Somber - Возвращение домой

— С каждой секундой, совет, что дала мне Рампейдж, начинает казаться всё более здравым, — пробормотала я, как только начала играть музыка.

— Фух, — с улыбкой произнесла Грейс. — Если можешь сражаться, способен и танцевать. Это всего лишь движение в такт музыке. Настолько же просто, как раз, два, три…

Танцы были одной из тех штук, которыми занимались другие пони. Тем не менее… я подумала о том, как обучалась музыке у Розы с Октавией, и изучала магию по принадлежавшему Твайлайт Спаркл учебнику для начинающих. Возможно, я смогу научиться и этому тоже.

Грейс не торопясь отрепетировала со мной шаги вальса. Раз два три, поворот, раз два три, поворот, раз два три вращение, поклон, повторить с начала. Всё это сводилось к основным танцевальным движениям, точному расчету времени и повторениям.

Она замедлялась, подстраиваясь под мои неуклюжие шаги, и ускорялась, как только я начинала двигаться расслабленно. Затем она перешла к вариации «туда и обратно», церемониальному танцу. Я должно быть выглядела как дура, о чём ей и сказала, но Грейс лишь улыбнулась, и поддержала меня.

Если обучение меня танцевать было невероятно запутанным способом получить корону, то этот способ работал.

Через минуту мы остановились. Она наслаждалась бутылочкой очищенной воды, а я громко жевала рубин.

— Это причиняет Вам боль? — спросила она, смотря на моё переднее металлическое копыто.

— Серьёзно? — спросила я, и она кивнула. Я слегка улыбнулась и подняла ногу. — Я же киберпони. Настоящей боли нет. Ну, той, о которой ты думаешь. Я не знаю всяких мудрёных словечек, но, очевидно, они отрубили мою способность чувствовать боль. Вот и получается, что я чувствую память о чувстве, а не само чувство. Например, когда тебе отрезали ногу, и ты знаешь, что её больше нет, но всё равно её чувствуешь на прежнем месте. — У пони было в высшей степени странное выражение на мордочке.

— Что?

— Мне никогда не отрезали ногу, — с изяществом и сочувствием сказала она.

— Ой, точно, прости. Глупость сказала. — Пробормотала я, закатив глаза. — Так или иначе, нет, я не чувствую боль. Не совсем, но я не могу чувствовать нечто большее: у меня нет сердцебиения, я не чувствую, как кровь течёт по моим венам, за исключением дыхания. У меня есть несколько драгоценных для меня нервных окончаний, в моём крупе, и я очень благодарна за это. А, что до моего крупа, то ему требуется чрезвычайная стимуляция, что б я могла почувствовать хоть что-то.

Она моргнула, её глаза расширились, и лицо немедленно приняло розовый оттенок.

— Ах. Я… я не знала об этом.

Я чуть улыбнулась.

— Знаешь в Девяносто Девятом, я никогда так не ценила свой…

— Блекджек! — вскрикнула она с раздраженной полуулыбкой. — Есть некоторые вещи, подробности о которых лучше не знать!

— Ой, — я моргнула и улыбнулась. — Прости.

Я мгновение смотрела на неё со странным ощущением и сказала. — Вы ведь потомки брата Твайлайт Спаркл, правильно?

— Если отцу можно было доверять то, да. А что?

— Ну… если я потомок Твайлайт, а вы потомки её брата, то кем мы приходимся друг другу?

Она на мгновенье замялась, потом открыла рот, затем закрыла и ещё немного подумала.

— Я полагаю, это означает, что мы дальние родственники. Врятли это так, не бывает таких совпадений, — сказала она сухо, но потом увидела мой взгляд. — Что такое?

Я пристально смотрела на неё, потом заключила её в объятья.

— Родственники! У меня есть родственники! Три родственника!

Она пыталась выбраться из моих копыт.

— Очень далёкие! — напомнила она мне, хватая ртом воздух, но мне было наплевать. У меня была семья… хорошо, это были совершенно чужие мне пони, но всё равно семья! — Нужен воздух! — прохрипела она в отчаянье.

— Прости! — сразу сказала я, отпуская её и застенчиво улыбаясь. — У меня просто… никогда не было так много родственников.

Она засмеялась и тряхнула головой.

— Мне уже говорили об этом, но я даже и не представляла себе, насколько ты непредсказуема. Но в тоже время, мой смех превратился в слёзы. Её улыбка растаяла, а выражение лица стало обеспокоенным:

— Блекджек? С тобой… с тобой всё в порядке?

Я жаждала рассказать ей абсолютно всё, но наложенные Богиней запреты были сильнее меня.

— Это всего лишь… моя жизнь, — фыркнула я шмыгнув носом, и тихо всхлипнула. — В такие моменты, как этот, я по-настоящему задаюсь вопросом: а не сошла ли я с ума? Мне нужно сделать так много, а времени на это осталось так мало. И вот теперь, я танцую и испытываю головокружение от того, что нашла пони, которых, не зависимо от степени родства, могу называть семьёй. Это кажется почти… невероятным.

Грейс вздохнула, и посмотрела на водохранилище:

— Вчера, я до смерти боялась того, что ты собираешься сравнять здесь всё с землёй. Сегодня, я даю тебе уроки танца, когда мне следовало бы приложить все свои усилия для того, чтобы дискредитировать Сплендида и Шарм… потому что завтра меня могут, не привлекая лишнего внимания, вытолкнуть за ворота или убить, или мне придётся бежать отсюда, спасая свою жизнь.

Мир не всегда крутится вокруг тебя, Блекджек. Я была выведана из себя, поэтому вновь завалившись на кровать, принялась пристально рассматривать звёзды, что были нарисованы на потолке.

— Неужели в генеалогическом древе семьи Твайлайт Спаркл присутствует что-то, что заставляет нас проживать интересные, травмоопасные, наполненные приключениями жизни?

— Это многое бы объяснило, не так ли? — ответила она с печальной улыбкой, а затем, в дверь постучали.

— Не входить! Я здесь сейчас занимаюсь диким королевским трахом! — крикнула я в приступе безрассудства. Глаза Грейс начали выпучиваться.

— Если продолжите без меня, то сильно об этом пожалеете! — крикнула Глори, рывком распахивая дверь.

Мой смех умер, превратившись в писк, поскольку теперь настала моя очередь заливаться румянцем.

П-21 и Рампейдж вошли вслед за ней.

— Ох, это был сарказм? — съязвила Рампейдж. Когда она увидела Грейс, выражение её лица стало самодовольным. — Оооох. Вы тут занимаетесь неким «индивидуальным собеседованием»?

— Уроки танца, — чопорно ответила Грейс и, повернувшись, склонила голову, обращаясь ко мне, все намёки на смущение исчезли. — Кузина.

Затем она развернулась и вышла. Ох, она была хороша.

— Уроки танца? — спросила Глори.

— Кузина? — секунду спустя, спросил П-21.

Я открыла рот, чтобы начать жаловаться, затем закрыла, и тряхнула головой.

— Да не важно. Как делишки?

П-21 и Глори переглянулись, после чего он тихо произнёс:

— Во-первых, Я и Глори хотим попросить прощения. Мы знаем, что этот выбор для тебя очень важен. И приносим свои извинения за то, что делаем его ещё более трудным.