Serpensortia - Фанфик Everything I am

И после моего ошарашенного молчания:

— Вместе со мной. У вас две секунды на размышление.

Я киваю и иду от двери обратно. Снейп оборачивается к Помфри, произнося с безупречной вежливостью:

— Благодарю вас, Поппи, думаю, с остаточными явлениями постигшего Поттера… несчастного случая я смогу справиться самостоятельно, не отвлекая вас и не прибегая к помощи вашей аптечки, — с этими словами он отвешивает короткий поклон и входит в камин, жестом подзывая меня к себе. Я пожимаю плечами и подхожу к нему, невольно прижимаясь. Здесь очень тесно.

— Ближе, — уточняет Снейп как-то… обреченно, что ли. Я обхватываю его за талию, и он произносит, бросая пригоршню порошка:

— Кабинет профессора Зельеварения.

Больничное крыло исчезает; последнее, что я слышу — замечание мадам Помфри, высказанное довольно громко:

— Беда с этими мальчишками.

Хм. По-моему, это относилось к нам обоим.

* * *

Мы оказываемся в его кабинете почти мгновенно — ноги ударяются о каменные плиты, а перед глазами возникает знакомая картина. Банки со всякой заспиртованной мерзостью, кипа пергаментов на письменном столе.

И тишина. Она кажется здесь почти осязаемой, сразу же заполняя уши.

Снейп делает шаг вперед, переступая через низкую каминную решетку, и направляется к столу. С таким видом, будто меня здесь нет вовсе, а его отвлекли по ничтожному поводу от важной работы. Я вышагиваю из-под свода камина вслед за ним и останавливаюсь, нерешительно глядя ему в затылок. Как я должен с ним разговаривать?

Однако перед Снейпом, кажется, тоже стоит подобная проблема. Он не усаживается на стул, а продолжает стоять, оперевшись руками на спинку и по-прежнему не оборачиваясь. Я вижу, как напряжены его плечи, и успеваю подумать, что он, наверное, ужасно жалеет о том, что согласился взять меня с собой. Я делаю несколько шагов и обхожу его, останавливаясь на расстоянии нескольких футов. Нужно прервать молчание — глубокое, против воли успокаивающее растерзанные нервы, но в то же время неотвратимо наполняющееся напряжением. Я откашливаюсь.

Снейп поднимает голову и бросает на меня взгляд. Брови у него нахмурены, но он не выглядит разозленным:

— Да, Поттер?

— Сэр… — голос хрипит, как будто я месяц орал, стоя против ноябрьского ветра, но тут уж я ничего не могу поделать. Даже лекарства не вернут эластичность голосовым связкам за четверть часа.

Я хотел попросить его отвести меня куда-нибудь, где я мог бы остаться один, но в тот момент, как я собираюсь произнести это, я натыкаюсь взглядом на его руки. На ладони, стискивающие спинку стула. На пальцы правой руки, заклеенные тонкими полосками пластыря. И у меня против воли вырываются совсем не те слова, какие я приготовил:

— Простите меня.

— За что? — просто уточнение, но я не знаю, как ответить. Простите за то, что снова меня спасли? За то, что это постоянно дорого вам обходится? Простите, что поранил вас?

— За то, что повредил вам руку, — говорю я, глядя мимо него. Глядя куда угодно, кроме как на него. Снейп взмахивает рукой, отметая извинения, и я вздрагиваю, поняв, что неотрывно смотрел на его пальцы. Как будто пластырь на них обладает магнитным свойством для взгляда.

— Заживет, — коротко отвечает он, — лучше скажите, Поттер, вам удалось не допустить Темного Лорда в свое сознание?

Вопрос застает меня врасплох. Разве он сам этого не понял? И если не понял — если сомневался — то зачем все-таки беспокоился обо мне?

— Удалось, — отвечаю я тихо, испытующе поднимая глаза, — я смог поставить Зеркало… благодаря вашему вмешательству.

Снейп встряхивает головой, вновь возражая, и отходит от стула, начиная мерить шагами комнату. Он о чем-то размышляет, но я не пытаюсь гадать, о чем, потому что от стояния на ногах к желудку подступает дурнота.

— Сэр, — надеюсь, мой голос звучит достаточно внятно, — можно мне сесть?

Он на секунду поворачивает голову:

— Сядьте.

Я опускаюсь на стул, от которого он только что отошел — до дальнего мне просто не дотянуть. Липкая обморочная слабость отступает, и я чувствую, что Снейп смотрит на меня. Я ощущаю взгляд кожей, несмотря на многочисленные мази и притирания, нанесенные мадам Помфри.

— Что ж, будем считать, что вам удалось отразить его, — бормочет тем временем Снейп себе под нос, — хотя нет уверенности, что в следующий раз произойдет нечто подобное и столь же удачное.

Нечто подобное… Он ведь знал, что со мной, верно? Потому и оказался в нужном месте в нужное время. Он, конечно, не ответит, но я все равно спрошу — не могу удержаться:

— Сэр, а как вы узнали, что я… что меня… — слова отказываются идти с языка.

Что меня убивают. Что я в беде. Это все определения не для Снейпа.

— Я же сказал, что у вас появится возможность позвать на помощь. Вы недовольны?

— Доволен, просто мне непонятно, каким образом…

— Вы задаете слишком много вопросов не по существу, Поттер, — раздраженно бросает он, — если бы вы отличались подобной любознательностью на уроках…

— Я был бы старостой, — хмыкаю я. Старая шутка близнецов — так они обычно отвечают матери, а потом выталкивают вперед Рона: «но староста у нас уже есть!».

— По крайней мере сделались бы нормально успевающим студентом, — невозмутимо отвечает Снейп.

Интересно — вопрос о спасении жизни он не считает вопросом по существу? Тем более, когда жизнь моя, а спаситель — он? Как Гермиона говорила, это же ни в какие ворота не лезет…

Видимо, сомнения проступают на моем лице так отчетливо, что Снейп перестает кружить по комнате и останавливается передо мной.

— Дело в том, что занятия окклюменцией позволяют иметь подобие ментальной связи. Она неощутима и абсолютно безопасна — то есть я не могу ни слышать ваших мыслей, ни видеть воспоминаний, равно, к счастью, как и вы моих. Обычно установление такой связи — дело первых секунд после того, как накладывается заклятие. Это его преамбула. После либо следует попытка проникновения в сознание со стороны легилиментора, либо отторжение заклятия. На этом все обрывается. Однако с помощью несложного заклинания интересующую связь можно сделать неразрывной, оставив ее, тем не менее, в прежней степени «плотности». Именно к такому способу я прибег после того, как вы рассказали мне о грозящей вам опасности.

Снейп умолкает и иронически смотрит на меня, словно проверяя, сколько я смог усвоить из прочтенной лекции. Рон прав — он никогда не упрощает. Но суть я уловил.

— То есть вы узнали, когда Волде… простите… Сами-Знаете-Кто напал на меня?

— Именно, — он кивает, — я ощутил вибрацию от попытки вторжения в ваш разум. А поскольку находился поблизости, решил проверить, каково ваше положение.

Проверить… Я вновь чувствую спиной тепло его тела, когда он прижал меня к себе, а во рту появляется медный вкус.