Фосген Заринов - Другой мир. Книга четвертая

Хе, ничего с нами не стало. Просто перестав церемониться с врагом, мы принялись воевать всерьёз. — Пробормотал я про себя, отмечая, что некоторые высотные блочные дома под ударами 152-миллиметровых снарядов пушек «Гиацинт» (метко переименованных участниками КТО в «Геноцид») и вовсе развалились, словно костяшки китайского детского конструктора «лего», погребая под обломками огневые точки сёпарских «крупняков» и ПТРК. Сейчас все эти припахивающие падалью могильные курганы из строительного мусора щедро заливали струи усилившегося дождя, причём не удивлюсь, если осадки были ещё и кислотными, что, в общем, немудрено при всей этой химии, регулярно поднимающейся в небеса вместе с черными дымами многочисленных пожаров.

Сделав маленькую остановку у разбитой транспортно-заряжающей машины ЗРК, я отключил сдохший плеер и убрав наушник, принялся нагонять ушедших вперёд бойцов, стараясь идти по свежим, отпечатавшимся в грязи следам.

Вскоре, приблизившись к непроверенному вчера дому, наш отряд разделился на группы и мы с камрадом осторожно вошли в воняющий кислой гарью тёмный, замусоренный подъезд выглядевший более-менее целой многоэтажки, принявшись осматривать квартиры первого этажа. Не обнаружив внутри ни уцелевших гражданских, ни ценных трофеев в виде еды и теплой одежды для беженцев из лагеря МЧС, мы поднялись на следующий этаж, а затем и выше — проверяя этаж за этажом. Подниматься приходилось медленно, подсвечивая себе путь фонарями и осторожно проверяя время от времени попадающийся на пути разнообразный хлам и брошенные вещи, поскольку не было уверенности что под очередной тряпкой, картонкой или валяющейся на ступенях смятой хлебницой не оставлен взрывоопасный сюрприз.

— Кажись чисто… — донеслось от Влада, после того как наша тройка замерла в укрытии, сдёрнув с места самодельным противоминным тралом лежащее на ступенях старое драное пальто, видимо оставшееся после отдыха очередного мародёра. Обнаружив под тряпьём лишь несколько уже знакомых голубых листовок, мы продолжили поиск, вскрыв очередную квартиру, опалённую огнём, но в то же время не выгоревшую полностью. Похоже, что в этой хате ранее что-то взорвалось, но пожар после выжегшей кислород и опалившей мебель вспышки так и не разгорелся.

— Может плохо присоединённый к плите газовый баллон вспышку вызвал? — пробормотал я, заглянув на закопчённую кухню.

А затем, внезапно ощутил рядом чужое присутствие и резко обернувшись, я удивлённо уставился на непонятно откуда появившуюся позади меня молодую, зеленоглазую брюнетку, в тёмной облегающий её стройную фигурку униформе с непонятной эмблемой в виде креста и звезды на груди.

Возникшее чувство узнавания и поднявшаяся во мне буря эмоций едва не заставила меня расхохотаться, но я сдержался и лишь позволил себе расплыться в довольной злодейской улыбке.

— Камрад! — окликнул я Влада, уже подозревая кого именно сейчас могу увидеть вместо сослуживца — Похоже, у нас тут сепаратистка!

— Нет, только не снова… — выдохнула Лина, рванувшись мимо меня в коридор, в результате чего влетела в объятья подошедшего Амакавы.

— Ну и кто же ты такая? — Притворно осведомился я и, видя, что двойник без труда пресеча попытку к бегству, надёжно ухватил экзорцистку за руки, заводя их за спину и прижимая девчонку к закопчённой стене, решил продолжить спектакль — Предательница, решившая добровольно сдаться? Или очередная «Солдат Джейн», отбившаяся от своей натовской банды?

