Sayar - Людская предательница (СИ)

Дорогой Юджин. Будь осторожен. Во что бы то ни стало — живи. Жизнь — очень ценная вещь, уж я это на собственной шкуре поняла. У тебя есть те, кто тебя ждёт. Живи ради них. И прошу тебя, прости меня, мой дорогой Юджин. Хотя бы на смертном одре я, наверное, заслуживаю прощение? То моя единственная воля — прости меня, мой дорогой Юджин.

Прощай. Твоя Джастин.

Леголас наблюдал, как менялось лицо мужчины при прочтении этого письма. Когда же взгляд пробежал по последней строке, мужчина поднял на принца глаза, в которых читался лишь один вопрос.

— Она замёрзла, — едва слышно прошептал юноша. — Насмерть, — Юджин сжал посмертное письмо своей боевой подруги и прикрыл ладонью лицо, скрывая от эльфа проступившие слёзы. — Её нашли с этой запиской. Мне очень жаль…

Леголас приготовился к тому, что мужчина нападёт на него, будет обвинять в её смерти… Но Юджин, словно эта новость забрала у него последние силы, просто упал на колени и зарылся лицом в ладонях. Лишь вздрагивающие плечи говорили о том, что мужчина не сдержал слёз.

С тех пор прошло очень много времени. Ни год, ни два… Десятилетия. В один прекрасный тёплый вечер, который Йорвету казался темнее, чем какой-либо другой, Старый Лис прогуливался возле того самого домика, где жила Джасти. Он печально обвёл его взглядом, убрал упавшие на лицо волосы назад и тяжело вздохнул. Бандана больше не придерживала их — она больше не скрывала его уродство.

— Йорвет, ну хватит! — наглый Зевран таки нагнал его, из-за чего эльф кинул на своего друга хмурый взгляд, который нисколько не смутил Ворона. — Прекрати так убиваться, на тебе уже лица нет!

— Отвали, — Лис попытался капитулировать с этой территории, но Зевран тут же преградил ему дорогу.

— Уже столько времени прошло, хватит так убиваться! Мы найдём тебе лучше! И даже красивее, чем…

— Ты не понимаешь! — рявкнул на него эльф. — Мне не нужна другая. Она… она была особенной, и не в красоте было дело! Она… — Старый Лис печально опустил свой взгляд на землю и тихо добавил: —…она была мне очень дорога.

Сколько раз Йорвет ни говорил об этом Ворону, Зевран, кажется, только сейчас понял, насколько она была ему дорога. Действительно дорога. Невысокий эльф хотел было подбодрить безутешного друга, но тот отвернулся и быстрым шагом подошёл к колодцу. В тёмной воде он рассматривал своё отражение. Эта рана… страшная рана, которая чуть не убила, теперь всю жизнь будет напоминать ему Джасти. Она его спасла, и это уродство, которое теперь приходится созерцать эльфу, её рук дело…

— Как я мог потерять её? — едва слышно прошептал Старый Лис.

— Мы все что-то теряем, Йорвет, — серьёзно сказал Зевран. — Это часть нашей жизни, и от этого никуда не деться.

— Будто только вчера она была со мной, — но командир Белок его словно не слышал. Он продолжал говорить словно сам с собой, своему отражению… — Сколько я уже без неё? А всё не могу привыкнуть.

— Хватит! — Зевран, кажется, стал терять терпение. — Как глупо растрачивать время, которое тебе отведено, на печали о какой-то глупой!..

— Она — не глупая! — рявкнул старый Лис, мгновенно схватив своего друга за плечо, грозя ударить по этой наглой физиономии, которая ничего не понимает! Делает вид, но на деле не воспринимает это всерьёз! Он никогда не поймёт, насколько Йорвету она была дорога! Никогда!

— Я нашла! — вдруг из дома выбежала девушка, размахивая каким-то красным платком. — Йорвет, я нашла её! Она была под матра… Что тут опять происходит?!

Не успел Ворон что-то сказать, как Йорвет тут же отпустил своего заклятого друга и быстро сократил расстояние между ним и его целью. Выхватив у Джасти платок, он с неприкрытой радостью стал надевать его на голову.

— Твой муж совсем голову потерял из-за своей банданы! — стал ругаться Зевран. — Видишь? Он уже кулаками размахивает.

— Йорвет, это всего лишь бандана, — устало сказала Джасти. — Ты уже весь Амарайл поднял на ноги. Это всего лишь кусок от моего старого платья. Прекрати относиться к этому, как к граалю.

Но Старый Лис не слушал. Они не поймут. Эта бандана была подобием его защиты от странных взглядов. И более того — она была первым подарком Джасти, её знаком внимания и заботы в те дни, когда Йорвет её люто ненавидел, но она всё равно прониклась к его проблеме. Глупые тяжело вздыхающие собеседники. Они никогда не поймут, что для Йорвета значит эта бандана. Джасти улыбалась, а Зевран смеялся над Лисом. Ну и пусть. Как только Джасти вернётся в дом, Йорвет златовласому всё припомнит.

— Кстати, Джасти. Я чего пришёл-то. Аваллак'х просил передать тебе, — с этими словами Ворон протянул девушке какой-то пузырёк с сиреневой жидкостью.

— Надо же, — усмехнулась она. — Неужели ещё один год прошёл? А я и не заметила.

— Между прочим, — закончив поправлять свой любимый аксессуар, Лис скрестил руки на груди и осуждающе посмотрел на девушку, — ты первая, кто должен заботиться об этом. Сколько раз тебе повторять? Не примешь настойку — твоё тело вновь начнёт стареть.

— Не переживай. До моих первых морщин должно пройти минимум десять лет. А уж за такой промежуток я точно вспомню о нём.

Йорвет тяжело вздохнул и, наблюдая, как девушка открывает пузырёк и выпивает содержимое, задумался. А ведь сегодня ровно пятьдесят лет прошло с тех пор, как она приняла первое зелье. И ведь совсем не изменилась с того времени. Лис не мог мысленно не улыбнуться.

После того, как Йорвет смог вытащить свою возлюбленную из ледяного капкана, он, не теряя времени, вернулся в Амарайл. Он не отнёс её в лазарет, не пошёл биться. Его целью был Аваллак'х. Йорвет не знал, но был уверен, что счёт пошёл на секунды, а целители уже ничего не успеют сделать. Только маги. Её сердце почти не билось. Так редко, что Йорвету казалось, что оно больше не стукнет, но оно продолжало бороться. «Борись, моя маленькая. Борись». Нашёл он мага быстро. И это спасло Джасти.

Её отогревали в одном из близ стоящих домов. Когда битва почти завершилась, её пришёл проведать Леголас. Тогда и было решено, что для людей Джасти должна умереть. Так будет лучше. Джасти решила навсегда остаться тут, подле Лиса. Пусть Юджин действительно считает её мёртвой. Пусть простит и отпустит с лёгким сердцем.

Тот день считался безоговорочной победой над орками. Леголас убил Больга — сына Азога, лидера армии. Враги, поняв, что проиграли, поторопились убраться от Амарайла подальше, и многие были убиты в лесах. Кончено. Это не избавило Лихолесье от всех орков. Выжили какие-то группы, где-то жили какие-то урук-хаи… Да и о пауках нельзя забывать. У эльфов и людей было слишком много дел, чтобы расслабляться, но в день, когда Джасти отдыхала после таких приключений, весь Амарайл пел, и на том празднике были даже люди.