DarkKnight - Сломанная игрушка

По всему выходило, что от кого-то приходит нежданная помощь. Но от кого? Жизнь жестоко научила маленького синтета, что ничто и никогда не дается просто так. С другой стороны, если уж зашел в мышеловку и услышал щелчок захлопнувшейся клетки, уже никто не помешает слопать сыр.

Рыжая пони подала голос:

— Джерри, признайся, тебя ведь так и тянет в подобные местечки.

— Не говори ерунды. Так короче и мало кто отважится за нами последовать.

— Угу. Ты говорил нечто похожее, пока мы не нарвались на аллигатора.

Лира, услышав это, чуть не споткнулась:

— Здесь есть аллигаторы?

Джерри, который обрадовался даже такой смене темы, постарался, чтобы голос звучал ободряюще:

— Нет, что ты. Когда мы видели его в последний раз, он застрял в решетке, так что не о чем беспокоиться.

Словно в ответ на эти слова, из какого-то бокового прохода раздалось глухое рычание. Три пары глаз уставились в темноту, но, конечно, ничего не разглядели.

— С другой стороны, — продолжил Джерри невозмутимо, — нам лучше поторопиться. Здесь, в темноте, что угодно может ошиваться. Лично я буду чувствовать себя гораздо лучше, когда мы окажемся дома, в безопасности.

Ускорившийся перестук копыт вскоре стих в лабиринте коммуникационных тоннелей. Если бы кто-нибудь сейчас мог наблюдать происходящее, то смог бы заметить, как из бокового тоннеля действительно вышел аллигатор. Тихо ступающий обутыми в резиновые сапоги кривыми лапами, сжимая в передних лапах помятый саксофон. И одетый в лохмотья, украшенные почему-то галстуком-бабочкой.

Прокашлявшись, ящер поднял взгляд и вслух продекламировал:

— Не чудится ли мне, что слышал голоса? Ох, нет, не может быть, чтоб здесь, во мраке ночи… Нет, плохо, плохо. Скверные стихи. Какая же ночь здесь, под землей… — слова прервались не слишком удачно сыгранной гаммой на стареньком саксофоне, — Всегда, всегда один. Лишь музыка со мной…

Аллигатору почудился чей-то вздох. Он покрутил головой, но кроме теней, танцующих в тусклом свете редких ламп, не заметил ничего. Только упала непонятно откуда свернутая в трубочку купюра в сотню кредитов. Настоящее богатство для того, кто половину жизни питается отбросами и не может даже выйти на улицу с просроченным чипом регистрации.

А теперь можно внести первичный взнос по налогам, привести себя в порядок — и как знать, может, даже устроиться куда-то музыкантом? Или пусть даже охранником, для аллигатора с его силой и зубами в каком-нибудь заведении может открыться немало перспектив. Что угодно, лишь бы вырваться из одиночества в подземелье.

Условия для этого просты: нужен «зеленый» статус чипа.

Которая теперь стала доступна на тот короткий период, за который можно изменить свою жизнь.

Аллигатор-синтет улыбнулся и проговорил:

— Не знаю, кто ты, добрая душа, но я благодарю, кем в жизни ты бы ни был…

…Небесно-голубая пони-синтет сидит за столом на стуле. Поза для четвероногого не слишком удобная, но она не жалуется. На ритуальное предложение закурить неожиданно соглашается, пропустив мимо ушей остроту про каплю никотина и лошадь.

Пегаска расслабленно приоткрывает крылья и с наслаждением затягивается сигаретой. В потолок устремляется струйка сизого дыма.

— Откуда мне было знать, что у него передоз? — отвечает она на вопрос следователя, — Я вам врач, что ли? Кроме того, я не могла оказать ему помощь при всем желании, потому что была как раз пристегнута крупом кверху к дивану. Из-за шор даже не видела, чего он там хрипит и булькает, а из-за удил — не могла позвать на помощь. В такой позе меня и нашли, полумертвую от жажды. Если Вы читали рапорт полиции, то знаете об этом. И уж простите, что не захлебываюсь скорбными слезами. Если посм?трите на меня как следует, без труда догадаетесь, почему.

Следователь окидывает лошадку, назвавшуюся Рейнбоу Дэш, взглядом. Поступившая на допрос по делу о скоропостижной смерти хозяина, она попадает под подозрение, так как находилась с ним в это время в одной комнате. Но синтет имеет железобетонное алиби. Хозяин вкатил себе смертельную дозу слакса, когда пегаска уже некоторое время была надежно зафиксирована в позе, исключавшей любое вмешательство.

Синтет сидит за столом и курит, необъяснимым образом умудряясь держать тонкую палочку сигареты в копыте. Видок у нее и впрямь тот еще. Короткий радужный ирокез, тени на глазах, пирсинг в ухе. Широкие кожаные браслеты с шипами и кольцами на всех четырех ногах. Очевидно, раньше хозяин заставлял, чтобы удобно было пристегивать, а потом привыкла. Легкие подковы на задних ногах, что цокали словно каблуки, когда ее привели в участок. Шерстка на шее немного вытерта — след от частого ношения ошейника. Кожаная куртка без рукавов и похожие по стилю шорты, из которых торчит семицветный хвост. Прямо девочка-неопанк, а не лошадка из мультика.

Но главное, все тело в шрамах — арена и плети хозяина. Да, несладко ей пришлось, сразу видать.

— Хозяин — психованный извращенец, — доносится до ушей чей-то разговор через приоткрытую дверь, — но ладно хоть игрался со своей лошадкой, а не с живыми людьми.

Следователь не оборачивается и обращается к синтету, что после этой фразы злобно сжала зубы и прижала уши:

— Родственники покойного не подавали заявки на твою эвтаназию, но и брать к себе не хотят. Ты знаешь, что это значит? Ты должна сама себя обеспечивать, или будешь направлена в…

— Обойдусь без людской заботы, — перебивает пони, затушив окурок о металл стола рядом с пепельницей, — сыта по горло. Я официально работаю в «Пони-Плее» на арене. И играю с группой там же. Сниму там каморку, делов-то.

— Тогда свободна, — говорит следователь, и на морде лошадки расплывается недобрая улыбка, — Район не покидать до окончания расследования, регистрацию обновить.

— Как скажете… сэр.

Следователь открывает пони дверь и та, опустившись на все четыре ноги, направляется к выходу. Почему-то следователь ждет, что она пойдет на двух, но глядя вслед пони, понимает, что с толку сбила одежда и поза, в которой та сидела за столом кабинета.

— Не смей пялиться на мой круп! — не оборачиваясь, бросает Рейнбоу Дэш.

Она выходит на улицу и расправляет крылья. Стоит так, щурясь на восходящее солнце — и неожиданно взмывает вверх, издав боевой клич команчей.

Через пару секунд следователь слышит преисполненный восторгом хриплый вопль:

— СВОБОДА-А-А!!!

Небо, словно вторя голубой пегаске, раскалывает гром приближающейся грозы…

Гром…

…Гром, вторгающийся в сознание, вероятно, издавали всадники Апокалипсиса. Видение из недавнего прошлого рассеялось. Рейнбоу Дэш чувствовала, что лежит щекой на чем-то твердом, судя по всему, в сидячем положении. Язык находился где-то вне рта, ставшего филиалом аральской пустыни, и присох к той поверхности, где лежала голова.