Somber - Кровь и Звёзды

«Да, Глори, это шутка. Просто не очень смешная».

— Почему бы мне просто не поскакать вперёд и не подорвать собой все мины? Они всё равно не смогут убить меня, — встряла Рампейдж, дерзко вскинув голову.

— Потому что, если ты пропустишь хоть одну, она убъёт нас, — ответил П-21, продолжая осторожно красться вперёд.

Мы достигли турникетов, и П-21 уже начал протискиваться сквозь них, но внезапно замер.

— Глори, не могла бы ты перелететь на другой конец и осмотреть его? — обратился он к нашей летунье, и серая пегаска, ловко перемахнув через турникеты, приземлилась на другой стороне.

— Не… двигайся. Здесь канистра с бензином и граната.

П-21 попросил, чтобы я левитировала Глори его кусачки, и пегаска перекусила растяжку, соединённую с гранатой. Лишь после этого мы проследовали дальше. К счастью, пространство за турникетами было свободно от обломков, и мы смогли немного рассредоточиться. Неподалёку обнаружилась дверь в туалетную комнату, полную красных меток.

Я осторожно толкнула дверь в круглый холл и успокоилась, лишь услышав знакомое шуршание радтараканов. Топча их копытами, я краем глаза заметила автомат со Спарк-Колой. С довольной улыбкой я немедленно поскакала к нему и начала нажимать кнопки, в надежде получить несколько бутылок содовой.

— Блекджек!

Я застыла, услышав тревожный голос П-21, и обернулась к нему. Затем снова посмотрела на автомат, и начала медленно отступать от него. До меня начало доходить, что трогать здесь что-либо весьма опасно.

И в этот момент я услышала металлический щелчок открывающейся аптечки первой помощи, которая висела на стене рядом с дверью. Когда она раскрылась, в копыта Глори выпала круглая жестянка.

*ПИП!* *ПИП!* *ПИП!*

Глори с ужасом смотрела на неё, не в силах пошевелиться.

А потом жестянка взорвалась прямо ей в лицо.

С жутким криком Глори повалилась на спину с посечёнными шрапнелью до самых суставов передними ногами и забилась в агонии. Я навалилась на неё сверху и, бережно прижав к полу, впрыснула ей в ногу Мед-Икс. Это успокоило её достаточно, чтобы она смогла произнести сквозь крики и рыдания несколько слов.

— Я не вижу, — прохрипела она искромсанными в кровь губами. — О, Богини… простите меня… мне так жаль…

Я смотрела на Глори сверху вниз, не в силах отвести взгляд от её окровавленных глазниц.

«Спаси её, Блекджек. Спаси любой ценой».

Я встряхнулась, приходя в себя, и осмотрела металлические осколки, впившиеся Глори в лицо.

«Ох, паршиво дело…»

— Заткнись, — одёрнула я саму себя и начала осторожно вытаскивать магией, словно пинцетом, кусочки шрапнели. Глори сжала зубы, чтобы не закричать, пока я один за одним вытаскивала окровавленные осколки из её лица. Затем я влила ей в рот лечебное зелье Секаши. Ничего не произошло… Тогда я решительно извлекла из недр своих седельных сумок шприц с Гидрой и вколола мутную смесь Глори. Пегаска начала хватать ртом воздух и извиваться всем телом, когда под воздействием обоих препаратов её лицо начало снова срастаться воедино. Её окровавленные веки раскрылись, и она уставилась на меня с выражением ужаса в глазах. А затем крепко прижалась ко мне, всхлипывая и дрожа всем телом. Её лицо по-прежнему было покрыто кровоточащими ранами, но, по крайней мере, Глори осталась жива и не ослепла.

— Ш-ш-ш… всё хорошо. С тобой всё хорошо… — утешала я её. Хотя это было далеко от истины. — Слушай… главное правило… ничего не трогай.

— Возможно, уже слишком поздно, — пробормотал П-21, озираясь по сторонам. — Они не могли не услышать этого.

— Они почти убили моего друга. Им грозит услышать кое-что похуже, — мрачно процедила я.

Мы продолжили наш путь вглубь станции. По пути П-21 обезвредил ящик с гранатами, одна из которых была на взводе, бутылку Спаркл-Колы, привязанную к бомбе в стальном ящике, и три растяжки из гранат. И всё это мы повстречали ещё даже не достигнув лестницы, ведущей к самой платформе метро! На её ступенях обнаружилось ещё три мины, и П-21 начал медленно спускаться к ним. Случайно бросив взгляд наверх, я тут же ухватила его копытами и магией за круп и потянула назад.

— Стоять, — резко произнесла я, глядя наверх. Три небольших огонька жёлтого цвета мерцали под потолком прямо у П-21 над головой. Кто бы стал смотреть вверх, услышав звуковой сигнал?

И тут я почувствовала, как П-21 дрожит в моих копытах.

— От… п… пу… сти… — прохрипел он, запинаясь. Я внимательно посмотрела на синего жеребца, и меня мгновенно захлестнула целая гамма чувств из стыда, смущения и просто ужаса, когда я поняла, за что именно ухватилась, когда потянула его назад. Я тут же отстранилась, но П-21 даже не шелохнулся. Глядя, как он дрожит и хватает ртом воздух, мне захотелось обнять его, но голос разума предупредил меня, что это именно то, чего я сейчас ни в коем случае не должна делать.

— Прости, П-21… я нечаянно… — смущённо пробормотала я.

— Я знаю… просто… я знаю, — ответил он и, плотно сжав дрожащие губы, поплёлся прочь от нас.

— Дайте мне секунду, — добавил он, направляясь в сторону туалетов.

— Блекджек, — произнесла Рампейдж восхищённым и одновременно укоризненным тоном.

— Это вышло случайно! — выпалила я, густо покраснев. — Я не хотела хватать его… за это… своей магией. Он же мог подорваться! — Я замолчала и обернулась в сторону туалетов. — Пойду извинюсь…

— Ты, — выпалила Рампейдж, вставая у меня на пути, — лучше займись обезвреживанием этих мин, пока с П-21 разговаривает кто-нибудь не связанный с ним такой богатой историей, но чуть более въедливый и намного более неуязвимый. Ясно?

Я уставилась в шоке на полосатую пони, которая, развернувшись, также направилась к туалетам, и успела разглядеть плюшевого медведя на её кьютимарке, прежде чем она скрылась за дверью. Нахмурившись, я крадучись направилась следом, не желая допустить повторения истории с Торн. Если понадобится, я зарою Рампейдж заживо.

— Уходи, Рампейдж, — срывающимся голосом произнёс П-21. — Я не настроен сейчас говорить об этом. Особенно с тобой.

— Не удивительно, — ответила та.

— Так чего не уходишь? — сердито буркнул П-21. — Почему все кобылы вокруг считают, что имеют право указывать мне что делать? Мы не в Девяносто Девятом!

— Это верно. Но я вовсе не заставляю тебя исповедоваться. Я ведь не твой друг. Можешь молчать, если тебе так хочется. А можешь врать мне в лицо. Можешь даже поколотить меня, если тебе от этого станет легче. Я буду просто сидеть здесь, — Раздался тихий шлепок, — и слушать, если тебе захочется выговориться, или просто ждать, пока ты не будешь готов идти дальше… или пока Блекджек не взорвёт всех нас, несвоевременно чихнув.

— Я не собираюсь говорить об этом.