Somber - Кровь и Звёзды

— Ты боишься за свою душу?

Я зажмурилась, издала протяжный стон и уткнулась лицом в копыта. Философия. Ну почему она спрашивала меня о философии? Во всяком случае, я задумывалась об этом.

— Я боюсь, что превращусь в то, что ненавижу. Что причиню боль тем, кто этого не заслуживает, что однажды не захочу прекращать убивать. Так что да, боюсь, — я вздохнула и улыбнулась. — Угадай, что нас объединяет. Но у меня есть тайны, которые нужно раскрыть, загадки, которые нужно отгадать, и подонки, которых нужно убить.

— Я… — аликорн сделала небольшую паузу. — Я могу сказать ей?

Я нахмурилась, когда она вновь замолчала. Лакуна поникла.

— Я… Я тоже ищу нечто подобное, но искать в одиночку очень трудно. Нам не нравятся эти ночные кошмары. Один можно проигнорировать, но десятки как чума распространяются между нами. Я не хочу искать одна. Могу ли я делать это вместе с тобой?

— Ты… что? Зачем тебе это? Лакуна, в меня почти каждый день кто-то стреляет. Не проходит и дня без того, чтобы меня не попытались убить. Не уверена, что это будет безопасно… — «Для нас обеих. Поскольку я уверена, что эта „Богиня“ — просто очередная уловка Сангвина, призванная заставить меня сделать… что-то» . — В конце концов, я не знаю, кто ты или что.

Она, определённо, выглядела психически неуравновешенной и явно что-то скрывала.

— Пожалуйста?

Я удивлённо моргнула. Аликорн… использовала «волшебное слово», пытаясь убедить меня? Неужели она… или они… действительно думала, что я настолько чокнутая, чтобы доверять всем встречным-поперечным?

Я посмотрела на неё, и затем, воздев копыта к небу, фыркнула.

— Добро пожаловать на борт! Блюда подаются по вторникам и четвергам. Также мы настоятельно просим вас не планировать депрессий в одно время с нами. Одна — это уже плохо, а много…

Я присвистнула, скатилась с дивана, и попыталась оттащить его подальше от двери.

И в тот же момент древнюю кушетку окутало яркое сияние и с лёгкостью отодвинуло её. Лакуна превосходила меня не только ростом. Наверное, это из-за её большого, сильного… тьфу! Сейчас мне меньше всего надо было завидовать огромному аликорньему рогу!

— Ладно. Мне нужно проведать своих друзей. Надо убедиться, что с Глори всё в порядке, а то она стала вести себя странно, после того как прошлой ночью её чуть не подали на стол. Ещё не помешало бы сообщить Рампейдж, чтобы она не пыталась тебя выпотрошить, а заодно и спросить её об убитом жеребёнке. А, да, чуть не забыла — П-21 наверняка обрадуется новой кобыле.

Уже уходя, я мельком услышала её тихое бормотание.

— Вы уверены, что мы действительно этого хотим?

Знаю… знаю… по очень многим причинам это моё решение заслуживало ярлыка «очень плохая идея», но, нужно признать, было в Лакуне нечто такое, что побуждало меня помочь ей. Да, она необычная пони, но, глядя на неё, меня не покидало ощущение, что она… потеряна. И как-то слабо верилось, что эта её «Богиня» предложила помощь просто так, по доброте душевной.

Я опустошена и разбита, бреду куда-то в компании таких же юродивых, да при этом ещё и пытаюсь спасти Пустошь.

— И где это сказано, что все, с кем я связываюсь, обязательно должны быть преданы, изувечены, безумны или ещё что-нибудь в этом роде? — пробормотала я.

Первым делом я намеревалась поговорить с Глори, но Рампейдж подвернулась раньше. Полосатая пони лежала на камне, положив подбородок на скрещённые перед собой передние ноги, и смотрела на лежащий внизу город.

— Салют, — угрюмо произнесла она. — Так что, показал он тебе наше семейное гнёздышко, да? У меня всё ещё есть своя комната, или он успел превратить её в свою берлогу?

— Вообще-то, он подарил мне этот дом. Так что, да, ты получишь свою комнату назад, Рампейдж, — ответила я, занимая место на камне рядом с ней. — Итак, — продолжила я как можно более бесстрастным тоном.

— Итак, — отозвалась она с точно таким же выражением, даже не повернув головы.

— Твою мать, Рампейдж, ты что и вправду убила жеребёнка? — тихо спросила я, глядя на город.

— Возможно. Именно так мне все и говорили. Следы моих копыт нашли на теле, — ответила она, пряча свои розовые глаза.

— Тогда почему ты так вела себя с Торн? — спросила я, левитировав тяжёлый револьвер из своей сумки. Если я сумею достаточно быстро вышибить ей глаз, а затем всажу в мозг несколько пуль…

— Хотела почувствовать себя счастливой. Неужели это так трудно понять? — ответила она, поднимаясь. — Я люблю детей. По-настоящему люблю. Я смотрю на всё то дерьмо, что творится вокруг, и меня поддерживает лишь слабая надежда, что, возможно, один из этих жеребят сумеет как-то всё исправить, когда вырастет. И если я встречаю подонка, который причиняет детям боль, я расправляюсь с ним. Без жалости. Без колебаний. Потому что, каким бы паршивым местом ни была Пустошь, ничто так не делает её ещё хуже, чем то, что мы творим друг с другом.

— И что тогда произошло?

— Я не помню. Это был обычный скучный день. В городе не было ни одного пилигрима, только местные. Я отправилась спать, а когда проснулась, обнаружила рядом с собой малышку, избитую и со свёрнутой шеей. Я настолько обезумела… мне было так больно… так… Многие дети считали, что я невиновна, но не Священник. И не я. — Она обхватила голову копытами. — Это то, что я помню, но также я прекрасно помню вид её мёртвого тела. Я по-прежнему вижу её, даже закрывая глаза. Даже с выколотыми глазами. Эта картина со мной каждое мгновение моей жизни.

Я её понимала. Действительно понимала.

— Пока мы не выясним, что же там произошло… если я увижу тебя наедине с жеребёнком… я тебя убью. — Состроив гримасу, я закатила глаза… и уставилась прямо в безбрежное зло над головой. «Ох, это была большая ошибка! Сейчас ведь упаду!» Я крепко зажмурилась на секунду.

— Серьёзно? И как ты собираешься это сделать? — спросила Рампейдж с усмешкой.

— Ну, тебя ведь нашли в кратере от жар-бомбы… — ответила я, усмехнувшись в ответ.

— Ага, вот только у тебя нет жар-бомбы, — хмыкнула она, а затем слегка нахмурилась, глядя на меня. — Ведь так?

— Дай мне время, — сострила я, и она улыбнулась в ответ, ну, может, слегка натянуто. «Эй, это не так уж невероятно!» — Ладно… сменим тему. Ты когда-нибудь слышала об аликорнах в Пустоши?

— Аликорны? Здесь? Насколько я знаю, их видели где-то в других частях Эквестрии, но в Хуффингтоне их отродясь не было. — Она посмотрела на меня с подозрением, а затем ахнула. — Погоди-ка… ты, никак, повстречала одну? — Она вдруг улыбнулась. — И уже успела с ней подружиться? — Я смущённо заморгала, краснея, и Рампейдж, не выдержав, расхохоталась в голос. — Ох, Селестия милосердная! Блекджек, а ты, случаем, не держишь адскую гончую в качестве домашнего любимца? Или может у тебя живёт радскорпион в обувной коробке? Только ты способна заводить дружбу с теми, кого любой обитатель Пустоши посчитает монстром.