Array lezvion - Fallout: Equestria - Тени Анклава

...Наступила эра, когда идеалы дружбы уступили место зависти, эгоизму, паранойе и жадному разделу территории и природных ресурсов. Государства подняли оружие против своих соседей. Конец света настал примерно так, как мы его себе и представляли – мир оказался ввергнут в бездну магического пламени и тёмного волшебства. Подробности никому не интересны; причины, как и всегда, лишь в нас самих. Мир был едва не очищен от жизни. Великая чистка – искра магии, выбитая копытом пони, быстро вырвалась из-под контроля. Дождь пламени мегазаклинаний хлынул с небес. Целые земли, объятые огнём, бились в агонии, погружаясь на дно вскипевших океанов. Пони были почти стёрты с лица земли как вид. Их души стали частью радиационного фона, окутавшего землю своим покрывалом. На земле воцарились тьма и тишина...

Но это был не конец света, как предсказывали некоторые. На самом деле апокалипсис стал всего лишь прологом к очередной кровавой странице истории пони. В первые дни тысячи спаслись от ужасов армагеддона, укрывшись в гигантских подземных убежищах, также известных как «Стойла». Но когда они вышли наружу, их встретил лишь выжженный ад пустошей.

Каждый день новые жители уничтоженного королевства сражались за свое выживание. Сильный пожирал слабого, немногочисленные осколки цивилизации пали под натиском невежества и бессмысленной злобы. Очередной виток бесконечной войны, разгоревшейся по всей пустоши.

В стороне от хаоса и мрака, затопивших большую часть Эквестрии, стоял Западный Сектор. Мегазаклинания зебр пролетели мимо него, позволив уцелеть тысячам его жителей. Оказавшись отрезанными от остального мира, представители всех разумных видов с исступлением бросились рвать друг другу глотки. Спустя сотню лет, когда немногочисленные выжившие наконец опустили оружие, воцарился хрупкий мир. Но он оказался недолог.

Искра войны вот-вот вспыхнет вновь, чтобы затопить пожаром весь Западный Сектор, а за ним и Эквестрийскую Пустошь. Силы, погрузившие мир в пучину пламени мегазаклинаний, готовятся завершить свое черное дело. Помешать им могут лишь те немногие, кто сохранил в себе искру добра и света. Те, кто, пройдя сквозь все уготовленные им судьбой испытания, на деле докажет одну простую истину...

Война… Война никогда не меняется. Меняются пони.

Пролог, начало.

Густой туман опустился на развалины маленького городка, скрывая в своих объятиях остовы разрушенных зданий, сиротливо смотрящих на мир выбитыми окнами. Серое полотно приглушало звуки, стирало краски и погружало окрестности в блеклый сон. Ничто не могло нарушить картину запустения и разрухи.

В руинах некогда процветающей бакалеи едва слышно передвигался радтаракан. Следуя сигналам чувствительных усиков, падальщик Пустоши искал себе еду. Обычно его добычей становились полуразложившиеся тела невезучих существ, сломленных окружающим миром. Изредка в лапы мелкого хищника попадала раненая крыса, неспособная к сопротивлению. Тогда у удачливого насекомого случался настоящий пир. Но сейчас перед ним лежало совсем другое существо, непохожее ни на кого из виденных ранее. Что-то большое, непонятное, опасное и... спящее? Недоуменно щелкнув жвалами, маленький падальщик приблизился к неизвестному созданию, пытаясь определить степень его опасности. Такая гора свежего мяса казалась чем-то небывалым для его крохотного разума. Простояв несколько минут и не дождавшись какой-либо реакции, он решил пойти на риск. Стремительный бросок – и крохотные жвала готовятся прогрызть свою жертву. Вот только вместо податливой плоти на пути насекомого встала антрацитовая броня, способная выдержать взрыв плазменной гранаты. Бессильно сползая по гладкой поверхности, насекомое решило повторить попытку, но стремительный росчерк скорпионьего жала положил конец его жалкой жизни. Серый пегас в броне Анклава стряхнул со своего хвоста склизкие останки, после чего вновь замер на полуистлевшем матраце. Он пытался уснуть, старательно игнорируя чувство голода и роящиеся в голове мысли.

«Как же здесь воняет, и шлем не оденешь, иначе шея окончательно затечет. Чем же так смердит? Ведь поблизости вообще нет никаких трупов. Интересно, эта тварь съедобна? Какое-то мясо тут явно есть... Так! Нельзя думать о голоде, надо сидеть тихо, как маленькая белая мышка. И ведь хорошо живется мышатам, они маленькие, никому нафиг ненужные, никто их не трогает. Скоро можно будет поискать чего-нибудь пожевать. Вот же Дискорд! Вроде все спланировал, успешно смылся, нашел воду, а прихватить больше стандартного пайка не сумел. Столько дней в этой дыре... Пять или шесть, лень даже поднять копыто или посмотреть на время».

— Но ведь оно того стоило. Надеюсь. — Пегас вел разговор сам с собой, чтобы не сойти с ума.

Грей Стиллнесс, ранее офицер Анклава пегасов, а ныне обыкновенный дезертир и беглец, медленно покачал головой. Сон отказывался приходить в условиях постоянного голода и стойкой вони, поэтому ему оставалось лишь все глубже погружаться в свои мрачные раздумья.

Для бывшего бойца Анклава время, проведенное по другую сторону облаков, слилось в один серый день, изредка прерываемый короткой ненадежной дремой. Унылый пейзаж за окнами первого этажа ни капли не улучшал настроения, поэтому он предпочитал отсиживаться в подвале, время от времени разговаривая с безразличными стенами.

— Удачное все же укрытие я подобрал. Поставить ловушки в дверях и на крыше, заминировать подходы – и можно не беспокоиться о внезапной атаке. Вот только компания подкачала. Три каких-то насекомых и одна крыса. Да еще и нечего жрать, — ехидно продолжил Грей.

Единственным ответом на реплику пегаса стало громкое урчание живота. Сердито цокнув копытом, разведчик погрузился в воспоминания, надеясь отвлечься от чувства голода...

Он совсем еще жеребенок, маленький пегасик, едва научившийся летать. Мягкие облака пружинят под копытами, тяжелая сумка с книгами тянет вниз. Сегодня первый день в Летной Академии, и впереди столько интересного! Он познакомится со своими учителями, одноклассниками, заведет друзей... Погрузившегося в мечты малыша быстро перехватывают три жеребенка постарше. Их маленькой банде уже два года, и им как раз нужна жертва, чтобы опробовать новую задумку. Удивление, боль, холод и чувство абсолютной беспомощности – таковы воспоминания Грея о Летной Академии. Скандал дома из-за пропущенных занятий поставил завершающий штрих в первом из худших дней. Жеребенок никому не рассказал о произошедшем, твердо решив отомстить самолично. Молча перенося издевательства хулиганов, так и не найдя друзей, он планировал свою месть...