Василий Чистяков - Холодный оружейник. Трилогия

Проникнуть нам удалось почти чудом Ичи и Ни, когда услышали план, согласились с большим трудом. Еще бы требовалось пройти по дну довольно мутного ручья, минуя внешнее кольцо, с дна которого, возможно, придется, не всплывая, рыть ход. А ведь ресурс дыхательных масок составляет пятнадцать минут.

Однако мы успели. Благодаря чудоглазам я нашел нужную точку, после чего зафиксировал небольшое количество воды, а затем Льдом начал рыть ход. Затем открыл тонкое дыхательное отверстие по сути ледяную вентиляционную минишахту, и убрал воду обратно в реку, оставив только лед, землю и воздух. Когда ледяная труба схлопнулась, снова отделяя нас от мира, я снял маску.

Можно говорить. Только тихо.

Где мы? спросил Ичи, едва снял дыхательную насадку со своей.

Между третьим и вторым кольцами охраны, на глубине двух метров ответил я, сосредотачиваясь на контроле стихии медленно, тихо идем вперед.

Может ли лед течь? О, если за дело берется Юкки несомненно. А вместе с ним течет маленькая полость в земле, в которой находятся три человека. Главное не торопится, чтобы не вызвать обвал.

Я ведь уже делал так, и не раз. Вода медленно пропитывает землю, пока грязь не становится грязью жидкой, которая становится грязной водой. А та расступается, открывая путь капсуле со мной и остальными. Вернее, не расступается, механизм сложнее. Фактически, Вода, как и Лед, уходит вперед, пропитывать следующий кусок грунта. С какойто точки зрения, вокруг меня вообще ничего не движется. Есть ледяная капсула, яйцо, если угодно. Перед этим яйцом есть Вода, медленно уходящая кпереди в относительно влажную глину. И серожелтый грунт с чегото скользит вокруг. Его частички измельчаются, приближаясь ко Льду, обходят скорлупу, скрывающую воздух и троих людей. И, высыхая на ходу, уходят на за спину, постепенно слепляясь обратно, в глиняный псевдомонолит. А мы, стоим на месте. Как многое в мире относительно!

Так, по шагу в минуту, мы постепенно дошли до уходящей под землю бетонной стены.

Мы на глубине девять метров заметил я.

Уверен? голос у Ни оказался неожиданно гулким для тонкого юноши.

Твердо. Я, пока копал, все время уходил чуть в глубину.

Значит схемы врали. Это плохо.

Ичи, я всего лишь должен провести вас через охрану. Командир операции ты.

Можешь тихо прорезать стену, не повреждая то, что за ней?

Кислота или взрыв отпадают. Остается разве что бурить. Льдом, например.

Бури разрешил Ичи.

Я открыл заветную флягу.

Все же, вода, с которой работал давно и плодотворно, и жидкость, побыстрому вытащенная из воздуха или почвы, это немного разные среды.

Теплый Лед образуется легко. Частички Воды стабилизируются, постепенно этот процесс нарастает и все более упорядочивается, пока, наконец, передо мной не повисает, вертикально, вращающееся снежное кольцо.

Снег, это ведь тоже Лед. Мелко колотый, правда.

Но и снежинки могут царапать, особенно, если сделаны из воды, буквально пропитанной именно моей чакрой.

Кольцо вырастает в диаметре, после чего сближается с обнажившейся стеной. Вот так, без визгов сверл и грохота направленных взрывов.

Каким образом в стене не оказалось сигнализации, понятия не имею. Не иначе, как этим чудом объясняется то, что мне удалось пробурить в стену почти насквозь, оставив только тонкую перегородку с двумя дырочками на уровне глаз взрослого. Ледяной Вихрь техника не боевая. А вот для тихого взлома гораздо лучше взрывных работ.

Ичи прильнул к перегородке и всмотрелся. Мои глаза только дублируют.

Я никого не вижу тихо проинформировал его.

Пробивай, только тихо.

Лед, растаяв, проник сквозь отверстия и растекся по обе стороны стены. Небольшое преобразование воды в кислоту, охлажденный Пар, по краям, затем вода аккуратно опускает бетонную дверцу сбоку от входа, и мы внутри.

Где выход?

Я напряг зрение до предела.

Там и там лестницы наверх и вниз. Патруль на этаж выше. Ходят по кругу?

Ты это понял, только посмотрев на них? усомнился Ни.

Пока последние два метра бурили, уже на них насмотрелся. Кстати, Ичи, у меня не так много сил осталось проинформировал я.

Сядь, поешь. Только следи.

Чем я, собственно, и занялся, наблюдая, как напарники, достав свитки, запечатывают в них стеллаж за стеллажом. Какието ящики, оружие, мешки с древними на мой взгляд монетами все без разбора запечатывалось. Как выразилась Мэй: "Вам и так предстоит невозможный бандитский набег. Разбирать добычу будем потом"

В двух пролетах лестницы на нами, отгороженные всего лишь полуметром бетона, разбитого на пару перекрытий, ходили шиноби внутреннего караула. Их силуэты казались почти материальными. Сильные, на уровне коноховских АНБУ или выше. И не скрывают этого.

И при этом, практически под их ногами, в тылу, в свитках исчезают предметы, которые они должны защитить, если противник както пройдет предыдущие слои защиты.

Ребенок и два носильщиказапечатывающих. Действительно, " невозможный бандитский набег ".

Нии, прислушиваясь, на всякий случай, к окружающим звукам, упаковывает в устойчивый к чакре, влаге и Стихиям чехол, очередной свиток.

При таких темпах, еще через двадцать минут, пойдем назад. Напарники работают точно в соответствии с графиком патрулей. Действительно, поторопишься, скорее демаскируешь себя и остальных.

Выбрались мы тем же путем. Я даже не удержался и поставил на место дверцу, посадив ее на суперклей и закрыв отверстия землей, а сразу за ней наморозив глыбу Льда. Конечно, такая хилая обманка никого не обманет. Но на определенной дистанции я вполне могу почувствовать судьбу своего творения.

Как раз когда мы выбирались из реки, я почувствовал, как в этот Лед ударили. О чем я поспешил сообщить напарникам. Помоему, Ичи бежал назад в три раза быстрее, чем к цели.

Ками, мы сделали это! Неужели Мэй и правда отдаст мне Его?

Старик передо мной был... старым. Бледная кожа туго обтягивала череп, увенчанный редкими бесцветными волосами. Грудь медленно, с трудом, вздымалась. Он дремал.

Патриарх. Великое сокровище своего клана. Уже не способный ходит на задание. Находящийся на попечении даже не внуков, а их детей и дальнейших поколений. Казалось бы, обуза.

В этом мире далеко не все переживает тридцатилетний рубеж. Даже в годы относительного мира, лишь десятая часть шиноби открывает пятое десятилетие.

Человек, видевший основание Поселений. Реликт, знамя клана, подтверждающее, что среди несущих эти гены есть умелые, способные дожить до такого возраста. И сильные, способные подхватить это знамя и позволить ему спокойную старость.

Слава, деньги, это важно. Но есть такое понятие, слово, которым люди моей профессии не любят разбрасываться.