Влад Воронов - Не пойду в шпионы! [СИ]

Молча подхватываю рюкзак, иду к машине. Дожидаюсь Лили и с ревом стартую. Пустынная извилистая дорожка летит под колеса, прижимаясь к склонам, крутясь среди скал и пересекая мосты.

— Влад, успокойся. Все же хорошо закончилось…

— Хорошо? Хорошо, что мы рядом оказались. А завтра нас здесь не будет. Дальше рассказывать?

Сбросил скорость до разрешенной и опустил стекло на водительской двери. Прохладный горный воздух постепенно привел мысли в порядок. Заметив указатель с ёлочкой, я свернул и остановился на большой парковке возле шоссе. За ограждением скалы резко понижались, сходясь глубоко внизу к извилистой речке. Противоположный склон ущелья поднимался на добрый километр и распадался на три пика. Левый, самый высокий, до сих пор сохранил снежную шапку. Красота неописуемая и тишина. Судя по звукам, мы одни в этом мире, мы и ветер.

— Я тут подумал… С этим убийством могут усилить посты на дорогах, а я еще и пострелять успел прилюдно. Давай оружие все-таки выбросим, пока на автостраду не выехали? Жалко, конечно, но так спокойнее будет.

— Как скажешь дорогой. Заодно и прогуляемся немного. Вместо завтрака.

Вот ведь зараза какая злопамятная.

Периметр парковки был выложен живописными обломками скал размером от чемодана до грузовика. Чуть дальше обнаружился щит-путеводитель с описанием местных пешеходных маршрутов, и натоптанная тропинка вниз по ущелью, которая дальше разделялась на добрый десяток направлений. Мы нашли место, которое не просматривалось с дороги, и там я оставил пистолет. Жалко до безумия, но очень уж не хочется провести остаток дней во французской тюрьме по обвинению в убийстве местного преступного авторитета. Интересно, сколько я там проживу при таком раскладе — полчаса, час?

Положил оружие в пакет, завязал и засунул под здоровый булыжник. Еще и сверху камней накидал. Если специально искать — и то не факт, что найдешь.

Вспомнил шпионские книжки, взял у Лили несколько сигарет и раскрошил табак вокруг. Чтобы собачкам полицейским немного целеустремленность уменьшить. Да и прочие звери пусть мимо пробегают. Еще пописать надо было бы сверху, территорию пометить, но сразу не вспомнил, а возвращаться уже лень.

Вернулись на стоянку, а у нас гости. Стоит «пыжик» жандармерии, и двое в голубых рубашках нашу букашку осматривают.

— Доброе утро, господа! Чем могу помочь?

Полицейские обернулись. Один постарше, лет тридцати, а другой совсем пацан. И у обоих ладони на пистолетах. Доставать пока не стали, но из открытой кобуры ствол выдернуть — доли секунды.

— К нам поступила жалоба на стрельбу в кафе отеля «Рэфор-де-ля-Монтань». Стрелял мужчина, похожий на вас, мсье. А потом он уехал вместе с женщиной, похожей на вас, мадам. На машине, похожей на эту.

Влипли. С ходу отболтаться вряд ли получится, повезут в участок, или как там он во Франции называется. Начнут проверять… Руки я помыл, и даже лилькиным лосьоном для рожи лица протер, но могут найти следы пороха на одежде. Опять же следы оружейного масла в сумке… Понятно, что оно не только оружейное, им и замки дверные смазывают, и швейные машинки, но лишний аргумент против нас. Плохо, не договорились заранее, что врать будем, теперь придется импровизировать.

Но Лили, похоже, подобные проблемы не волновали.

— И кто, интересно, подал жалобу?

— Хозяин кафе.

— А он не рассказал, в какой ситуации пришлось стрелять?

— И в какой же?

— На посетителей кафе напали арабские подростки! Они пытались изнасиловать посетительниц!

Забавно, из четверых малолетних гопников двое были вполне европейской внешности, но моей подруге запомнились именно арапчата.

— Вас, мадам?

Старший жандарм не выказывал никаких эмоций. А вот молодой только что джигу на месте не танцевал. Но — дисциплина. Молчал мальчик и в разговор не лез.

— Нет, не меня. Других посетителей кафе. Женщину и двух девочек.

Молодой аж подался вперед и даже начал что-то говорить, но встретил хмурый взгляд старшего и осекся.

— Нам не поступали жалобы от других посетителей кафе.

— Еще бы! Они наверняка постарались побыстрее уехать из столь гостеприимного места.

Старший пропустил лилин вопль мимо ушей и повернулся ко мне.

— Мсье, у вас есть разрешение на ношение оружия?

— У меня нет оружия.

— А из чего вы тогда стреляли?

— Это был детский пугач. Игрушка. Стреляет… эээ… пистонами. Но выглядит очень солидно. Купил в подарок племяннику.

— Можно на него посмотреть?

— Я его выкинул. Мне показалось, что у полиции могут быть вопросы.

— У полиции все равно будут вопросы. Нельзя стрелять в общественных местах, даже из пугача.

— Даже в порядке самообороны?

— К нам не поступало жалоб на какое-то нападение. Пока, по документам, ваши действия больше похожи на хулиганство. Собирайтесь, мы едем к нам в бригаду.

— Куда это?

— В Рэфор. Это тот самый городок, где вы устроили стрельбу.

— То есть вы все время были рядом, и даже не попытались защитить своих соседей от этой арабской гопоты?

Молодой не сдержался.

— Но мадам, нам не разрешают…

— Заткнись, Фуше! — зарычал старший. — Лучше займись своими прямыми обязанностями. Вторые наручники возьми у меня.

— Прекрасно у нас полиция работает! Вы вообще кого защищаете, преступников или честных граждан?

— Мадам, не усугубляйте ваше и без того сложное положение еще и оскорблениями сотрудников жандармерии.

Лили набрала воздуха и явно уже собиралась к этим самым оскорблениям перейти, как раздался визг тормозов. На парковку влетел черный тонированный «мерседес», из которого, как чертики из шкатулочки, выскочили трое давешних несостоявшихся насильников. Открыли двери и стоят, опираются. Для четвертого, похоже, места внутри не хватило. Щелкнула водительская дверь. Сперва думал — индус в чалме, а потом дошло — это же бинты на голове намотаны! Мой вчерашний сосед по ресторану, страдающий сегодня головной болью после бутылки минералки накануне.

Он меня тоже узнал. Оскалился нехорошо и полез под мышку.

Вовремя я пистолет выкинул, нечего сказать! Сейчас бы он очень пригодился. После лилькиных рассказов у меня огромное желание эту мразь продырявить лично. Вполне успел бы, пока полицейские от нас отвернулись. Но некогда по волосам плакать, как бы самим без башки не остаться. Хватаю подругу за руку и заталкиваю за жандармского «пыжа». Там, сзади, край парковки, булыжники в рост и тропинки в разные стороны. Если повезет — может успеть. Если захочет убегать. Вот только больше похоже, что она собралась принимать последний смертный бой прямо здесь. С голыми руками, ага.

Забинтованный тем временем достал пистолет.

— Эй, ты, красавчик, иди сюда! И бабу захвати! У нас к вам дооолгий разговор будет.