linavl - Несчастный случай? Или…

Стараясь держаться поближе к стенке, чтобы было за что ухватиться, если под ноги попадется очередная игрушка Дадли, мальчик дошел до лестницы, с которой уже имел несчастье неоднократно падать, в том числе и не по своей вине. Там он остановился и усиленно прищурился, рассматривая ступеньки. Он давно понял, что если сощурить глаза, то можно рассмотреть гораздо больше, чем обычно. А еще он недавно узнал, подслушав разговор взрослых, что есть такие штуки, одевающиеся на нос, которые помогают видеть лучше. Но ему их не купят, потому что они стоят денег, которые никто не собирается тратить на «такого бесполезного урода, как он».

Так и не заметив ничего, что должно было бы внушать опасение, ножки мальчика шагнули на первую ступеньку. Крепко ухватившись ободранной ладошкой за перилла, он уже начал спускаться на следующую, но тут заметил, что кровоточащая кожа руки оставила следы на светлой деревянной поверхности. Внутри у него все замерло от страха. Если тетя увидит пятна, она накажет его очень сильно. По крайней мере, еще несколько долгих дней и ночей без еды ему было обеспечено. Да и дядя мог спустить его с лестницы. В панике он одернул ручонку, лишившись опоры. И тут, как назло, нога в сандалике, у которого почти оторвалась подошва, зацепилась за край. Гарри нелепо взмахнул руками, понимая, что летит вперед и ничего не может изменить. Вторая нога, в поисках хоть какой-то устойчивой поверхности, опустилась вниз, прямо на мелкую машинку. Это стало последней каплей, заставив мальчика окончательно потерять равновесие. И он, уже не понимая, что с ним происходит, только чувствуя, как становится больно, затем еще больнее, полетел вниз.

Ударившись об очередной выступ, Гарри успел подумать, прежде чем меркнущее от боли сознание покинуло его: «Я не успел стереть пятна… Теперь тетя не даст мне хлеба…». После чего малыш провалился в спасительное беспамятство, уже не видя, как сильные руки подхватывают израненное тело, как его осторожно несут на диван в гостиной, где ему запрещалось сидеть под страхом смерти.

Гарри многого не видел, из того, что произошло в доме после его несостоявшейся смерти. Но не это главное. Главное — он был жив. Он хоть и с трудом, но мог дышать и не умирал сейчас, медленно агонизируя на полу у лестницы, под равнодушные взгляды «родных».

Высокий мрачный человек, склонившись над распростертым на диване ребенком, водил странного вида палочкой над сломанными косточками и ссадинами. Закончив эту процедуру, он вытащил темно-зеленые бутылочки, по форме напоминавшие колбы, расставил их на журнальном столике и стал вливать резко пахнущие жидкости, длинными пальцами осторожно массируя горлышко.

Спустя полчаса лечение подошло к концу и Гарри, удобно устроенный на диване и закутанный теплым пледом, крепко спал, дыша размеренно и глубоко.

Все это время его дядя и тетя сидели на полу в углу комнаты. С их губ, благодаря наложенным чарам молчания, не сорвалось ни одного звука.

Но самое важное, что они оба помнили о том, что случилось на самом деле. Об этом позаботился эльф, сейчас стоявший в сторонке, присматривая за ними.

После того, как Снейп убедился в том, что малыш вне опасности, не испытывает боли и, впервые с тех пор, как попал в этот дом, спит спокойно, он устало опустился в кресло, повернувшись, чтобы видеть хозяев.

Кивнув эльфу, который все понял и исчез, волшебник заговорил. И каждое его слово звучало как безжалостный приговор для семьи Дурсль.

— Я сейчас сниму чары молчания. Но если вы вздумаете орать и разбудите своего племянника, горько пожалеете. Это ясно?

Два почти синхронных кивка в ответ.

— Отлично. Finite Incontatum!

— Да как вы смеете распоряжаться в моем доме, — тут же зашипел Вернон, пытаясь освободиться из цепких рук повисшей на нем Петунии. — Мало того, что положили этого недоноска на мой…

— Silencio!

И мистер Дурсль снова смог лишь открывать и закрывать рот, из которого не вылетало ни звука.

— Ты тоже так считаешь? — взгляд черных глаз в сторону Петунии обжог ее холодом.

— Нет, — испуганно замотала та головой.

Честно говоря, они оба находились под впечатлением от того, что произошло в их доме. И Вернон, который обычно быстро вспыхивал, а потом долго остывал, еще не понял, что этого человека, который придумал, как вернуть к жизни мертвого мальчишку, стоит всерьез опасаться.

— Хоть с этим разобрались. А теперь вы оба, слушайте меня внимательно. Второй раз повторять не буду.

— Хорошо, — чуть ли не запинаясь, пролепетала согласная на все Петуния, мечтающая только о том, чтобы пойти проверить, как там наверху чувствует себя ее маленький Дадли.

— Вы больше никогда, ни при каких обстоятельствах не посмеете причинить этому ребенку вред. Вы будете достойно одевать его, обеспечите всем необходимым, в том числе собственной комнатой, вещами и игрушками. Вы будете относиться к нему, как к тому, кто заслужил жить на этом свете гораздо больше, чем все ваше семейство вместе взятое. И сына своего научите тому же.

Снейп видел, как буквально багровеет на глазах лицо Дурсля. Но в то же время тот сидел, не делая попыток наброситься на него.

— Взамен я обещаю, что лично займусь воспитанием Гарри. И он никогда не побеспокоит вас и ваших близких стихийными выбросами магии. Мало этого, я сделаю так, чтобы вы получали средства на содержание своего, как вы выразились однажды, «нищего родственника». Позволю себе заметить, что род Поттеров — очень древний. И твой племянник, Петуния, — тут голос Северуса чуть дрогнул, — после совершеннолетия станет носить титул лорда. Да и наследство получит немалое.

По мере того, как он говорил, Вернон Дурсль переставал надуваться злобой, как индюк. И после фразы о наследстве уже внимательно слушал Снейпа. А тот продолжал, как ни в чем не бывало.

Волшебник еще несколько минут просвещал их насчет будущего. Потом заставил поклясться жизнью собственного сына. И оба родителя, понимая уже, что им не оставили выбора, принесли клятву.

Затем Северус Снейп прошептал над ними заклятие, которое никогда не позволит никому постороннему, в том числе одному не в меру неуемному и любопытному директору, узнать правду о том, что здесь сегодня произошло.

— Я делаю это для вашей же безопасности, — ухмыльнувшись, заметив их вытянувшиеся лица, добавил он. — Если Дамблдор узнает о том, что здесь случилось, он будет очень недоволен.

«И я не буду им говорить, что недоволен будет этот старый боггарт именно потому, что Гарри вырастет в нормальной семье, а не из-за того, как именно поступали с мальчиком все это время».

— Сегодня Гарри поспит здесь. Его не нужно будить. И после того, как мальчик проснется, ему обязательно необходимо будет поесть, чтобы восстановить силы. Я сейчас уйду. Вернусь поздно. И, тем не менее, рядом с Гарри все время будет находиться это существо.