Лена-San - Я теперь буду вместо неё

Папа оказался самым сложным в моём расследовании. Зовут его Павел, ему тоже около сорока и он где-то работает. А вот где, у меня так и не получилось узнать. Из разговоров по телефону я поняла, что деньги в этой семье водятся не просто так, а судя по тому как, отец орал на кого-то в трубке, работа ещё и нервная. Несколько раз я слышала, как он говорил о каких-то бумагах, деньгах и о людях с непонятными кличками. Ясно, что-то не совсем легальное, какой-то мафиози, а выглядит вполне милым человеком.

Ну, и наконец, я. Кстати, у меня теперь новая фамилия — Власова. Очешуеть, блин! Была Маргаритой Соколовой, а стала Александрой Власовой, как-то мне это не нравится. Эх, ладно, надо успокоиться и продолжить. Итак, я Александра Власова, мне восемнадцать лет и у меня нет парня. Судя по зеркалу, мой рост — метр семьдесят с кепкой, и я ни разу нормально не гуляла на улице. Светлая кожа, такие же светлые волосы и голубые глаза. Щуплое тело и ни грамма мышц, собственно, как и жира. Не думала, что такие "призраки" существуют, но ничего, уж я-то приведу эту тушку в порядок!

Единственный плюс в моей новой внешности — это длинные волосы. Всю жизнь мечтала отрастить, только вот друзья, а затем колония, не давали этого сделать. Тут же волосы до талии, хоть и жиденькие и светлые. Но, мы же живём в двадцать первом веке! Существует краска для волос и различные маски для укрепления! Решено, буду брюнеткой — как раньше, — но теперь ещё и с голубыми глазами.

Ещё раз, посмотрев в зеркало, я вышла из комнаты и пошла в кухню. Было ещё утро, а есть уже хотелось, перекушу немного, пока все спят.

— Отец, так нельзя! Ей ещё рано ходить в школу! — услышала я возмущённое шипение из гостиной и начала красться туда. Кто-то явно пытался говорить шёпотом, но из-за эмоций срывался на шипение. Заглянув в комнату из-за угла, я увидела на диване отца, а в кресле напротив — брата. Из-за того, что они относятся ко мне как к родне, я быстро привыкла называть их именно так.

— Она в одиннадцатом классе, я конечно, могу устроить её поступление в любое учебное заведение, но она и сама должна постараться, иначе о ней будут думать, что она везде выезжает на отцовской шее! Ты и сам это понимаешь, — отрезал отец, смотря прямо на сына. Кажется, Павел был холоден, чего уж точно не скажешь о Диме.

— Я-то понимаю, вот только в её состоянии это сложно! Она нас не сразу вспомнила, а ты хочешь отправить её туда, где полно народу! И не факт, что она помнит их! — продолжал протестовать Дима.

— Братик, всё хорошо. Я понимаю и хочу учиться, — с милой улыбочкой я подошла к ним и обняла Диму за шею, чтобы он успокоился. То, что Саша так постоянно делала, я узнала из фотографий и семейных видео.

— Вот и хорошо. Завтра же пойдёшь в свою школу, — после этих слов, отец поцеловал меня в лоб и вышел из дома. Так вот когда он уходит на работу! А я всегда удивлялась, почему его по утрам нет дома.

— Эх, ладно, раз ты так хочешь, то пойдёшь. Я ещё тебе хотел сказать, что уезжаю учиться через пару дней и не смогу за тобой приглядывать. Но я же хороший брат и не оставлю тебя без защиты, — он подмигнул мне, и я рассмеялась. Когда-то давно, в моей жизни был человек, похожий на Диму, но потом его убили. Сейчас, после того, как меня посадили, я начала понимать, что это отец убил его. Тот человек был единственным, кто меня защищал, и, видимо, даже то, что он был его братом, не помешало отцу совершить убийство.

— И как же ты собираешься меня защищать? И, главное, от кого? — весело улыбнулась я, поняв, что слишком надолго погрузилась в свои мысли и воспоминания.

