Максим Осинцев - Консорциум. Книга вторая. Переписать судьбу

Я продолжала тебя искать еще долгие годы, но в итоге вышла лишь на обладателей фигурок, которые и открыли мне тайны нашего мира: линзы, предметы, истории о беспредметниках, черных башнях, хроноспазмах и самое главное, организациях, занимающихся как раз всех этими аномалиями нашего мира.

И чаще всего твоя судьба переплеталась с названием этой организации: «Консорциум».

Голограмма на секунду мигнула и после мама крутила в руке фигурку коалы, что совсем недавно покоилась у нее на груди.

— За время своих скитаний я обрела эту маленькую фигурку коалы, о свойствах которой я все же умолчу, так как это не столь важно для моего рассказа. А так же смогла найти достаточно сведений и людей, кто помогал мне в моем деле.

А теперь я перехожу к самой главной части моего рассказа: сыночек мой, Морти, ты избранный. Так сложилось, что именно от твоих решений и того пути, что ты выберешь, зависит очень многое в нашем мире. А, узнав это, я продолжила свое дело в этом направлении: смогла заручиться поддержкой многих странников и организаций. И, что самое главное, я знаю, что ты примешь верный вывод, но именно твоя память, что была разрушена после твоего воскрешения с помощью предмета голубь, — никаким другим предметом подобного результата невозможно было бы добиться, — могла стать твоим самым главным врагом.

И даже узнав об этом, я постаралась принять все меры, чтобы не произошло всего самого худшего. За тобой всегда следили люди, которые сами прозвали себя Хранителями, а так же я старалась оставлять тебе подсказки о твоем происхождении, пыталась повлиять на тебя, чтобы ты все вспомнил и принял верное решение.

Мама посмотрела прямо на меня, словно находилась сейчас рядом со мной, и в ее взгляде было что-то тяжелое, что она пыталась скрыть, но у нее получилось это из ряда вон плохо.

— Морти, прости меня, что я вынуждена все делать именно так, но у меня просто нет другого выхода. Я очень люблю тебя и ты не представляешь, как я была счастлива, узнав, что ты все еще жив, хоть и пребываешь в таком состоянии только из-за одной из тех фигурок, что и уничтожила нашу с тобой мирную жизнь. Я люблю тебя, помни это!

И однажды мы встретимся вновь, правда я знаю, что мы уже никогда не сможем зажить все той же жизнью, что у нас была, но мы вновь сможем быть вместе.

Совсем скоро с тобой свяжутся твои Хранители, у них ты и сможешь узнать все, что будет для тебя интересно, а пока что, я должна попрощаться с тобой.

Люблю тебя, сынок! Целую в обе щеки и обещаю, что однажды мы увидимся!

Мама посмотрела меня в последний раз и голограмма растаяла.

В моей руке была фотография, на которой, как я уже знал точно, были изображены мы с мамой, когда мне было всего три месяца от роду. И сам того, не замечая, по моим щекам лились слезы.

Наконец-то я все вспомнил. Меня зовут Мортимер. А Малой — это моя фамилия, с ударением на первый слог.

Мортимер Малой.

Я нашел свою семью и узнал свое прошлое. Я понял, что теперь никогда ничего не забуду до самой смерти. Но прежде я обязан встретиться с мамой и эта встреча обязательно состоится, чего бы то мне это ни стоило.

— Вау! — вырвал меня из моих счастливых мыслей Наденька, которая все это время слушала вместе со мной. — Вот такого я не ожидала, Мало… Морти.

— И я, — произнес я со счастливой улыбкой на лице, хоть с моих глаз все еще и продолжали литься слезы.

Я чувствовал себя самым счастливым человеком, который шел через тьму испытаний только для того, чтобы в конце найти свет, который был много лет назад утерян.

— Я рада, что ты все вспомнил, — прозвучал голос слева.

Я быстро оглянулся и увидел старую знакомую, которую совсем не ожидал здесь увидеть.

— И я поздравляю тебя! — прозвучал на этот раз мужской голос и справа от меня.

Глянул и туда — еще один старый знакомый, которого я не ожидал здесь увидеть.

— Что вы здесь делаете?

— Мы здесь, чтобы сопровождать тебя, Мортимер, — произнесла Дарьян и подошла совсем близко.

Рядом с ней встал и Леха.

— Мы — те Хранители, о которых тебе сообщила мисс Малой, — добавил Леха.

— И мы поможем тебе в твоем предназначении! — на этот раз они говорили вместе, что мне даже стало не по себе.

— В каком еще таком предназначении? — я и вправду был ошеломлен.

Я только вспомнил свое прошлое, а тут в моей жизни появляются те люди, которые заявляют о том, что еще очень сложно уложить в голове.

— Нет, постойте, — начал я, не дав ответить Дарьян. — Но почему вы? А как же?..

— Там, в сельве Боливии, — начал Леха, — все было подстроено, чтобы мы с вами встретились.

— Чтобы ты нам поверил и, самое главное — доверился, — добавила Дарьян.

— И теперь мы здесь, раз были призваны помочь тебе, — вновь продолжил Леха.

А после заговорила Дарьян, что совсем меня запутало (ну кого не запутает то, что двое старых знакомых оказываются совсем не теми, кем были на самом деле, а теперь еще и говорили так, словно роботы-братья-близнецы, способные договаривать друг за другом целые фразы):

— А на счет твоего предназначения…

— А? — протянул я, понимая, что еще немного и все придется повторять заново, но только после продолжительного отдыха, сытного обеда и крепкого сна.

— Ты должен завершить войну!..

Вне времени и пространства. База Консорциума, кабинет Люциуса.

Виктор Вайс, он же V.

— Просыпайся, Виктор, — прозвучал до боли знакомый голос совсем рядом со мной. — Виктор, пора вставать!

Голова гудела, а грудная клетка болела так, словно по ней проехали танки. Помимо голоса присутствовал еще какой-то шум, еле слышимый, похожий на работу какого-то устройства. Это устройство редко попискивало, но я не мог разобрать истинное происхождение этих звуков. А так же, я точно уловил звук потрескивания — это горело пламя в камине.

Веки были тяжелы и не желали подниматься. Мне требовался отдых — это я знал точно. Но меня торопили, и, видать, я не мог отказать этому властному голосу.

Мысли текли медленно, но осознание истины пришло практически сразу. Я знал, где нахожусь, и знал, кто именно сидит передо мной.

— Подъем, соня, — продолжал говорить Глава Консорциума, но в его голосе не было ничего грозного, даже наоборот он говорил так, будто пытался разбудить своего маленького ребенка, который все никак не мог проснуться, хотя на дворе стоял уже полдень, и пора было обедать.

Я разомкнул веки и понял, что именно шуршало и попискивало. Я сидел в кресле, — если быть точным, развалился в нем, — а ко мне были прикреплены разного вида устройства, которые, скорее всего, отслеживали показатели моей жизнедеятельности.

— Доброе утро, Виктор, — произнес Глава и теперь он сидел в своем кресле, не отвернувшись, как обычно, а лицом ко мне.