Лена-San - Я теперь буду вместо неё

Я слышу какие-то голоса, может, я умираю, и это говорит моя покойная мама? Но почему голосов несколько?! Свет становится всё ярче и ярче, голоса всё громче, но все они сливаются в один гул. Слишком громко! Хочется зажать уши, но я не могу пошевелиться, уже привязали. Я не могу закрыть веки, у меня их словно нет. Глаза жжёт от света, уши разрываются от гула, что происходит? Это невероятно больно, кажется, я сейчас разорвусь на куски, я даже закричать не могу! Открываю рот, а не произносится не звука! Добейте меня, закончите эту пытку!

И тут резко исчезает боль и свет, я расслабляюсь и мысленно благодарна человеку, который избавил меня от всего этого. Только я захотела погрузиться во тьму, как почувствовала, что это не моя темнота. Та была тёплой и обволакивающей, а эта жёсткая и холодная. Словно это не я ей нужна, а она мне. Так и хочется сбежать отсюда, хотя это лучше, чем терпеть невероятную боль. Но даже отсюда меня выталкивают против моей воли! Да что же такое, нигде мне места нет! Стоп, снова эти голоса. Только я слышу их отчётливее, и даже могу различить, что тут есть и мужчины и женщины. Я начинаю лучше слышать, и вновь появляется свет, но не такой яркий как в первый раз. Он более мягкий, но всё равно не хочу его видеть.

— Время клинической смерти — двадцать четыре секунды. Состояние головного мозга стабильное, дыхание и сердцебиение приходит в норму. Всё обошлось. Через час можете запустить посетителей, только не всех сразу, — произнёс мужской голос. Я открыла глаза и тут же их закрыла. Всё такое яркое и расплывчатое, на глазах словно толстая плёнка, которая не даёт сфокусировать зрение. Я ещё раз попробовала осмотреться, но малейшее напряжение вызывало сонливость, и я снова закрыла глаза. Так лучше, света нет, но появляется странное ощущение, что мне не нужно спать.

— Не волнуйся, отдохни, тебя долго не было с нами, сейчас возможно недомогание, — теперь это женский голос, да откуда они тут все? Нет, клонит в сон.

Что опять за шум? Это не похоже на тот гул, но это меня не очень-то радует. Медленно разлепив глаза, я осмотрелась вокруг. Теперь было не так светло — либо кто-то задёрнул шторы, либо горит тусклая лампа. Стены белые, потолок белый, больше ничего не вижу. Нет сил даже голову повернуть. Странно. Я пытаюсь открыть рот, но чувствую как губы буквально срослись, даже больно немного. На них ужасно сухая и потрескавшаяся кожа.

Надо встать, может, на руки опереться? Или хоть сигнал какой-то подать, я же слышу, что тут кто-то есть. Я пытаюсь пошевелить пальцами, но ничего не выходит, я просто не чувствую их. Ничего ниже груди не чувствую. Сейчас главное без паники. Надо всё вспомнить и понять, что я тут делаю и что произошло.

Я — Маргарита Соколова, заключённая тюрьмы, обвинённая в нападении на отца, лежу в больнице. Что было до этого? Так, мне снова примерещилась эта девка, и вдруг я оказалась за территорией прогулочной площадки, под дождём. Потом выстрел, боль, темнота. Точно! Наверное, меня тогда спасли, и теперь я лежу в больнице. Сейчас мне сунут в рот противную пилюлю и отправят в мою сырую камеру.

Почему я не чувствую тела? Почему ощущение, словно меня тут нет, словно я где-то выше себя? Странно, может меня оперировали, и, поставив неправильный диагноз, ампутировали конечности, и сейчас я лежу на специальной подставке? Ну а что? Такое случается в тюремных условиях.

— Доченька! Ты пришла в себя! — слышу я всхлипы где-то рядом. Так, видимо я лежу вместе с какой-то девочкой к которой пришла мама. Я даже не могу посмотреть вокруг.