— Помнишь своего одноклассника, Макса Ларина? Так вот, мы же с ним друзья. Я попрошу его за тобой присматривать, — как воодушевлённо он это сказал. Конечно, никакого Макса и не знаю, а уж тем более не могу его помнить! Ну ничего, пусть всё спишут на последствия комы. Странно, но Дима не сказал, от кого будет меня защищать.

На следующий день я оделась в школьную форму и подошла к зеркалу, собирая волосы в хвост. Из-за отсутствия длинных волос у меня раньше, косы на себе я заплетать не умею, а маму просить слишком подозрительно. И вот, когда я наконец-то сделала этот дурацкий хвостик я зачем-то мило улыбнулась своему отражению, отчего пришла в ужас. Я умею улыбаться так?! Это всё из-за этой внешности! Однозначно из-за неё! Она берёт надо мною верх, не позволю! Сегодня же после школы надо заехать в магазин и купить там краску для волос и косметики, я заметила, что эта Саша не красится, надо исправлять.

Меня привёз Дима, также он сказал, что заберёт меня домой после занятий.

— А вот и Макс. Привет, отдаю её тебе, надеюсь на тебя, — сказал брат подошедшему парню. Ага, значит это — Максим Ларин. Высокий брюнет с карими глазами. Не очень люблю этот оттенок, но ему идёт. Смуглая кожа дополняет всю эту тёмную композицию.

— Не волнуйся, я её уже лет пять знаю, — усмехнулся Максим, кивнув на меня, и брат, обняв меня на прощанье, уехал.

— Ну, что, Саша, идём? — улыбнулся мне Макс, подставив свой локоть. Вот так сказал, как будто у меня есть выбор! Пф. Ну идём, пижон.

— Ну, что, Саша, идём? — улыбнулся мне Макс, подставив свой локоть. Вот так сказал, как будто у меня есть выбор! Пф. Ну идём, пижон.

Пока он вёл меня к зданию, я постаралась рассмотреть окрестности. Как я и думала, это не мой город. Совсем другое место, я даже не была тут ни разу. Итак, от дороги до школы около ста метров по каменной дорожке. Справа и слева расположена школьная спортивная площадка, которая, видимо, окружает всю школу. Не хило, тут что, олимпийскую сборную готовят?! Я бегать не буду! Я и так к этим хиленьким ножкам привыкнуть не могу, хотя, наоборот буду много бегать, чтобы привести себя в порядок! И вообще, пора заняться спортом.

Так, ладно, я отвлеклась. Итак, места покурить тут явно нет. Я, конечно, не курю, но меня это всё равно удивляет. Ещё тут, как и на зоне, где я сидела, по периметру стоят камеры и охранники, вот это меня точно не радует. Как вспомню эти удары по хребту и животу, так в дрожь бросает. И тащат тебя потом полуживую, и отбиваешься как можешь, лишь бы не изнасиловали. Подонки! Блин, да что же я всё отвлекаюсь?!

— Заходи, чего встала-то? — Какая усмешка, да уж, Саша говорила, что она тут не в почете, но не настолько же! Смотрит так, словно говорит: "Зачем ты вообще пришла, мелкая мразь". Ну ничего, я вас тут всех построю, богатенькие детишки, у меня опыта по-больше вашего будет, и я не посмотрю на это хилое тело, когда буду вырывать ваше самомнение вместе с волосами и кожей.

— Не думала, что ты настолько труслив. Боишься, что пырну ножом в спину? Можешь не притворяться, даже младенец поймёт, что тебе плевать на меня, и ты со мной только из-за просьбы брата, — вот единственное, за что можно любить моё новое лицо, так это за оскал. Вчера весь вечер тренировалась перед зеркалом, пытаясь стереть с этого личика привычную улыбку, и поставить на него свою коронную. Именно из-за неё мне пару раз давали по роже, пытались спрятать то, чего они боятся. Да, с такой усмешкой как моя, можно и человека убить, и рассказать своему врагу о смерти дорогого для него человека. Она появилась у меня сама, изначально, я думала что схожу с ума, слишком страшным был этот оскал. Но потом я поняла — это была защита моего тела. Тогда уже начались приставания отца, и дорогого мне человека уже убили. Я просто защищалась этим лицом, а потом это вошло в привычку.