DarkKnight - Сломанная игрушка

Веки, казалось, кто-то заколотил гвоздями, но их пришлось титаническим усилием приподнять, чтобы хотя бы взглянуть в лицо смерти, приближающейся с таким жутким грохотом.

Взору предстала перевернутая на бок барная стойка, по которой катился граненый стакан, издавая тот самый апокалиптический звук. Стакан был пойман человеческой рукой. Рейнбоу испытала чувство глубокой благодарности обладателю этих пухлых пальцев, который никем, кроме бармена Сэма, быть попросту не мог.

— Блин, да вы извращенцы! — донесся до слуха Дэш голос молодой девушки.

— Я поговорю с барменом, — ответил ей кто-то, видимо, молодой парень, — а ты…

— А я подожду на улице!

Язык с мерзким звуком отклеился от стойки. Рейнбоу попыталась поднять голову, но мир моментально закружился, в шее стрельнула боль, а желудок сделал попытку вылезти изо рта и высказать хозяйке все, что думает по поводу количества потребляемого спиртного.

— Ох… — простонала пони хрипло, — Сэм, что я вчера делала?

— Пила, — коротко отозвался человек.

— Да чтоб тебя… я что-то натворила?

— Напилась!

— И все?

— Да. И все. Как всегда.

Рейнбоу расслабилась, насколько это вообще было возможно в сидячем положении, положив голову на барную стойку. Как пегаска умудрилась не рухнуть во сне на пол, оставалось тайной.

«Могли бы и на диванчик переложить, ублюдки», — злобно подумала Рейнбоу, поморщившись от прострела в шее и снова закрывая глаза.

Ей было плохо. Так всегда теперь случалось по утрам, потому что каждый вечер для Дэш проходил одинаково. Сначала песни с группой («Куда кстати свалили, сукины дети?!»), потом бои на арене, и после всего — обильные возлияния. До беспамятства. В штопор.

«Лошадиные дозы виски», — усмехаясь самоиронии, подумала Дэш.

Мысли текли лениво. Вставать не хотелось. Хотелось, наоборот, лечь. И чтобы проклятущий мир перестал, наконец, вращаться.

Неподалеку Сэм беседовал с кем-то. Рейнбоу прислушалась, и сквозь шум в ушах различила слова:

— С ней общалась Рейнбоу Дэш, — говорил бармен, потом добавил после паузы, — хм… вон та, что мордой на стойке отдыхает.

«Чтоб ты сдох, Сэм!» — мысленно пожелала ему Рейнбоу и снова подняла веки. Кто-то обклеил их изнутри наждачкой, не иначе.

Сэм продолжил, будто специально издеваясь:

— Только излагай покороче, а то она… ну сам видишь, в общем. Полстакана вчера не добрала до летальной дозы.

Рейнбоу не выдержала:

— Сэм! Т-твою мать, заткнись уже!.. — она с трудом подняла голову и уставилась на русоволосого парня, что терпеливо ждал за стойкой, — Тебе чего?

Пони заметила, что этот человек совсем не был похож на тех, которых она видела раньше. Даже джинсы и рубашка казались чем-то необычным. Все чистое, гладкое — неестественное какое-то. Браслет с коммуникатором на руке — и тот весь из себя эфемерный.

И вообще какой-то парень был весь прилизанный. От аккуратной стрижки до носков блестящих ботинок. И галстук надел, хлыщ. Переливающийся.

При одном виде меняющихся цветов пегаску снова затошнило. Она спешно отвела взгляд.

— Рейнбоу Дэш, — осторожно позвал парень, — можно тебя спросить?

Негромкий и приятный в другой ситуации голос ввинтился в голову подобно буру.

— О-ох-х… — простонала Дэш, хватаясь копытом за виски, — сука… Если ты сейчас… мне что-то скажешь про перепих… клянусь небом, урою прямо тут.

Парень, казалось, смутился. Дружелюбная улыбка увяла, а на щеках проступил легкий румянец.

— Эм, вообще-то я ищу пони… — пробормотал он, но прервался, когда Рейнбоу расхохоталась. Вернее, начала было, но снова со стоном схватилась за голову:

— Убью, сука… — страдальчески протянула она, — Оглянись вокруг. Тут везде пони!

— Я ищу одну особенную пони…

Пегаска, в груди которой закипела злоба, сделала неудачную попытку оторвать задницу от стула.

— Так! — рыкнула Дэш, — еще один. Щас я встану, и ты у меня ляжешь…

Парень вскинул руки.

— Нет, ты не поняла. Она мой друг!

— Че?!

Рейнбоу вновь попыталась встать, но ноги все же подкосились и пегаска, больно стукнувшись челюстью о стойку, оказалась на полу.

— Ты как, в порядке? — спросил парень, и Рейнбоу почувствовала, как ее попытались взять за переднюю ногу.

Она отдернула конечность и прорычала:

— Не трогать! И не думай даже, усек? Теперь никому себя лапать не дам…

Парень убрал руку и повернулся, видимо, решив, что с Рейнбоу каши не сваришь. Дэш не могла этого знать, но Виктор Стюарт отродясь не видел такого жестокого похмелья.

— Так кого ищем-то, а, «друг»? — спросила Дэш, поднимаясь на ноги. Мир вокруг шатался, но уже терпимо.

— Бледно-зеленую пони и…

— За дуру держишь, да? — перебила пегаска и пошевелила крыльями. Те слушались, но плохо. Да и маховые перья уже нуждались в уходе.

Интересно, когда она в последний раз принимала душ? Не на этой неделе точно…

— Прости?

— Лира Хар… Хартстрингс тебе нужна? Вчера была, да. Ставишь опохмел — продолжаю.

Через пару минут Дэш выпила не меньше литра воды и полстакана чего-то крепкого, заказанного Виком, и смогла внятно общаться. У Вика сжималось сердце при мысли, что ранимая, чувствительная Лира оказалось в этом месте ночью.

Что ей успели продемонстрировать завсегдатаи «Пони-Плея», можно было только догадываться.

Сейчас, утром, заведение походило на обычный бар. Разве что вместе с людьми здесь были пони. И то лишь засидевшиеся компании, остальные давно разошлись. Виктор мельком заметил, спящего парня, что откинулся на диване в одном из альковов. У него на коленях головой лежала Пинки Пай, одетая в спортивный комбинезон, и тоже дремала.

— Так значит, это ты тот идиот, что даже не сказал своей игрушке, что она такое? — осведомилась тем временем Рейнбоу, захрустев гренками из пододвинутой Сэмом мисочки.

Жажда накатила было вновь, но гренки были единственным, что осталось в баре из закусок после бурной ночи. Пришлось запивать набившей оскомину теплой минералкой.

Вик возразил:

— Во-первых, Лира не игрушка, а во-вторых, что вы ей тут наговорили?

— Следить надо за синтетом, — буркнула пегаска, потом добавила, — Ничего такого, чего она не узнала бы раньше или позже.

Виктор, уже составивший примерную картинку произошедшего вчера, понял, что от этой Рейнбоу, постепенно превращающейся в тень от самой себя, много не добьешься. Но он все же предпринял еще одну попытку:

— А куда пошла Лира, ты не знаешь?

— Без понятия… Не следила как-то. Но похоже, что сигать с моста.

Вика передернуло, когда он представил мятную единорожку, доведенную до самоубийства жестокими словами и чудовищным зрелищем «Пони-Плея».

— Рейнбоу, как ты могла? — спросил Вик, — Зачем? Что она тебе сделала?