Мария Веселая - Я родилась пятидесятилетней. Книга 2 (СИ)

— Знаешь, дорогая, я звонила тебе, чтобы сказать, что вечером в пятницу вполне свободна.

— Ммм… Не ври, ты не хотела провести сегодняшний день дома, — подмигнула мне Элис и включила музыку.

Салон машины наполнила знакомая мелодия группы АBBA, не сговариваясь, мы начали подпевать «Dancing Queen» и невольно засмеялись от такого совпадения.

— Обожаю этот квартет! — призналась я во время проигрыша.

— Мы с братом тоже: иногда едем на охоту и поём так же в два голоса.

Я и бровью не повела, когда она так спалилась на охоте. Видимо, потому что следующая композиция была «Honey Honey», которую я узнала с первых нот и ловко переключила под обличающий смех Элис, хотя, как поёт эту песню Эдвард, я бы посмотрела…

— Почему вы её пропускаете?! — Элис не стала ругаться на моё самоуправство.

Видимо, её брат эту песню тоже не поёт. Я пожала плечами… Такая песня-признание казалось мне какой-то слишком слащавой. Да и словосочетание «машина любви» с ритмичными вздохами между припевами не добавляли в моём понимании песне очков.

Лицемерная ретроградка… — посмеялась я над собой. — Можно подумать, что гормоны у самой не играют периодически…

Я могла бы поругать себя мысленно подольше, но песня про деньги пробудила во мне давно неудовлетворённое любопытство:

— Элис, вопрос может показаться бестактным, но откуда у твоей семьи деньги на как минимум четыре крутых машины?

Элис хитро посмотрела на меня, очевидно решая, какого процента честности я достойна:

— Ты не видела джип Эмметта, а так у нас в гараже стоит пять тачек. Карлайл неплохо получает как хирург, у нас были некоторые сбережения ещё до переезда сюда. Эсми, как ты знаешь, занимается дизайном и некоторыми проектами удалённо. В последний раз она взяла крупный заказ на реставрацию большой усадьбы середины девятнадцатого века. Я люблю играть на бирже, плюс наследство… У одного Эдварда там значится большой дом в Чикаго и кругленькая сумма в банке. Так что смотри, он завидная партия…

Шутим, значит… Сватаем…

— Я тоже не нуждаюсь! — я хотела несильно ткнуть вампиршу под рёбра, но она увернулась и громко показательно клацнула зубами в дюйме от моей руки.

— Ты маленькое зубастое чудовище, Элис Каллен!

Чудовище захихикало:

— Эд меня тоже так зовет иногда, только он ещё добавляет «надоедливое».

— Давай ты не будешь говорить мне о своём брате каждые три минуты? Я всё ещё злюсь на него.

— Просто мне кажется, что это как нарыв, Белла… Не проще ли его вскрыть за дружеской беседой? Я клянусь, что от меня он ничего лишнего не узнает.

— Ты не вскрываешь этот нарыв, Элис, ты просто навязчиво похлопываешь по нему рукой, а это больно! — я отвернулась к окну и нахмурилась.

Если Элис собралась помирить нас с Эдвардом, то эта поездка не обещает ничего весёлого. И хотя мне были интересны причины его странного поведения после его исчезновения, я не собиралась обсуждать это с его сестрой. Это только наше с ним дело…

Мне импонировала энергичность вампирши, её почти детская непосредственность и то, что ей, наконец, было доступно неведомое будущее, однако чувствовать себя пешкой в её игре мне не хотелось совершенно. Довольно и того, что она видела каждый мой шаг при желании.

Я почти не слушала музыку, а Элис молча вела машину, очевидно, обидевшись на мои слова. Наше взаимное раздражение, как ни странно, прервалось из-за песни Cassandra. Я оглянулась на Элис, когда она еле заметно дёрнулась. Взгляд стал немного расфокусированным. Интересно, что она видела в будущем?

Sorry Cassandra I didn't believe

You really had the power

I only saw it as dreams you would weave

Until the final hour

Главная героиня песни, жительница Трои, обращается к древнегреческой предсказательнице, которой напрасно не верили и считали безумной… Троянский конь действительно принёс смерть и поражение в их город… Что же увидела в моём будущем Элис, если так хотела помирить меня с братом? Ну, не в золовки же она мне набивается. Очевидно, что тут что-то серьёзнее… К книжной версии Беллы она вообще долгое время не приближалась…

От всех этих несоответствий у меня, если честно, уже голова шла кругом. В книге семья Калленов держалась обособленно от Свон, даже узнав, что Эдвард влюблён в девушку. Элис лишь поздоровалась с ней в кафетерии, Эмметт не помогал ей на перемене, Эсми не ездила с Беллой в Сиэтл по причине отсутствия даже повода, и я не помню, чтобы они встречались в магазине продуктов, да и Розали была явно не в восторге от нового гастрономического увлечения брата… Что не так со мной, что даже от Роуз я встречала не неприятие, а помощь той же семье Банни?

Поразмыслив немного, я решила, что бы это ни было, это точно известно местной Кассандре… Возможно, это как-то связано с моими старыми планами на вампиров… Что, если она увидела, как мы с Карлайлом изобрели что-то хорошее? Или придумали, как сделать вампиров людьми? Догадка пронзила… Конечно, они ведь все хотели стать людьми, если выбрали такой путь, пытались быть похожими на нас, вести этот же образ жизни.

Но разве этот процесс обратим? Чисто теоретически я не представляла, как можно заставить молчащее веками сердце забиться, как здоровое. Но я почти ничего не знала о физиологии вампиров…

Как говорится, возможности медицины безграничны, ограничены лишь возможности пациентов.

Я даже заёрзала на сидении от любопытства. Чёрт…

— Ты знаешь историю Кассандры, Белла? — голос Элис был задумчив.

— Историю девочки, которая отказала в любви Аполлону? — я сделала вид, что задумалась. — Нет, первый раз слышу о ней!

Вампирша улыбнулась моей откровенной лжи. Я продолжила теперь почти серьёзно:

— И ещё говорят, что мужики не мстительны… Дать дар видеть будущее, но сделать так, что в него никто никогда не верил… Это похоже на проклятие — знать об опасности и беспомощно наблюдать, как она подбирается всё ближе.

— Её считали безумной, а она всего лишь хотела предупредить всех…

— В древности вообще забавно относились к предсказаниям, тот же царь Эдип, его судьба сложилась бы иначе, если бы его отцу не сказали, что он будет убит своим сыном.

— Зевс, возможно, тоже не стал бы убивать своего отца, если бы тот не съедал его сестёр и братьев, — кивнула Элис с горькой улыбкой. — Но именно Кассандра самая несчастная среди провидцев… Если бы ей поверили, всё могло быть иначе… Они просто не видели, не понимали, что это серьёзно…

И такая боль была в её голосе, что, не выдержав, я извинилась, даже не зная, за что именно:

— Мне жаль, Элис.

Резко вдохнув, предсказательница серьёзно посмотрела на меня. В её глазах больше не было детского баловства, в них читалась почти вековая усталость и лёгкое недоверие. Почти настороженность.