. Чертоги мёртвых не удержали свою добычу.

И в этот момент душа младшей Пендрагон вспыхнула…

Больше не было призванного духа, не было раба, которому дали иллюзию свободы. В танце схлестнувшихся против Эа Смерти и Тьмы рождалась душа Бога, своей волей разорвавшего оковы посмертного существования. Презревшего законы мира, переборовшего его силу своей и заставившего отпустить себя.

И всё это только в желании сокрушить врага…

От напора энергии трещала сама реальность, ошеломлённый и впервые действительно испугавшийся Гильгамеш уже воплотил на себе золотые латные доспехи, подобно тому, как это делали Сэйбер и Мордред, но… Поздно. Поток уже даже не магии, а чистого «убийственного намерения» смёл ауру искажений окружающую Эа, захлестнул клинок противника, перекинулся через него и обрушился на руку Арчера прошлой войны, державшего рукоять.

Тело Короля Героев отбросило в сторону и протащило по земле несколько десятков метров, а мне пришлось срочно вливать дополнительную мощь в Медею, что из последних сил удерживала расползающуюся защиту, не давая воплощенной концепции уничтожения выйти за пределы подготовленной зоны.

Тяжело дышащая Мордред, ещё не осознавшая, что именно она сделала, оперлась на дымящийся меч. Атака за пределами даже гипотетически возможного для неё уровня далась ей не просто, несмотря даже на изменение ритуальной фразы применения фантазма, которая, по какой-то непонятной мне причине, буквально в концептуальном плане усилила удар, что ощущалось по нашей связи предельно чётко, но… это всё потом. А пока…

– Ты ответишь за это… – тело Гильгамеша, в изломанном, обгоревшем доспехе, лишенное правой руки, медленно вставало. Атака не задела Архидемона, а потому тот продолжал подпитывать и подлатывать свою марионетку.

Перед Мордред непривычно медленно, даже с каким-то намёком на напряжение, открылись три новых золотых портала, чтобы выплюнуть в сторону тяжело дышащей девы-рыцаря несколько одинаковых алебард… которые тут же скрылись в одном большом чёрном портале, миг спустя вылетев из ещё одного за спиной у Гильгамеша и как следует вдарили ему в эту спину, бросая шумера лицом в землю.

– Ты смеешь вмешиваться в мой поединок?! – оскалился Гильгамеш, воспользовавшись моментом, чтобы дотянуться левой рукой до рукояти Эа.

– Я не рыцарь и не герой, так что мне можно, – ответил я, выходя из ускорения у места действия.

– Мастер! Ха… – отчаянно пошатываясь, Мо-тян выпрямилась, вновь поднимая свой меч. – Не смей…

– Ты хорошо справилась, этого достаточно, – кладу руку ей на голову, напрямую вливая в дочку Сэйбер ману жизни, чтобы быстрее пришла в себя. – Но раз у вас техническая пауза, быть может немного поговорим? – это я обратился уже к Королю Героев. В этот же момент рядом встала Сэйбер, поспешившая к дочери вместе со мной.

– С тобой, вор, я могу говорить лишь о способе казни, – уже вновь поднявшись на ноги, выплюнул правитель Урука. Кажется, он на меня сильно обижен.

– Ну, раз тебе так дорого это железо, держи назад, – я, конечно, не мастер Перевооружения и Эльза смогла бы «кидаться» куда как интереснее и быстрее, но вывалить на голову противнику всё у него реквизированное. Развернув нужным концом к нему было вполне в моих силах. А если добавить к этому управление металлом от Магнето, то и вовсе не хуже, чем у моего визави получается. – И вот ещё немного сверху из моей оружейной, – да, таскаемый который год ящик метательных ножей, настало твоё время!

Лицо Гильгамеша, против которого применили его же собственную тактику было неподражаемым. Более того, в его глазах скользнуло даже что-то вроде уважения.

– Кто же ты такой?… – несмотря на раны и потерю руки, Король Героев сумел избежать большей части гостинцев – от чего-то уклонившись, а что-то обив Эа. Не то чтобы я на самом деле стремился его убить этой атакой… Нет, пожелай я такого, и он не ушёл бы ни от одного из снарядов, но мне хотелось изучить один момент, а потому лишь три кинжала вошли в лишившиеся доспехов участки тела Героя, не задев ни одного из жизненно важных органов. Эти же кинжалы и привлекли его взгляд. – Этого оружия нет в моей сокровищнице… – нахмурился и даже соизволил вскинуть брови красноглазый блондин.

– Я не из этого мира.

– Вот как… – Гильгамеш выпрямил спину, всей позой выражая презрение к своим ранам и застрявшему в них металлу, – но это не отменяет тех оскорблений, что ты нанёс этому королю…

– Слушай, ты уже реально достал с этой надменностью и манерой речи. «Этот король», всё остальные вокруг – плебеи, чернь и ничтожества. Тебе самому не противно? Или эго мелкого племенного царька, которого льстивые сказки придворных лизоблюдов возвели до божества и в таком качестве славили последние пять тысяч лет, никак не может уняться?

– Ты… – о! Вот теперь он по-настоящему разозлился! Такой смеси ярости и негодования, что исказила его лицо, парень не показывал ещё ни разу. И, вторя этим чувствам, Эа в его левой руке само собой начало светиться и крутить три барабана, расположенных на «клинке», – Энума Элиш!