Rakot - Укуренный мир. Том 4. Путь домой [СИ]

– Грааль… – со смесью трепета, восхищения и грусти произнесла Артурия. Ей будет достаточно коснуться его, чтобы исполнить свой обет. И тем самым оказаться в рабстве у этого гнилого мирка.

– Скажи, ты доверяешь мне? – взглянул я в глаза девушке.

– Да, – последовал ответ без секунды колебаний. И это было чертовски приятно.

– Тогда я попрошу тебя просто подождать… ещё немного, – шаг вперёд и мои руки смыкаются на чаше. «Слуга» получил «приз», ритуал вступил в свою финальную стадию и скрепы его чуть разошлись. На микронную долю, но для меня это было сродни глотку свежего воздуха в затхлом подземелье. Сущность Архидемона в моих руках затрепетала, предвкушая выход в мир, вот только… – всё, что пожелаю, я возьму сам, тварь. И ты станешь лишь ступенью на моём пути, – крошечный импульс к тому каналу… сосуду… измерению, где застыла суть Ангра-Манью и он получает долгожданный выход в мир. Вот только выход этот проходил через меня. Мои губы коснулись стенок чаши. Жадный глоток. И мир застыл.

Сущность «Всего Зла Мира» вливалась в сосуд, что был способен выдержать его мощь. Набор инстинктов, желаний, демонического голода и ярости. Всё это вновь пыталось ударить по мне, размыть моё я, но у меня уже был опыт пребывания на троне «Хозяина Зла». Архидемон и Тёмный Бог получил свой вожделенный «супчик для поправки здоровья», и у него было, что предъявить этому миру, но… Я бросил взгляд на застывших девушек и брутального ОЯШа чуть в отдалении… как всегда, Феи не ищут лёгких путей.

Перерождение в Бога этого мира только началось, но я уже действовал. Сияющий контур межмирового круга призыва вспыхнул рядом повинуясь одной лишь мысли, моя кровь выступает из ладоней и щедро орошает магические линии, выступая катализатором и, вместе с тем, заготовкой для будущего формирования тела, а в следующее мгновение через узор уходит зов в междумирье.

Когда ты хочешь уйти, но хочешь остаться, приходится разрывать себя на куски. К сожалению, здесь и сейчас это было невозможно – оковы привязывающие Архидемона к его миру с равной силой скуют и меня, и мою частицу созданную в этом мире. Обращение в Тёмного Бога не делало различий между моей сущностью в теле и бэкапами оставленными в небольших скоплениях клеток симбионта по всей планете. Для этого процесса я был един и неделим, и единственным выходом было призвать другую версию меня – достаточно отличающуюся по памяти и опыту, чтобы хотя бы на мгновение сойти за другое существо. Меня, который ворвётся в мир извне, как непредвиденный фактор. А главное – меня, который сможет выдержать превращение в полноценного Архидемона и Тёмного Бога, при этом достаточно стойкого и дисциплинированного разумом, чтобы держать порывы такой сущности под контролем на протяжении долгого времени.

Времени будет мало – лишь мгновение, пока мои клетки симбионта не установят псионическую связь со своими товарками из другого мира, но к этому я уже был готов и магия сработает раньше, чем сознания двух версий меня объединятся.

Энергия утекает в Пустоту, но отклик есть. Напряжение, усилие… и в центре круга призыва из трещины в самой реальности выскальзывает полупрозрачная чёрная сфера, к которой тут же устремляется вся, секунду назад, завязанная на меня трансформация. Скрепы концепций, потоки мощи, фокус только начавших формироваться оков родного измерения. Всё, что только что пыталось угнездиться и прирасти ко мне, формируя из моих личности и тела персонифицированное воплощение понятия «Повелителя Зла» и «Хозяина Грехов», перенаправилось в новую точку приложения, окончательно освобождая меня от всех и всяческих ограничений и обязательств в этой реальности.

Неуловимый удар сердца совпал с достигшим меня удивлением от того, что я так и не ощутил в той чёрной сфере никаких своих клеток, но что-то менять было поздно. Архидемон и Тёмный Бог рождался уже без моего участия и даже всей своей полностью восстановленной силой, я не смог бы вмешаться в этот процесс, ведь сам же и позаботился о безопасности – чтобы, не дай Тьма, второго меня не спаяло со мной первым, пуская все усилия насмарку.

А использованная кровь уже закрутилась в торнадо вокруг призванной души, магические потоки и материя вступили в резонанс, запуская процесс роста. И вот, передо мной уже полностью сформированное тело, мало похожее на меня-Сефирота и меня-Вальтера, зато удивительно сильно на облик моей «Маски Демона», только… с абсолютно чёрным белком в глазах.

Полноценный Тёмный Бог этого мира взглянул в глаза Дракона Тьмы… и наши сознания соприкоснулись.

Одномоментное ощущение всего мира из конца в конец осложняло приход в себя и начало трезвого мышления. Слышать, чувствовать, видеть миллиарды жизней, их злобу, обиды, потаённые и грязные желания, всё это… было не сложно. Не больно. Не ошеломляюще. Просто шум города за окном, о существовании которого внезапно вспомнил, но когда ты просыпаешься от такого шума в первый момент всё равно чувствуешь себя ошарашенным.

Мой разум изменился, расширился, чтобы иметь возможность охватить и осознать миллионы направлений одновременно. Не миллиарды – по числу голосов – нет. Услышать, осознать и запомнить абсолютно всё я даже сейчас не мог, лишь долю от общего объёма на которой концентрировал внимание, выхватывая из какофонии шума, но и это было неописуемо новым опытом для сознания. Этот опыт не доставлял дискомфорта, не мешал, но переварить его «спросонья» всё равно было сложно. А ведь он был не один – к нему довеском шла новая сила, возможности, знания… Всё интуитивно понятное, воспринимающееся на подобии рефлексов всплывающих в памяти после долго перерыва в применении. Удивительно приятное и вместе с тем тревожное чувство. На какое-то мгновение на сердце накатила жажда крови, ярость, стремление порабощать и унижать, но они были не моими – внешними, чужеродными и наносными, как навязанное воздействие – и моя Тьма смысла их из разума, как брызги случайной грязи.

Но мгновение растерянности подходило к концу. В теле бурлила бездна энергии, сознание прояснилось, а вместе с ним пришло и понимание происходящего.

Я смотрел в лицо анимешного бисенёна в чёрном кожаном плаще и пытался переварить только что обретённый багаж его знаний. Знаний и чувств, так похожих по структуре и почерку на мои собственные, и в то же время настолько от них отличающиеся, что это вызывало оторопь.

Передо мной находился я сам, точнее, одна из моих вариаций. Эмблема. Такая же, как и я. Являющаяся частью меня и родственной сущностью в той же степени, в какой правая рука приходится левой. И всё бы хорошо, если бы не память, как моя, так и полученная от него, прямо утверждавшая, что мы вообще никак не были друг с другом связаны, а наши создатели совершенно разные граждане. Мы физически не могли быть одним существом. Никак. Этому противоречила вся наша память о становлении теми, кто мы есть. Но мы были. Сам принцип моего призыва, сам принцип установившегося ментального контакта, само строение ядра наших душ – всё это в принципе не предполагало иного. И это коренным образом нарушало мою картину мира.