Фосген Заринов - Другой мир. Книга четвертая

— Может это эро-хоррор? — усмехнулся я, протирая апельсиновыми корками рукоять и лезвие титановой сапёрной лопатки, после чего взялся за монтировку.

— С иной стороны смотрят вниз, на деревню, сорокаметровые пихты. Тянутся ввысь массивные очертания деревьев, живущих по сто пятьдесят — двести лет. Это исчезающий вид. Он был востребован во время войны, а потом его начали вырубать, но на месте уничтоженных деревьев появились крепкие молодые ростки. Всё это воплощает период изменений, когда место погибшего занимает следующий претендент. Деревья, которых осталось так мало выращивают для покойников. Их рост ограничивают скалы, окружающие деревню.

Древесину всегда использовали для сотоб, а позже из неё начали делать и гробы. С самого начала в деревне создают ритуальные принадлежности — собственно, ради этого она и была основана…

Видимо вначале там была обычная пилорама, рядом с которой селились работники, а потом, потихоньку и деревушка образовалась. Интересно, она случайно не «Кладбищево» или «Гробово» называется? — не удержался от чернушного комментария я, откладывая монтировку в сторону, к сапёрной лопатке и берясь за бензопилу.

— Пихтовый лес — это страна усопших, а пихта — символ могил. По сей день в лесу хоронят покойных. У каждого жителя деревни есть место на кладбище в горах. Там нет ни одной могильной плиты — только сотобы указывают, где покоятся люди. После того как по буддийскому ритуалу отслужат тридцать третью годовщину смерти, сотобу уничтожают, а на её месте сажают пихту. И, посадив, забывают. Умершего уже не считают человеком: он стал частью гор. Деревья, которые растут ради усопших… Без сомнения, этот лес — страна мёртвых.

— Наверное, круто там было бы погулять. Естественно днём, при ярком солнечном свете… — пробормотал хентайщик и мысленно я согласился с ним. Да уж, просто зашибись там места! А какие в тех темных, хвойных, удобренных мертвечиной лесах урожаи разных поганок после дождей вырастают!

— Окружённая с трёх сторон пихтами, посреди смерти, деревня с самого начала была отрезана от остальных горных деревень. Мастера резьбы по дереву стали жить здесь только потому, что им понравилась пихта. Деревня не поддерживала никаких связей с внешним миром. Именно из-за этого всё замкнулось внутри неё: она не нуждалась ни в какой помощи от чужаков извне. Единственный выход — это нечто вроде дороги на юге. Она проходила мимо, огибая деревню. И хотя эта дорога связывала два города, маленький и большой, всё равно никто не сходил с неё, что бы навестить горную деревеньку, окружённую пихтами. Это место и правда изолированно. Однако каким-то странным образом деревня в последние свои годы сохраняла постоянное население. Людей не становилось больше, но в то же время не становилось и меньше. Конечно, это не касалось окраин и отдалённых мест, но к югу от деревни количество новых домов растёт.

— Современным жителям городов наверняка плевать на местные суеверия и традиции, они просто пользуются тем, что земля под застройку в тех местах дешевле, к тому же электричество и прочие коммуникации туда наверняка подвели — прокомментировал я, доставая АКСУ и осмотрев его, принялся разряжать магазин, считая оставшиеся в нём патроны.

— Наверное, и сеть туда провели — добавил Масаки.

— В деревне всегда было много стариков и когда они «уходили в пихтовый лес», то молодым было неоткуда появиться. Если посмотреть на эту узконаправленную, но непрекращающуюся работу, то может показаться, что деревня похожа на маленький храм. И если следовать этому сравнению, то деревня, словно какое-нибудь верование, оживала, когда о ней кто-нибудь вспоминал. Какой бы опустошённой она ни была… — тут сделав паузу, Химари выпустила пушистые ушки, словно к чему-то прислушиваясь, но затем, не убирая их, продолжила чтение — Сравнимая с тишиной усыпальницы тишина пришедшей в запустение горной деревни. Мост, перекинутый от мира живых к миру мёртвых. Тот противоположный берег окружённый смертью с трёх сторон, находится в мрачном, величественном мире живых. Оторванный от всего мира.

Здесь люди служат смерти и молятся за умерших. Это и есть истинный смысл существования деревни с самого её рождения…

— Господин Амакава? — осторожно окликнула меня из соседней комнаты вернувшаяся Огава, вынудив мечницу прервать чтение — Я могу забрать остатки еды?

— Да, конечно… — разрешил я, присоединяя обратно к «укороту» магазин с оставшимися двенадцатью патронами и посторонился, давая возможность прислуге собрать в пластиковый мешок объеденную свиную ногу, пустую бутылку и прочие оставшиеся огрызки с кожурой.

— Желаете ещё что-нибудь? — Дежурно осведомилась девушка, покосившись на объевшуюся демоницу с журналом в руках и в какой-то момент я почти поддался зову халявы, велящему попросить прислугу принести нам ещё вина, но в последний момент меня отвлёк негромкий жужжащий звук вызова мобильного, донёсшийся из кармана униформы служанки.

— Прошу прощения… — вздохнула Огава, достав нечто, весьма похожее на маленькую рацию.

— Огава, отведи моих гостей и слугу в подвал к сестре — внезапно донёсся из динамика удивительно чёткий, встревоженный голос Куэс, заставивший мечницу отложить журнал, подхватывая свою Ясоцуну — И побыстрее…

Голос подруги заглушил грохот донёсшегося с улицы взрыва, заставивший звякнуть оконные стёкла и мигнуть лампы освещения, затем на улице бабахнуло вновь, ещё ближе и в комнате погас свет.

— Куэс! — подозревая худшее, крикнул я, притянув к себе руку служанки с рацией — Ты цела?

— Погоди… — шикнула на меня Огава, нажимая одну из кнопок на передатчике — Что там у тебя происходит!?

— Взорвали гараж и подстанцию… — донёсся из динамика сквозь треск сбивчивый голос ведьмы — Держитесь подальше от окон и укройтесь, у них верто…

«Вертолёт?! Но его же не слышно» — успел удивиться двойник, а затем со стороны окна до нас донёсся звук, напоминающий вой газующего мотоциклетного двигателя с сорванным глушителем.

— Нюто… — позвала меня к окну мечница и нарушив запрет подруги, я подбежав к нэке и увидел далеко впереди, за посадками роз уносящиеся в небеса светлячки трассирующих пуль, выпускаемых из чего-то скорострельного — Смотри… Что там такое?

— Точно не знаю, но догадки в голову приходят скверные… — пробормотал я, а затем увидел в небесах распустившуюся огненную гроздь устремившихся к земле огней, сильно смахивающих на НУРСы.

Опрокидывая нэку на пол, я успел увидеть вспухшие разрывы на месте зенитки, сопровождающиеся натуральными раскатами грома. Слыша новые взрывы и частую стрельбу, я потащил Химари за собой прочь от окна, вновь вспомнив бронированных и бесшумных винтокрылых «ночных охотников», едва не прибивших меня в прежнем мире и словно подтверждая это, близкий разрыв вынес окна, осыпая нас стеклянным крошевом осколков и расцвечивая стены огненными отсветами.