Алексей Бухтояров - Из жизни попаданцев [СИ]

Он несколько раз кивнул.

— Есть вещи, о которых не пишут в газетах, Лили, — он смотрел прямо перед собой остановившимися глазами, — нам показывают кровь, развалины, оставшиеся от дома. Мы знаем, что здесь жили люди, и что этих людей убили. Может быть скажут, что это было жестокое убийство. Но если бы ты знала, что это такое!

Я внимательно смотрел на него. Он кусал губы.

— Нам всем приходилось убивать магглов, чтобы доказать свою преданность Лорду, — сказал он, — мне тоже приходилось. Но Бэлла… Она наслаждалась этим, понимаешь? Такое дикое, безумное удовольствие… У нее даже лицо становилось…как будто она… как будто это был оргазм…

Он быстро взглянул на меня. Шокировать боится, что ли? Хотя его двадцатилетняя подружка скорее всего была бы шокирована. А Северус запустил обе руки себе в волосы и замер, снова глядя прямо перед собой.

— Я думал, что авроры смогут тебя защитить, — сказал он, — а они… и снова пришлось тебе…

Я положил руку ему на плечо.

— Тогда я рада, что убила ее, — сказал я.

Он схватил меня за руку.

— Нет! Не говори так! Это все равно убийство! И это ужасно! Почему все это приходится делать тебе? Почему авроры тебя не защитили???

На тему, почему авроры не защитили меня, я мог бы прочитать ему длинную лекцию. Они просто расслабились. Главный монстр убит, все плохое кончилось, жизнь прекрасна и удивительна. Но Лили таких вещей знать не может.

Дерьмо! Мне искренне жаль этого запутавшегося парня, но я ничем не могу ему помочь. Просто потому, что у Лили не может быть моих чувств и моего понимания. Тот, кто скажет, что убивать не страшно, тот лжец, никогда не видевший и не делавший ничего подобного. И речь не идет о горячке боя, когда или ты, или тебя. Да и в бою не все могут. Одно дело стрелять куда-то, не видя, попала твоя пуля или нет. Точно знать, что ты убил кого-то — совсем другое дело. Не все могут забыть.

Я видел таких, как эта Бэлла. Жалкие слабаки. Свой животный страх перед болью они превратили в наслаждение болью других. И это стало их наркотиком. Таковы все эти либертины и сверхлюди. Трусы, забивающие свой собственный ужас чужими страданиями. Выбей у такого оружие из рук, и он будет ползать у тебя в ногах, умоляя о пощаде. Это если в их головах еще что-то осталось. А если они окончательно свихнулись, то становились совершенно неуправляемыми и опасными для всех окружающих без исключения. Никогда не знаешь — на кого такой бросится. Если у него не будет очередной жертвы, он будет истязать даже самых близких людей. Особенно это страшно для женщин. Практически полная деградация. Безвозвратная.

Выжить на войне и не свихнуться можно, если научишься отделять смерть от себя. Никогда не думай о том, что ты убил человека. Ты просто сделал свое дело, и все. Это не так просто, но альтернативы нет. И угрызения совести, и упоение от содеянного одинаково губительны. И то, и другое убивает и разъедает душу, лишает разума. И то, и другое страшно. Я убивал, я знаю.

Кстати, это может стать проблемой. Вдруг кто-нибудь обратит внимание на то, что я не демонстрирую тех психологических реакций, которые должны быть у нормальной молодой женщины. Об этом стоит подумать.

— Северус, — сказал я, — если я сейчас начну думать, как ужасно, что мне пришлось убить Лестранжей и застрелить Лорда, то я сорвусь. А для меня это недопустимая роскошь, я должна думать о Гарри. Я просто заставляю себя об этом не думать. Пожалуйста, Северус…

Он схватил меня за руки.

— Прости меня! Я… я идиот!

— Ничего. Прости и ты меня.

Смотрит как побитая собака. Ну что мне с тобой делать?!

— Северус, — сказал я, — не надо. Мы не можем ничего изменить. Сейчас надо стиснуть зубы и жить. Выживать. А потом мы сможем обо всем этом поговорить.

— Почему ты так говоришь, Лили? — спросил он, глядя мне в глаза.

— Потому что я много думала об этом. И читала о таких вещах. Подумай сам, сколько народу ничего не делало и лишь мечтало о том, чтобы пришел кто-то большой и сильный и избавил их от чудовища.

Северус скривился.

— Сейчас все радуются, что все закончилось, — продолжал я. — Но это ненадолго. Надо жить дальше. Я тоже хочу просто жить. Но мне могут и не дать. Кому-то надо примелькаться рядом со мной, кто-то захочет использовать мою славу в своих целях. Да и завидовать будут. Сами-то они сидели и боялись. А кто-то хочет отомстить. Я готова сотрудничать, даже поделиться славой. Но — на взаимовыгодных условиях.

Глаза Северуса широко раскрылись.

— Лили… — пробормотал он.

Я грустно улыбнулся.

— Северус, одна я не справлюсь.

— Я с тобой! — быстро сказал он.

Я кивнул.

— Я знаю. Но и вдвоем мы мало что можем.

Он прошелся по комнате.

— Я могу поговорить с Люциусом, — сказал он. — Понимаешь, он, конечно, был с Лордом. Но Лорд последнее время… А у Люциуса семья.

Я кивнул. Самая надежная страховка. И этот Люциус, похоже, готов продаться. Как все это знакомо!

— Только ты ничего не обещай, — сказал я.

— Конечно, Лили! О чем ты говоришь!?

Тут я вспомнил о бумагах из папки поверенного.

— Северус, — сказала я, — ты понимаешь, Джеймс мне об этом ничего не говорил. Я узнала вчера. Оказывается, его не считали достойным наследником. Гарри может получить большое состояние, когда ему исполнится семнадцать. Но ты сам понимаешь, я не очень представляю, что такое достойный наследник магической семьи.

Северус удивленно взглянул на меня.

— Я не знал, — ответил он, — знаешь, тогда тебе точно надо поговорить с Люциусом. Он Глава Рода и разбирается во всех этих вещах. Я… ну ты сама все понимаешь.

Ничего я не понимаю, но кивнул.

— С Блэком об этом говорить бесполезно, — продолжал он, — его изгнали из Рода, я слышал, как об этом говорили. Тебе нужно встретиться с гоблинами, засвидетельствовать, что ты собираешься растить достойного наследника и получить Кодекс Рода. А что еще — я не знаю!

Так, еще и гоблины. Банкиры магического мира. Ох, что-то у меня не очень хорошие ассоциации. Но деваться все равно некуда.

— Так и сделаю, — кивнул я, — спасибо, что сказал. Вот только разберусь тут немного. Ты не представляешь, сколько мне всего надарили. Книги, артефакты. Даже зелье удачи. Мне даже неловко.

— Зелье удачи — это вещь, — кивнул Северус, — а книги какие?

— Вон лежат, — показал я на кучу, которая виднелась через открытую дверь в гостиную.

— А можно посмотреть?

Библиофил однако. Вон какую стойку сделал. Да пусть смотрит — жалко что ли? Рванул к куче.

— Лили! Это настоящая редкость. С ума сойти! Травник самой Хельги Хаффлпафф! «Зелья презлейшие» Борджиа! «Трактат о ядах» самого Руджиери! Записки Екатерины Медичи! Парацельс! Это… это…

Я икнул. Так Борджиа и Медичи тоже из этих? Хотя если учесть репутацию семей… Руджиери, насколько я помню, личный астролог и отравитель той самой королевы Франции. Может там и рецепт «Аква Тофана» есть?