Максим Коретко - Карибское рэгги

К началу декабря я с подчинёнными вновь был вынужден временно переселиться на Авиабазу – начались испытания «транспортного самолёта». Аппарат получился, мягко говоря, странным и в разговорах его называли «гаргара» либо «летающий сарай». Корпус – в форме ящика со слегка скруглённой передней частью и скошенной задней, внутри по центру – две «скамьи», где боком к движению «спина к спине» могут размещаться шесть человек, ещё шесть – на таких же скамьях у наружных стен, ну и два пилота спереди – в тесноте, да не в обиде. Две пары крыльев, почти без изменений взятых от мотопланера, парные задние балки и рули направления, по обеим сторонам от корпуса в верхней паре крыльев утолщения мотогондол, из которых спереди торчат воздушные винты. И всё это счастье стоит на четырёхстоечном двухколейном неубирающемся шасси. Прямо самолёт – Франкенштейн! В отличие от планеров в конструкции начали активно использовать алюминий, за счёт этого вес конструктивных элементов ощутимо снизился. Может наши такими темпами скоро и титан научатся получать?

Испытания проходили в условиях многоснежья и постоянно премежались «покатушками» на снегоуборщиках. Два дня братья дисциплинированно катались на крылатом монстре по ВПП, затем начали делать «подскоки». Сразу же выяснилось, что винты, аккуратно выстроганные и выклеенные нашими столярами, для самолёта «недокручены» и молотят воздух в значительной мере вхолостую. Проблема!

С проблемой разобрались быстро и оригинально – винты удвоили. Так как изначально валы делались длиннее, с перспективой под ВИШ, вторые винты закрепили на них впереди со смещением по углу на 90 градусов. И машина полетела! При чём пустая она взлетала даже лучше Сессны – разбег меньше ста метров! Максимальная скорость – как у мотопланера, до 120, в наших условиях приемлемо. Маневренность… признана «достаточной». Потолок установили в три тысячи, выше соваться без нагнетателя на двигателе и кислородных приборов для экипажа теоретически можно, но бессмысленно, а катастрофы нам не нужны!

Последним этапом испытаний стала постановка «сарая» на лыжи. Этим занимались уже в Грюнберге, выкатываясь с ВПП на близлежащее поле. Как оказалось, по особо рыхлому снегу даже плоское днище корпуса прекрасно работало как широкое полозье. Параллельно машину освоили Хосе и Мигель, у них в Форт-Фиделе она и будет базироваться. Грюнбергу отойдёт второй экземпляр, который заложили сразу после окончания испытаний первого. Механики обещают сделать его ещё чуть легче, а двигателям добавить лошадей по сорок. Будем посмотреть!

Щенок овчарки, подаренная нам с Лоттой на свадьбу, к середине декабря выросла из пушистого шарика на ножках в замечательную полугодовалую обалдуйку! Назвали нейтрально – Лапа. Было предложение «Лотта» (угадай с трёх раз чьё?), но, во избежание ситуации как в «Летучей мыши» я волевым решением продавил нейтральный вариант. А то будет: «Собака думает, что зовут жену, жена думает, сто зовут собаку – и никто не трогается с места!» Эта мелкая пакость оказалась предельно умная и хитрая и быстро выяснила, откуда перепадают основные вкусняшки. Кинологи нас конечно предупреждали, что порода служебная, воспитывать нужно в строгости, но женщинам разве объяснишь! Тем более – беременным…

Пока шли испытания «сарая», жёны дисциплинированно ждали нас на Посту. Видя перед глазами наш с Лоттой пример, парни тоже очень «постарались» и теперь весь женский коллектив был «в положении». Раз в два – три дня мы срывались домой всем составом, но – «не то». По этому в наше отсутствие наши «половинки» нашли себе занятие - они организовали «медпункт». Лотта принялась оборудовать кабинет по образу и подобию того, что был у неё в Грюнберге, в соседнем помещении начала подавать голос бормашинка. Изначальный скепсис руководства анклава по поводу нужности столь удалённого лечебного учреждения пошёл на убыль, когда Трофим Пантелеевич, получивший к тому времени официальную должность старосты Поста, предложил построить фуникулёр в долину. В этом случае медпункт оказывался точно на своём месте, за каждым прыщом «за хребет» ведь не наездишься! Но пока суд да дело, когда ещё этот подъёмник заработает? И наша женская бригада принялась активно «диспансеризировать» жителей посёлка.

XIX

Пара дней отдыха – и выход в поиск. Ушли втроём с парнями на гусеничном Вуди, как обычно с собой пара мотоциклов на «зимнем ходу». До Нового Года чуть меньше двух недель - ну так мы же не надолго, «только позырить»!

Километрах в ста к западу от развилки на «южной дороге» авиаразведка зафиксировала что-то непонятное. В связи с вялотекущей диверсионной войной между Северным Альянсом и Китаем начальство «озаботилось» и мы выдвинулись на разведку.

Диверсионные традиции у Шведов, составляющих основу Альянса, давние и глубокие. Шведы составляли значительную и наиболее активную часть во всех вооружённых «движухах» в Финляндии начиная с момента её отделения от России. Преимущественно шведы уничтожали «красных финнов». Множество шведских добровольцев сражалось в рядах финской армии во время «Зимней войны». Во время второй мировой группы финских лыжников – диверсантов, сражавшихся на стороне гитлеровцев, состояли целиком из этих «нейтралов» либо были под командованием шведских офицеров, при этом действовали они с особой жестокостью. Так что озабоченность руководства я вполне разделял.

Два дня ушло на выдвижение и оборудование базы, затем парни начали «чёс» местности на лыжах.

Временную базу оборудовали возле группы из пяти отдельно стоящих деревьев. Вокруг них намело немаленький сугроб, из которого мы вырезали снежные кирпичи и оборудовали что-то типа иглу с машиной внутри. Полчаса работы лопатами, пару часов на ветру – и увеличившийся в размерах сугроб никак не выдавал своего искусственного происхождения. Две отдушины для вентиляции – и временное жилище готово, парни, как бывшие жители самого северного штата, процесс знают на «ять»! Установили каталитическую горелку в качестве печки, плитки для готовки и источника электричества – посредством термопары. Подключили светодиодный светильник, сканирующую радиостанцию – всё, обустроились!

Прочёсывание вели парами, чередуясь. Разведку вели на расстоянии до двух десятков километров расходящейся спиралью и «ромашкой» по секторам. Несмотря на корректировку с воздуха – пока глухо, следов нет. А на третий день «чёса» началась МЕТЕЛЬ.

Сидим в кабине Вуди с зашторенными окнами, слушаем завывание ветра и каждые четверть часа сканируем эфир. Метель бушует третий день. На улице пока раннее утро, темно, поэтому и набились в кабину – снег хоть и немного, но свет пропускает, так зачем себя демаскировать светящимся сугробом? Время! Принимаем «шифровку из центра». Радиограмма сжата в короткий импульс и принимается на встроенный магнитофон, только потом при замедленном воспроизведении, расшифровывается. Новостей нет. Рекомендовано «поболтаться» ещё пару дней и сворачивать экспедицию.