Влад Воронов - Не пойду в шпионы! [СИ]

Нот недобро посмотрел на ученого.

— Я понял. Хочешь раздеть Боба?

— Точнее сказать, взять необходимое. Тебе еще портфель доставить надо. А три ствола лучше, чем два. Подходящие брюки и куртку я в багаже уже нашел. Вот с ботинками — беда.

— Согласен. Снимем ботинки. Заберем оружие и боезапас. Всё?

— Да, спасибо.

Нот сам разул своего друга и поставил передо мной пару здоровенных берцев. Снял с его бронежилета карманы с магазинами и кобуру. Мы завернули тело в найденное в самолете одеяло, опустили в яму, засыпали землей.

Трижды выстрелили в воздух.

И пошли собираться в дорогу.

Через час пути я думал, что еще не совсем развалина и пока держусь. Через два часа я не был уже столь категоричен в своем оптимизме. Через три выкинул глупости из головы и сосредоточился на ходьбе. Андреич пёр вперед, как ГТТ[гусеничный тягач тяжелый] по тундре, я старался не очень сильно от него отставать, а замыкал процессию бдительный Нот. И, похоже, мне одному эта прогулка доставляла хоть какие-то неудобства.

Унаследованные ботинки оказались на пару размеров больше, чем я обычно ношу, но опытный Иван Андреич присоветовал пустить на портянки полотенце пилота-негодяя. Удивительно, руки вспомнили сами, как и куда наматывать. Что я в тех сапогах ходил-то — месяц на картошке и месяц на сборах, но опыт полезным оказался. Нот поворчал про крейзи рашнз[сумасшедших русских] и даже пару раз по пути спрашивал, не пора ли выкинуть эти тряпки и надеть нормальные носки, а потом отстал.

Шагать нам предстояло немало. Сперва километров тридцать до перевала, потом залезть на гору и спуститься с другой стороны, ну и на закуску преодолеть полторы сотни верст до ближайшего города. На картах были помечены отдельные прямоугольничики как «предположительно обитаемые», но идти туда страшновато. В этих краях достаточно нелегальных старателей и наркоогородников, не стремящихся к известности и без восторга относящихся к посетителям. Да и всякие охотники-собиратели тоже не любят посторонних. Заглянешь и превратишься в раба на нелегальном руднике или на плантации веселой травы. А если повезет — просто убьют.

Так что в город. Левой-правой, левой-правой, мы идем по Африке, и пыль из-под сапог. Давно ли я ехал по степи, напевал ту же песенку и проклинал пыль? Здесь пыли нет, но нет и автомобиля. Зато есть грязища, змеи, насекомые и прочие неприятности. Уж лучше пыль, от нее можно шемахом[Кусок ткани, намотанный на шею и лицо для защиты от пыли. В просторечии — «арафатка».] спастись. Или салонным фильтром, ага.

Чтобы мы не скучали, Андреич занимается нашим образованием. Отходит на пару шагов от дороги, делает неуловимый взмах рукой, и очередная отвратительная гадина начинает биться, щелкая челюстями и обвивая хвостом запястье. Дальше следует лекция об ареале и особенностях поведения данного вида, змея отправляется по своим делам, а заслуженный герпетолог двух миров снова внимательно осматривает траву и кусты. Скоро мы с одного взгляда начнем различать голубую, лазоревую, бирюзовую и небесную гадюку. При том, что шкура у них одинаковая, темно-серая с черным рисунком, а различается только радужка глаза. Но различать надо, потому что голубая неядовита, а небесная может отправить на небеса через три секунды. Как я теперь спать буду? Вся эта дрянь ползающая сразу представляется.

Как оказалось — нормально буду спать. Просто надо устать до полусмерти.

На ночевку остановились на небольшой прогалине в прямой видимости гор. Земля под ногами сменилась щебнем, высокие лиственные деревья — корявыми колючими кустами. Рядом журчал ручеек с ледяной чистой водой, так что проблем с питьем у нас не было. Да и с пищей тоже, армейские сухпаи из самолета оказались вполне съедобными. Основное неудобство доставляло отсутствие котелка. Вскипятить воду для чая можно в использованной алюминиевой банке из рациона, но суп на всех так не сваришь.

Пока возился с ужином, Нот стоял на страже рубежей, а Андреич занимался интересным делом — в пластиковый пакет, куда он еще в лесу нарвал какой-то ему одному ведомой травы с зонтиками соцветий, теперь засунул длинную мохнатую веревку, и довольно долго ее с той травой перетирал. Заглянул вовнутрь и довольно усмехнулся:

— Теперь можно спать спокойно.

— А что это такое?

— Herba acribus arboribus. Жгучая лесная трава. Вызывает у подавляющего большинства местных хищников ожог слизистых и шкуры. Есть пара видов, которые как раз в ее зарослях и живут, но они не опасны. Если хищник чувствует ее запах, а она пахнет очень сильно, он даже близко не подойдет, как бы ни был голоден. Почти моментальный отек трахеи и смерть от удушья. А мертвым добыча ни к чему.

— А ваши любимые рептилии как же?

— У них тоже есть слизистые, и они тоже опухают. Кроме того, попадание сока на шкуру здоровья не добавляет.

— А на людей это ваше чудо-средство не подействует аналогичным образом? У меня аллергия на всякое разное растительное…

— В том-то и прелесть этой чудной травки! Мы с вами — пришельцы из другого мира, она не готовилась с нами воевать.

— Так что теперь, мажем одежду этой вашей жгучей хербой и смело гуляем по лесам?

— Увы. Работает только живая или свежесорванная трава. Уже завтра от нее не будет никакого проку. Разве что в горшке ее с собой носить, но она штука капризная, требует правильных условий содержания.

Ночью все-таки решили дежурить. Я пожаловался на не очень хорошее зрение в темноте и успешно продрых большую часть ночи. Андреич растолкал меня, когда небо уже начало светлеть.

— Давай, поглядывай тут. Трава нормально работает, но мимо нас все-таки прошло несколько заинтересованных… морд. Ночные хищники сейчас уже отправляются спать, а дневные пока не активны. Доброй охоты, брат!

— Мы с тобой одной крови, — отшутился я другой цитатой из «Маугли».

В предгорьях ночью прохладно. Я напялил все свои одежки и сменный комплект формы покойного Боба, при этом согревшимся себя не чувствовал. Зато выспался хорошо. У негодяя-пилота была припасена легкая палатка и два спальных мешка. Как раз наш вариант — двое спят, один караулит.

Светлело все заметнее. Местной луны уже не было видно, она скрылась за одной из вершин, к которым лежал наш сегодняшний путь. На засыпанной светлым гравием полянке можно было различить отдельные камешки, но кусты еще стояли темными пятнами.

Странное ощущение, как будто меня разложили на разделочной доске и выбирают кусок поаппетитнее. Вот с правой стороны и рассматривают. Видимо, я в профиль толще… Что за черт, поворачиваюсь в ту сторону… и ощущение пропадает. Только отдельные кусты чуть колышутся, все дальше, дальше…

Нет, нельзя мне в такие приключения, слишком натура впечатлительная. И нежная не по годам. Вот опять какое-то волнообразное движение в траве, на границе нашего каменного пятачка. Воображение услужливо рисует змеюку метров в шесть длиной. Движение замирает, потом продолжается уже от меня. Хорошо, что я последним дежурю, черта с два после подобных ночных визитеров смог бы уснуть. Или смог бы? Гадюк я тоже вчера насмотрелся, и ничего, не снились.