Serpensortia - Фанфик Everything I am

Они пытливо смотрят на меня, а я стараюсь переварить полученную информацию и сделать вид, что все обстоит именно так, как им представили. Значит, Снейп никому не сказал. Видимо, не хотел, чтобы стало известно директору. Кто бы мог подумать…

И еще он не открыл, что привел меня в собственные комнаты. Чтобы никто не потревожил, придя справиться о самочувствии.

Меня внезапно пронзает чувство жгучего стыда — такое, что я со стоном тру лоб. А я на него буквально наорал четверть часа назад из-за какой-то ерунды…

— Гарри? — спрашивает Гермиона, поднимаясь, — с тобой все нормально?

— Да, все отлично, только голова болит, — через силу улыбаюсь я, не глядя на нее.

— Гарри, — заговорщицки шепчет Рон, — а зачем тебе было идти в снейповский кабинет? Мы там вроде уже бывали — и ничего особо приятного лично я не заметил… Нет, мы, конечно, поверили, что там с тобой ничего не случится, но подземелья как место для отдыха… странный выбор, не находишь?

— Там тихо, — отвечаю я, не подумав, и друг почти обиженно оглядывает гостиную:

— А здесь что, все орут, что ли? Или у тебя был не обморок?

Ох, не к добру мне эта проницательность.

Я не собираюсь рассказывать про встречу с Волдемортом. То ли потому, что страшно озвучивать, то ли из непонятной солидарности со Снейпом, придумавшим для всех убедительную легенду… Зачем ее разрушать даже перед друзьями. У них будут лишние вопросы.

— Да нет, самый обычный обморок от духоты, — вяло отзываюсь я, — ужасно неприятно на самом деле. И как только девчонки регулярно туда падают?

— Куда? — фыркает Гермиона.

— Ну… в обмороки.

Она смеется, а мне приходит в голову посмотреть на часы. Почему-то я ни разу этого не сделал с того момента, как проснулся. Мать честная, четверть десятого! Я что — весь день спал? Чем Снейп меня напоил? Вот так принимаешь из его рук и не знаешь, проснешься или нет.

Но мысль выходит не ядовитой, а вымученной, как и улыбка. Мне не хочется думать о Снейпе. Так какого черта я постоянно это делаю?

— Гарри, по-моему, тебе надо лечь, — заявляет Рон, смерив меня внимательным взглядом, — ты какой-то не такой. Кстати, ты что — спал в кабинете Снейпа? Или что ты там делал?

— Спал, — киваю я, — в кресле.

— Где-е?..

Вот черт. Я сегодня, видимо, установлю рекорд по ляпнутым глупостям.

— Не совсем в кресле, на том стуле, который у него за письменным столом стоит, — повторяю я как можно невиннее, — он мягкий, с подлокотниками.

— Круто, — произносит Рон, вздергивая подбородок и придавая лицу манерно-холодное выражение. Затем он выпрямляется в кресле и скрещивает руки на груди. Видимо, изображая Снейпа — или меня в роли Снейпа. Точно.

— Я ваш новый учитель Зельеварения, — цедит Рон сквозь зубы, — меня зовут Гарри Поттер. Не пытался примерить, а? Часом не подходит?

Я заставляю себя засмеяться. Дурацкая неспособность к настоящему притворству! Гермиона внимательно следит за моими попытками разделить веселье Рона, а потом накрывает его руку своей. Рон от неожиданной ласки вздрагивает, оборачиваясь к ней всем корпусом, и Гермиона стремительно делает мне знак глазами в направлении спальни. Я киваю ей и как можно тише отступаю от кресел. Пока Рон влюбленно смотрит на подругу, мне удается добраться до лестницы — а потом я уже не оборачиваюсь, взбегая под самый верх Гриффиндорской башни. Сегодня у меня такое ощущение, что я постоянно принимаю участие в диалогах, которые не хочу вести.

А Гермиона опять поняла гораздо больше, чем я сказал. Надо будет осторожно прояснить, что же именно.

* * *

Я задергиваю полог кровати и решительно раздеваюсь. Наверное, снадобье, которым напоил меня Снейп, еще не закончило действовать, голова тяжелая и гудит. Уснуть — и забыть весь этот чудовищно длинный день.

Особенно его начало.

И продолжение, если на то пошло.

Я забираюсь в постель и сонное оцепенение, как назло, проходит. Не до конца — глаза по-прежнему слипаются, но мысли принимаются скакать в голове с отвратительной четкостью.

Снейп. Его пальцы между моими зубами. Его рука на моей шее, собирающая кровь, натекшую из уха. Снейп, ведущий меня в больничное крыло — и я, обнимающий его перед тем, как перенестись в кабинет. Клетчатый плед, укутывающий меня, зелье, от которого онемевает нёбо. И прикосновение ко лбу — легкое, неосязаемое, я не уверен, что оно было… Оно было?

Мое пробуждение с чувством, что ничего не болит, недолгие сборы. Кабинет Снейпа, куда я зашел, потому что хотел… А чего я там хотел? Увидеть, как он вновь смотрит на меня — глаза близко, как бывали разве что глаза Симуса? Прочесть в них еще раз, что ему не все равно, жив ли я? Но он со мной даже разговаривать не хочет. Я подхожу к нему, впервые сам сокращаю расстояние — он отодвигается, словно ему вдруг стало важно сохранить дистанцию. Важно настолько, что он вскочил со стула. И я бросаю ему в лицо слова, от которых сейчас стыдно. Не оттого, что они неискренни — как раз наоборот. Он меня обрывает — и мне хочется, ужасно хочется сделать ему больно. Увидеть хоть тень тех эмоций, которые померещились утром. Увидеть хоть что-нибудь, адресованное мне.

О Боже. Что — тогда — тогда получается… Он всегда вторгался в мое личное пространство. Меня это страшно раздражало. Теперь я сделал это сам — и выяснилось, что мое приближение так же точно раздражает Снейпа. Очень интересно. Значит, спасти меня ему не противно, а вот дышать одним воздухом невыносимо? Не верю. Не верю я, что он спас меня из чувства долга! Не желаю испытывать абстрактной благодарности! Чувство секундного родства, согревшее и вытащившее с самого края, помогшее одолеть Волдеморта, чувство, которое вызвал у меня сегодня Снейп. Впервые в жизни. Вот зачем я к нему пришел. Получить подтверждение, что наши роли хоть на йоту да изменились. И ни черта! Он просто рассвирепел, когда я об этом заикнулся!

Тихо, Гарри. Тихо. Я закусываю угол подушки. Из-за чего я так психую? Мне уже хотелось сегодня вцепиться в него и тряхнуть. Уже было за это стыдно. Что за идиотская карусель, почему я должен доискиваться до причин! Плюнуть на Снейпа — и спать!

Но сна ни в одном глазу. Я вновь вижу, как он отклоняется назад на стуле, как вскакивает и стискивает его спинку, яростно глядя на меня. Как будто с трудом удерживается от желания…

«Вцепиться в тебя и тряхнуть».

Черт возьми. А если ты прав?

Что бы я сделал, если бы позволил себе пустить в ход руки? Досмотрим картинку до конца. Я решительно огибаю стул, приближаюсь вплотную. Хватаю Снейпа за твердые плечи, по которым так плавно спадает мантия. Приближаю лицо, запускаю руку в волосы, наматывая пряди на пальцы — и дергаю. Сильно, так, что он шипит от боли, а лицо оказывается совсем рядом с моим. А дальше я смотрю на его раскрытые губы — и впиваюсь в них поцелуем, яростным, без намека на нежность или смущение.