Serpensortia - Фанфик Everything I am

До меня лишь теперь доходит, что я второй раз за последние две недели оказался в апартаментах главы дома Слизерин. Интересно, бывает здесь еще кто-нибудь с нашего факультета, исключая Дамблдора, конечно, но он же директор. Этот май мне точно запомнится надолго. Снейп укрыл меня, велел спать, и я уснул сразу после приема микстуры от кашля.

А теперь проснулся и пытаюсь понять, в своем я уме или мне все это мерещится. Происходящее выходит за рамки моих представлений о Снейпе.

Впрочем, у меня есть в загашнике памяти еще кое-что, что я пытаюсь приложить к его образу — и раз за разом терплю неудачу.

«Признай, Гарри, тебя занимает, гей он или нет».

Нет!

«Что — нет? Не занимает или Снейп не может обладать голубой ориентацией?»

И то и другое.

«По-моему, ты врешь».

Самое время и место думать об этом.

Пора вставать и убираться, пока я окончательно не тронулся от диалогов со своим альтер эго. Рон с Гермионой, должно быть, ищут меня. Снейп, конечно, предупредил преподавателей, но моих друзей уж точно нет.

Я осторожно встаю, проверяя, насколько слушается тело. Слава Богу, все в порядке — не мутит, не качает, как лист на ветру, значит, восстановился. Даже быстрее, чем в прошлый раз, в госпитале. Может быть, мне в этот раз пришлось легче? Да нет вроде. Просто это если и длилось дольше, то было все же не так безумно больно. Или перестало быть непобедимо… после того, как он явился как из-под земли, чтобы спасти меня.

Я ловлю себя на мысли, что совсем перестал называть Снейпа про себя. Просто местоимение. «Он». Я знаю, о ком думаю, я не спутаю эту мысль ни с одной другой. Называть его «сэр», «профессор» про себя мне и раньше не приходило в голову, но по крайней мере я называл его уродом или… да как угодно, лишь бы помнить о том, как к нему отношусь.

А теперь не могу подобрать определения для этого человека. «Снейп». Черт бы все побрал.

А где он, кстати?

Я складываю плед вчетверо и аккуратно кладу на подлокотник кресла. Интересно, когда он проснулся той ночью, второго мая — что он подумал? Как себя вел? Вспомнил, как я затаскивал его на себе в эту комнату, сквозь зубы выдохнув пароль? Базилик. Он его не сменил. Что это — внезапное доверие? Не могу допустить такой идеи даже в шутку. Скорее всего, на двери стоят опознающие чары — он по ним специалист, одни следящие чего стоили. Если Снейп в наличии, в комнату можно попасть и тому, кто пришел с ним вместе, а если нет… Что-нибудь в этом роде.

Но проверять я не стану. Даже если он мне абсолютно не доверяет, возводить недоверие в квадрат — когда он меня застукает — почему-то не хочется.

Я проверяю карманы, убеждаясь, что волшебная палочка при мне, подхватываю с пола сумку — я совершенно не помню, чтобы подбирал ее в коридоре или брал с собой из больничного крыла. Значит, ее взял Снейп. Вообще путь до Помфри и путь сюда я помню смутно. Отчетливо всплывают в памяти только черные глаза, пытливо изучающие мое лицо. Подмечающие испарину, бледность, скользящие по шраму на лбу. Глаза Снейпа. И его талия под моими ладонями — всего мгновение, перед тем, как он бросил порошок в камин и назвал адрес.

Нет, это уже никуда не годится. Я не буду об этом думать.

Я толкаю дверь — она без усилия подается под рукой — и выхожу в коридор. Характерное потрескивание свидетельствует, что насчет чар я, скорее всего, не ошибся. Что теперь? Уйти молча, не обнаружив своего пробуждения, вроде бы неловко. Я делаю несколько шагов и без стука открываю дверь в кабинет.

Снейп здесь.

Я просовываю голову в щель между косяком и массивной створкой и сталкиваюсь с ним взглядом. Он смотрит холодно, в лице нет и тени участия, которое я видел утром. А оно было? Но мне не могло показаться…

— Вас не учили стучать, когда входите, Поттер? — или могло. Я пожимаю плечами и протискиваюсь внутрь, сам не знаю зачем. Снейп окончательно откладывает в сторону перо — что он умудряется постоянно писать? — и прищуривается, глядя на меня.

— Я только хотел сказать, что проснулся, сэр, — начинаю я, изучая пол под ногами. Ничего нового, рисунок каменных плит не изменился.

— Я вижу.

Нет, он не настроен со мной разговаривать. Я вздыхаю, поворачиваясь, чтобы уйти. Он останавливает меня:

— Поттер.

Я оглядываюсь через плечо: Снейп скрестил руки на груди и смотрит тем взглядом, который на первом курсе пробирал до костей. Сейчас моя шкура стала толще, но все равно неприятно. Как будто я лягушка, которую он собирается препарировать. Губы сжаты в бледную полоску, и когда они приоткрываются, я вдруг не могу отвести глаз.

Он фыркает, и мой ступор исчезает. Что такое, в самом деле — тогда в классе, когда мы мерились взглядами, у меня тоже было это странное ощущение — будто из-под ног уходит земля. Но сегодня это можно списать на головокружение.

— Как вы себя чувствуете?

Секунду я слишком удивлен, чтобы ответить, поэтому только мигаю, глядя на него. Мне никогда не приходило в голову, что Снейп может нарочно играть на нервах окружающих, чередуя оскорбительное презрение с сочувствием, чтобы казаться непонятным. И наслаждаться этим.

— Благодарю вас, хорошо. — Он саркастически смотрит на меня, ожидая, и я добавляю: — Сэр.

Снейп коротко кивает — волосы падают на лицо, заслоняя обзор, и он отбрасывает их за спину привычным, отработанным движением. Почему он их никогда не собирает? Было бы проще. Стянул в конский хвост — и не видно, что грязные.

И не возникает желания намотать одну-две пряди на палец и дернуть, да посильнее, чтобы он зашипел от боли, вздергивая верхнюю губу — как злая собака, готовая укусить. А он кусает. Больно. Часто. Словами.

— Поттер, что вы уставились? — осведомляется Снейп, не повышая голоса. Но ведь самую злую собаку что-то озлобило. Если учесть, сколько поводов для мизантропии было в жизни Снейпа…

— Ничего, — говорю я, — я задумался.

— Будьте любезны думать, не фотографируя меня глазами, — передергивает плечами зельевар, — если с вами все в порядке, вы свободны.

— Угу, — бурчу я, но не ухожу, а обмирая от собственной наглости подхожу к его столу и кладу ладонь на пергамент, в чтение которого Снейп демонстративно углубился после своих слов. Он раздраженно поднимает голову, на сей раз выходя из себя по-настоящему, и уже открывает рот, но я не даю ему заговорить:

— Спасибо. Если бы не вы, меня бы здесь не было. Я знаю. Вы спасли мне жизнь. И… вы ведь не откажетесь дальше заниматься со мной окклюменцией? — я смотрю ему в глаза. Мы так близко друг от друга, что видны мельчайшие морщинки — Снейп поднимает бровь и откидывается в кресле, кривя рот в усмешке:

— Если вы вспомните о том, что я ваш профессор и сформулируете вопрос в соответствии с правилами вежливости, мы обсудим его.