— Мам, не трогай её. Видишь, она даже от наркоза не отошла, — так, теперь голос мужчины, нет, парня. Странно, почему всё такое расплывчатое? Наверно, я тоже от наркоза не отошла. А его голосок-то дрожит, волнуется. Наверное, это парень моей соседки.

— Милая, мама с тобой, мама рядом, — что-то этот голос совсем рядом. Ай! Что происходит?! Почему я поднимаюсь?! Ага, теперь я вижу.

Передо мной больничная палата и явно не тюремная. Вокруг всё такое чистое, и даже телевизор есть, как я тут оказалась? Большим шоком для меня было, когда я увидела, что в палате я одна, точнее, лежу в ней одна. Возле меня сидит женщина лет сорока, а рядом стоит парень, лет двадцати-двадцати пяти. Они смотрят на меня, у женщины на глазах слёзы, а у парня просто взволнованное выражение лица.

У двери стоит медсестра, и в руках у неё пульт, явно не от телевизора. Ясно, я лежу на автоматической кровати, и управляется она именно пультом в руках у девушки. Я такое только в кино видела.

Опустив взгляд, я обнаружила свои ноги. Так, ладно, хоть они на месте, потом как-нибудь разберёмся с чувствительностью.

— Наконец-то ты очнулась, Саша — улыбнулся мне парень. Чего?! Какая ещё Саша?!

— Наконец-то ты очнулась, Саша, — улыбнулся мне парень, чуть наклонившись. Чего?! Какая ещё Саша?!

Я ещё раз обвела комнату взглядом, чтобы убедиться, что он говорит именно мне. Он действительно говорит мне.

— Сашенька, что случилось? Ты меня не узнаёшь? — он говорит так мягко, словно боится меня напугать.

Почему он так на меня смотрит? Почему я не могу пошевелить даже пальцем?! Пытаюсь сказать, что всё не так, что я его даже не знаю, но слышно лишь глухое мычание из горла. Чувствую себя ущербной.

— Что с ней? — парень разворачивается к медсестре. Видимо, он тут единственный держит себя в руках. Женщина у моей кровати плачет в платочек и сжимает мою руку, но я не чувствую прикосновений. Кстати о руке — это не моя. У меня не такие длинные пальцы и уж точно не такая бледная кожа. Может, мне всё это лишь кажется? Хотя нет, я уже убедилась, что это не сон, только если очень реалистичный сон.

— Она же только что вышла из комы, да ещё и клиническая смерть. Это нормально, хотя, — медсестра подошла ко мне, остановившись на полуслове. Она поводила фонариком у меня перед глазами, пощёлкала возле ушей.

— Она в норме, только не понимаю, почему не может говорить. Надеюсь, ничего не нарушено, — девушка вышла из палаты, надеюсь, что за врачом. Я проводила её взглядом и увидела возле самой двери зеркало. Точно! Может, у меня что-то с лицом? Может, меня тогда ранили, и теперь у меня шрам от уха до уха, и потому я не могу отчётливо говорить?

Я начала мычать что-то и пытаться указать головой на висящее зеркало. Ну догадайтесь же вы! С минуту на меня смотрели женщина и парень, и только потом они догадались проследить за моим взглядом.

— Тебе охота посмотреть в зеркало? Не волнуйся, в аварии твоё лицо не пострадало, — авария? Какая ещё авария? Я уже год не ездила на машине, если не считать полицейский "бобик".

В это время мой "спаситель" принёс мне со стены зеркало, оно было не большим, но и не маленьким. Парень развернул его ко мне, и я в ужасе шарахнулась назад. Из зеркала на меня смотрела та девчонка! Она тоже лежала на кровати и изучала меня испуганными глазами. Да что же за проклятье! И тут она! Я слышала, что призраки являются через зеркала, но я-то тут при чём?! Она, также как и я, вжалась в больничную подушку. Я мотнула головой в сторону, чтобы прогнать это видение, но она сделала тоже самое. Наблюдатели удивлённо смотрели на мою "игру" с зеркалом. Неужели они не видят её? У меня сейчас паника начнётся.