ColdMaltern - Несколько сюрпризов от Принцев

Я нахожу, что ты отвлекся, произнес Северус своим бесстрастным глубоким голосом и покривился. То, что Розер родила от Мартеля, очевидно. Мисс Амальтея Розер похожа на своего отца как одна капля воды на другую.

Извини, сказал Пастор. Девяносто восьмой. В конце августа девяносто восьмого Мартель отправил свою преданную любовницу, Лацерту Розер, к Люциусу Малфою. Умница Мартель сразу увидел нужного человека... Только ошибся. Понятно, что ничего ценного Розер от Люциуса, связанного Обетами Шекклболта, не узнала. Она должна была выведать как можно больше о неком Гарри Поттере. К примеру, стоило принимать его за реальную политическую силу или нет. Люциус почти дословно повторил то, что неоднократно слышал на собраниях у господина Риддла: ленивый испорченный мальчишка, бестолковый, жадный до внимания и славы, второй Локхарт... Тогда это спасло тебя, Гарри, от очередной угрозы для жизни. Люциус всегда умел трепать языком. По договоренности с Шекклболтом он убедил Розер, что жаждет исчезнуть из послевоенной Англии. Он здесь в опале, он устал от войны и жаждет поселиться в своем французском домике вместе с сыном. Люциусу было не так уж и сложно убедить Розер: иногда плохо быть аристократом насквозь. Надо мыслить шире.

Но Люциус переиграл. Его сложно винить, но больше винить некого. Кроме Шекклболта, конечно, этого безмозглого циклопа. Люциус переиграл со своей влюбленностью в Розер. У него была еще возможность сделать так, чтобы Нарцисса осталась жива, но он переиграл. Он сказал, что не любит ее. Он сказал, что брак был фиктивным. Нарцисса ведь не вошла в его род по ритуалу, их брак был юридическим. Нарциссе, знаете ли, не очень хотелось приносить в жертву роду мужа своего первого сына.

А Люциус, как ему по наивности казалось, подмял обстоятельства под себя и одним заклятьем убил двух зайцев. В его планах было под видом развода отослать как можно дальше Нарциссу и завоевать расположение Розер. Но Люциус тоже ошибся. Люди часто ошибаются, Северус. Розер любила Министра Мартеля, а у Шекклболта были свои планы на Нарциссу Малфой. Итак, Лацерта Розер осталась в полной уверенности, что Малфой в их руках и влюблен. А в Великобритании остался ее брат, Лено Розер, шпион и осведомитель Мартеля, бывший профессор Флер-де-Круа, агитатор и преподаватель Истории магии в Хогвартсе.

Розер и Мартель неплохо дополняли друг друга, сказал Пастор. Если каких-то недостатков не было у нее, они обязательно были у Мартеля. Розер была властной и сильной женщиной и всю семью склоняла к активным действиям... под своим руководством, без сомнения. Мартель же трусом был, трусом и остался, несмотря на свою любовь к интригам. Они двое так и не решили, куда им деть дочь. Матери она была не слишком нужна, а отец только и мог, что петь о родительской любви и сорить деньгами. Худшие методы воспитания: пустая болтовня и потакание прихотям. Мартель хотел спрятать Амальтею в какой-нибудь почтенной семье до времени, а мать жаждала отправить ее в Хогвартс, к дяде Лено. Обычно она слушалась своего Мартеля во всем, но тут проявила настойчивость, Мартель уперся... В результате их дочь очутилась в таверне Гилена, весьма близкого знакомого Розеров, и под видом племянницы, мадемуазель Гилен, прожила в таверне без малого год.

Стоит ли говорить о том, что все миротворцы знали Амальтею Розер не только в лицо. Миротворцы подчиняются лично французскому Министру. Конечно, они знали его дочь. В таверне как, ха-ха… по мановению волшебной палочки стали останавливаться только самые добропорядочные и состоятельные, сливки общества.

Шекклболт в это время был озабочен переговорами с Олимпией Максим. Кстати, про Олимпию Максим. Она ведь ненавидела их обоих, и господина Риддла, и господина Мартеля. Риддл приплел к войне великанов, а Максим предпочла бы, чтобы люди вообще не вспоминали о существовании этих созданий. Ну, Мартель во время своей предвыборной кампании неплохо на этом прокатился. Шекклболт, конечно же, держал это в уме. Да, Шекклболт… Максим рассказала ему душещипательную историю про гениальную девочку-зельедельшу, Вульпекулу Лепринц - вы, кончено, помните ее - и достаточно скоро ее дальнейшая судьба была решена. Это просто потому, что Максим нужно было куда-нибудь ее сплавить. Иметь под рукой гения хорошо, если этот гений слушается. Лепринц пошла упрямостью в отца. Все Лепринцы до одного поддерживали господина Риддла и в период его расцвета, и потом, во время Второй магической войны. Но Вульпекулу вырастила не трагически скончавшаяся мать и не повернутый на чистокровности отец, а мадам Олимпия Максим, испытывавшая к господину Риддлу закономерное нерасположение на фоне популяризации темы великанов. А в свои пятнадцать лет Вульпекула Лепринц встретила на консилиуме...

Пастор замолчал, азартно заглядывая Северусу в глаза.

Северус вздохнул. Гарри прислушался к нему.

- Мы встретились в Рождество девяносто первого, - Северус заговорил медленно, глядя перед собой. Пастор замолк - Северус заговорил, чтобы объяснить то, что Гарри не знал - только для Гарри. В груди приятно кольнуло. - Она была новым участником консилиума и среди нас всех тогда была самой юной. Мне в тот момент еще не исполнилось тридцати двух, я был по горло завален работой и ждал возвращения Лорда... Это был твой первый курс, - Северус с неожиданной теплотой посмотрел на Гарри, и Гарри обнял его, чувствуя, как в душу приходит что-то не новое, но сильное, подчиняющее и терпкое. К Северусу Гарри не мог оставаться безразличным. - Иногда во мне еще просыпалась былая бескомпромиссность, и я должен признаться, что рубил с плеча. Я знал, что Лепринцы поддерживают Волдеморта, и был весьма удивлен резкими отрицательными суждениями Вульпекулы Лепринц о политике чистокровности. Тем вечером Кебнекайсе рассказала мне, что Вульпекула росла и с самого начала воспитывалась в Бобатоне под покровительством мадам Максим, и попала в малый круг консилиума с ее подачи. На следующий день я провел вместе с Лепринц часов двенадцать, и только пять из них - на внутреннем обсуждении. Лепринц оказалась действительно талантливым зельеваром, вероятно, гораздо талантливее меня. Она читала доклад об Аконитовом зелье. Он во многом помог мне, когда пришлось начать варить зелье для Люпина. - Северус напряг спину - он всегда делал так, когда вспоминал что-то живо, будто заново видел перед собой. А Гарри молча перебирал его черные волосы. - Позднее мы завели переписку в «Современной алхимии»... А тогда, на консилиуме, я ощущал себя без малого спасителем душ. Я видел, что понравился ей, и это жутко льстило мне, и я, мня себя достойным преемником Дамблдора, провел с Лепринц несколько душеспасительных бесед... Хотя она в них и не нуждалась. Я говорил о долге, о войне, о Слизерине... Кажется, она не поняла меня. И я подал ей идею про яд.