Профессор Тимирзяев - Гарри Поттер и Тень Хогвартса

— Нет, Гарри, всё-таки ты объясни, как такое может быть? — нервно допытывалась она.

— Я — объяснить тебе? Не смеши меня, Гермиона. Если уж ты не понимаешь чего-то, то какой спрос с меня? Ты же знаешь, я всегда был туповат в науках.

— Да причём тут туповат! — рассердилась Гермиона, — это вопрос не научный, а, скорее, философский, а может, и религиозный.

— Вот спасибо! Нашла с кем обсуждать религиозные вопросы…

— А мне больше не с кем их обсуждать! Так что уж будь любезен отвечать на мои вопросы!

— Ну, хорошо, не сердись только… — миролюбиво ответил Гарри, поворачиваясь на бок и подкладывая согнутую в локте руку под голову, — ну, давай, я слушаю…

— Снегг ведь умер, так? Его убила Нагайна. Снегга похоронили, а теперь мы видим его живым и здоровым. Получается, что покойник ожил, а такого не может быть! Где я ошибаюсь?

— Ну, хорошо, давай поиграем в Шерлока Холмса или этого, как его? Эркюля Пуаро. Смотри, что получается. Я видел, как Нагайна вцепилась в горло Снеггу. Я видел, как он умирает, истекая кровью. Наверное, клыки змеи Волан-де-Морта были ядовитыми, не знаю. Тогда мне показалось, что Снегг умер, но сейчас я думаю: а вдруг он на самом деле был при смерти, и Тёмный Лорд воспользовался этим и перенёс его в Тень Хогвартса?

— А зачем? — тут же спросила Гермиона.

— Ну, на этот вопрос, наверное, мог бы ответить только Волан-де-Морт, но вряд ли у нас будет возможность его спросить…

— Ну, хорошо, а похороны?

— А что — похороны? Ты на них была? Я — нет.

— И я нет…

— Во-о-от! А теперь представь, что Снегга хоронили в закрытом гробу, и гроб этот вполне мог быть пустым.

— Кому и зачем это могло понадобиться? — удивилась Гермиона.

— А ты подумай сама. Вспомни, какая неразбериха царила в первые дни после падения Волан-де-Морта. Нужно было срочно хоронить погибших, и тут скандал: не нашли тело павшего героя, человека, который пожертвовал собой! Что делать? Похоронить пустой закрытый гроб! Ну или насыпать в него песка для тяжести… Так и возник кенотаф [8] Кенотаф — надгробный памятник в месте, которое не содержит останков покойного. .

— То есть получается, что Снегг не умирал и, соответственно, не воскресал?

— Получается что так, — пожал плечами Гарри. — Во всяком случае, такой ход событий не нарушает законов природы, а мне очень не нравится, когда нарушаются законы природы. В конце концов, мы не видели в Тени Хогвартса больше ни одного воскресшего. Снегг сам говорил, что он здесь один.

— После твоих слов, Гарри, мне не так жутко разговаривать со Снеггом, — с облегчением сказала Гермиона, — а то он мне казался каким-то зомби…

— Ну вот, всё и разрешилось, ложись-ка, поспи несколько часов, а то нам ещё ночью по подземельям бродить, — сказал Гарри спокойным тоном, хотя в глубине души он не очень-то верил в то, в чём пытался убедить Гермиону. Хотя со времени битвы за Хогвартс прошло много лет, Гарри ясно помнил хрип Снегга и его лицо. Это было лицо мертвеца…

Гарри заснул, но сон не освежил его, это был какой-то неприятный, дремотный бред, наполненный расплывчатыми, отвратительными и опасными образами. Разбудила его Гермиона:

— По-моему, нам пора, посмотри:.

Жидкость в склянке Снегга кипела, пузыри выскакивали на поверхность и лопались с неприятным химическим запахом.

Гарри вскочил, отбросив плед:

— Время! Ты готова?

— Давно, я не ложилась…

— Почему?

— Не знаю, не могла, так, в кресле немного подремала. Почему-то тревожно мне…

— Всё будет хорошо! Теперь-то мы уж точно выдернем Рона! Я уверен!

— Я тоже… — вздохнула Гермиона.

До торцовой стены замка они добрались без приключений, сороконожки им не попались, и Гарри подумал, что случайно сумел оборвать их бессмысленное и злобное существование.

Снегг уже был на месте. Услышав шаги Гарри и Гермионы, он, не оборачиваясь, сделал в их сторону останавливающий жест: не подходите!

Вокруг него были расставлены сосуды с разноцветными жидкостями, горела магическая горелка, стоял химический штатив, а рядом на пюпитре громоздился огромный фолиант с обложкой чёрной кожи.

Зельевар двигался быстро и уверенно. Было похоже, что он точно знает, что делает. Он что-то смешивал, взбалтывал, рассматривал получившийся раствор на просвет и вдруг резко выплёскивал жидкость на пол, причём она не растекалась, а либо исчезала с громким неприятным шипением, либо всасывалась в каменный пол, как в сухой песок. Это продолжалось довольно долго. Гарри и Гермиона присели у стены и стали следить за действиями профессора.

— Ты хоть понимаешь, что он делает? — спросил Гарри.

— В самом общем виде… Он работает в таком темпе, что я просто не успеваю за ним следить!

— А я и не пытаюсь, — вяло махнул рукой Гарри, — зельеварение никогда не было моей сильной стороной. Будем надеяться, что у него получится. Наколдовать тебе подушку, Гермиона? Пол-то жёсткий…

— Лучше стул… Спасибо, Гарри, — тепло поблагодарила Гермиона, усаживаясь в мягкое полукресло. Гарри сел рядом.

— А всё-таки Нагайна сильно порвала шею Снеггу, смотри, подвижность восстановилась не полностью, — сказал Гарри.

— Чудо, что он вообще смог залечить такие страшные раны сам, без помощи целителей, — ответила Гермиона, — но вообще ты, Гарри, когда говоришь, будь поосторожнее: у Снегга слух всегда был, как у летучей мыши. Вряд ли за эти годы он стал слышать хуже…

Гарри кивнул.

— Жаль, что Хогвартс лишился такого зельевара, — задумчиво сказал он, — смотри, как работает! Я, признаться, за прошедшие годы позабыл, что такое настоящая работа с зельями… Снегг, наверное, был последним истинным зельваром. Я не знаю, кого с ним можно сравнить.

— А Слизнорт?

— Ну, Слизнорт — это совсем другое. Он, конечно, своё дело знает, но подлинным мастером я бы его не назвал. Снегг выше его на десять… да что там, на сто голов!

— Как ты думаешь, Гарри, а Снегг… ну… мог бы вернуться? Ведь ты считаешь, что он по-настоящему не умер…

Гарри задумался.

— Ох, умеешь же ты вопросы задавать… Как кактусы… Чуть тронул — и весь в иголках. Во-первых, Гермиона, я ещё не знаю, как мы сами отсюда выберемся. Надеюсь, что-нибудь удастся придумать. Во-вторых, я говорил, что Снегг, возможно, не успел умереть, и от своих слов не отказываюсь, но я в них полностью не уверен. А, в-третьих, что скажут люди? Как им объяснить, что человек, который погиб два десятилетия назад, оказывается, жив, и хочет занять своё место в обществе? Я предвижу массу проблем морально-этического плана. Не думаю, что Снегг в случае возвращения вернётся к преподавательской деятельности. Дети будут от него разбегаться в ужасе. Вот ты, директор школы, рискнула бы пригласить его, и что бы ты сказала совету попечителей, а?