— Ты же знаешь, кто я! — крикнула экзорцистка, пытаясь вырваться и вероятно желая проснуться. Однако ускользнуть из сна у неё не вышло и «ночной кошмар» продолжался — Так что прекрати это и отпусти меня!

— Прекратить-то могу, но отпускать не хочу — с ухмылкой пояснил я — Впрочем, если ты пообещаешь слушаться братишек Ю и добровольно подаришь нам свои трусики…

— Ни за что! — заявила пленница, недослушав непристойное предложение до конца.

— Раз так… — задумался я, окинув нескромным взором фигурку брюнетки, после чего шагнул к ней, позволяя девчонке отойти от стены — Боец, обыщи-ка её!

— Понял — отозвался Амакава, доверяя мне руки пленницы и приседая перед ней коснулся руками её сапожек.

— Эй, ты куда лезешь?! — дернулась Лина, попытавшись лягнуть Юто, но тот, предвидя подобное сопротивление, просто повторил мой прежде отрепетированный на Яке и Сае трюк и обняв женские ножки одной рукой, двойник другой рукой беззастенчиво принялся обследовать бёдра пленницы, неуклонно поднимаясь выше — Нет, не трогай меня там… Ай! Чёртов извращенец!

— Боец! Я же велел тебе просто проверить есть ли у этой пленной при себе что-нибудь запрещённое, а не целовать её Zettai-Ryouiki! — притворно пристыдил я Юто, помогая ему удерживать покрасневшую как рак и возмущённо сопящую экзорцистку — Что об нас командир Куэс подумает, когда увидит поставленный тобою засос на ножке своей новой миньонки…

— Командир Куэс? — прошипела Лина, тщетно пытаясь заставить Амакаву убрать руку, проникшую под её униформу — И ты кем меня обозвал, а?!

— Слугой-помощницей Тёмной Героини — пояснил слегка смущённый двойник, оставив без ответа вопрос Лины и продолжая ощупывать её попку — А по поводу проверки… Разве что её трусики вопросы вызывают. Вроде бы на ощупь, они отличаются от тех, что были на ней в ночь схватки с Лизлетт.

— Вот как? Значит, надо снять их, чтобы убедится… — резюмировал я. Ведь, как говорится — иногда лучше узнать, чем гадать и предполагать… хе-хе…

— Не смей! — взмолилась пленница, но было поздно и её нижнее бельё, поддавшись натиску Амакавы скользнуло вниз по стройным ножкам, давая мне и двойнику возможность оценить простенькие, беловато-серые хлопчатобумажные трусики.

— Оу, какие дешёвые… — не остались равнодушными мы с двойником — Или это просто одноразовые?

— Ненавижу тебя! И тебя! Обоих!

— Не говори так, химэ, ты разбиваешь мне сердце… — воскликнул я, сделав знак Юто отпустить её и отойти в сторону, после чего и сам перестал удерживать руки пленницы.

— Нет у тебя сердца! — гневно отозвалась Лина, машинально возвращая на место своё спущенное до колен нижнее бельё, тем самым дав мне возможность вновь притянуть экзорцистку к себе и заявив «Ошибаешься!» обнять пленницу и попытаться поцеловать её в губы.

Я сознательно пошёл на риск, допуская, что после предшествующего этому унижения от девчонки можно было ожидать всякого: и укуса и презрительного плевка или попытки боднуть меня лбом в лицо. Однако, как ни странно, экзорцистка не сделала ни того ни другого, ни третьего и лишь покорно закрыла глаза, позволив нашим губам соединиться. Этот миг нашей близости был почти таким же коротким, как и предыдущие, но помня, что веду борьбу не только за киску этой скромницы, но и за её душу, я не рискнул чрезмерно наглеть. Поэтому, не пытаясь вторгнуться языком в её ротик, я ограничился тем, что осторожно скользнул кончиком языка по внутренней границе губ не сопротивлявшейся воительницы, надеясь, что Лина воспримет это как ласковую попытку примирения, а не как начало изнасилования.