rakugan - Коридор

— Я его понимаю.

— Все будет хорошо, — продолжила Нарцисса, но уже как-то рассеянно. Чувствовалось, как ей хочется сейчас побыстрее оказаться рядом с Драко. Обнять его покрепче, порадоваться тому, что это ее ребенок, настоящий, родной, а не приемный…

— Прости, — я поднялся, — я и так тебя слишком задержал.

— Ничего страшного. До свидания. Удачи…

_________________________

* Здесь и далее цитаты из «Питера Пэна» (слегка сокращенные) приводятся в переводе Ирины Токмаковой.

Глава 1

Один из Двойняшек подошел к Питеру.

— Папа, а что, если мы потанцуем?

— Начинай, сынок!

— И ты с нами!

Питер был прекрасным танцором, но он притворялся, будто смущен такой просьбой:

— Я? Греметь старыми костями?

11 августа 1991 года

— Так ты и есть знаменитый Гарри Поттер?

Только кто-то из нашей ненормальной семейки мог задать такой вопрос.

Строго говоря, Ли Харт стала частью семьи только вчера. Зевая за утренним кофе, я пытался сообразить, кем она мне теперь приходится. Двоюродная невестка? Внучатая сноха? Как вообще принято называть жену племянника?

Свадьбы забавнее всего ранним утром. Светает, эльфы снуют по дому, собирая пустые бокалы и грязные тарелки, последние гости, уже слабо понимающие, что происходит, валятся спать куда попало или с третьей-четвертой попытки уходят через камин — один Мерлин знает, где они в итоге оказываются.

Гарри, привыкший рано ложиться, накануне стойко продержался до полуночи, но потом уснул на скамейке в саду, не обращая внимания на музыку и шум. Чтобы не будить, я отлевитировал его в спальню и уложил в постель.

Что было дальше, я помнил смутно. Мы с Беллой, в кои-то веки оставшись без ребенка, кажется, хватили лишку. Ближе к четырем часам утра Белла пришла в романтическое настроение и потащила меня осматривать сад — не иначе с целью найти укромное место, чтобы заняться любовью. Я честно предупредил ее, что ничего не выйдет, потому что я слишком пьян, но Белла была настроена оптимистично.

На самом деле я бы с радостью погулял просто так. Мне всегда нравился Седжтон-парк — старинное поместье Говардов, мамин родной дом. Пока были живы дед с бабушкой, мы с Басти каждое лето приезжали сюда в гости. Потом Басти поселился здесь уже с женой, а лет десять назад, после смерти отца, мама переехала к ним и с тех пор почти не бывала в Торнхолле — слишком маленьком, тесном и слишком наполненном для нее воспоминаниями по сравнению с Седжтоном.

Сад здесь был поистине огромный, и можно было уйти подальше, чтобы ни на кого не натолкнуться. Белле понравился бывший каретный сарай. Я сказал, что это и вправду прекрасный образец архитектуры позднего барокко, но она этим не удовлетворилась и отправила меня посмотреть, что внутри.

На мое счастье, сарай оказался занят. Мой племянник — не Реджи, который женился, а шестнадцатилетний Ральф — и еще несколько юнцов уединились там, чтобы покурить. Они передавали по кругу сладко пахнущую самокрутку, которую при моем появлении попытались выдать за индийское средство от кашля.

Я собрался было прочесть им лекцию о вреде наркотиков, но тут на аллейке, ведущей к сараю, появился Рабастан, и Ральф, умоляюще посмотрев на меня, сунул мне “средство от кашля”.

Подростки попрятались по углам среди всякого хлама. Рабастан, войдя в сарай, долго принюхивался, спросил, один ли я здесь (я уверенно кивнул), а также — когда я поумнею. В ответ я угостил его самокруткой и спросил, что он думает о внешней политике России в свете падения железного занавеса. Рабастан заявил, что ему есть, о чем подумать, кроме России, а вот мне, кажется, уже хватит…

Когда он ушел, мы с Беллой отправились дальше и дошли до высокой садовой ограды. Красотка решила, что будет невероятно смешно забраться на нее и обойти сад по периметру. Самое удивительное, что она все же сумела туда вскарабкаться, прямо как была, на каблуках и в длинной юбке. Шагов пять ей удалось пройти, потом она свалилась в заросли жимолости, где мы в итоге и остались наслаждаться природой.

Белла заявила, что старая, поросшая мхом кладка стены выглядит очень романтично. Но тут же поняла, что лежит на муравейнике, да еще разозлилась из-за того, что я не в состоянии выполнить супружеский долг (а ведь я предупреждал), так что от романтического настроения и следа не осталось. Домой мы вернулись в мрачном молчании.

***

Проснулся я в полдень и вскочил с гудящей головой, в ужасе от того, что не помню, куда вчера девался Гарри. Белла спала сном праведницы. Я впопыхах умылся — в зеркало смотреть побоялся, — и бросился искать ребенка.

Гарри я нашел очень быстро, в столовой. Он сидел рядом с моей мамой, которая пыталась пригладить ему волосы (зря; еще никому не удавалось), пока Гарри набивал рот тостами с джемом.

— Он такой худенький, — сказала мама, когда я появился. — Вы его не кормите?

— Конечно, нет. А зачем? Мы экономим.

Гарри покосился на меня и взял стакан с соком. У меня мелькнула мысль пойти еще поспать, раз ребенок найден в целости и сохранности, но я мужественно отогнал ее и сел за стол.

Трапеза представляла собой не то поздний завтрак, не то ранний обед. Народу в столовой было немного — большинство гостей, включая родителей невесты, еще спали. Мой братец, такой аккуратный и свежий, будто и не провел всю ночь на ногах, читал газету. Элла лениво ковыряла жареные почки. Ральф, бледный и помятый, с тоской смотрел на яичницу. Вот оно, вредное влияние травки и алкоголя на неокрепший организм! Один Реджи, обнимая невесту, сиял, как начищенный дверной молоток.

Ли тоже выглядела неплохо — накануне она единственная не пила. Что неудивительно, учитывая пятимесячную беременность… Если моя новая родственница ради свадьбы еще уступила требованиям приличий, надев белую мантию с цветами и лентами, то сегодня уже была одета, как обычно — в брюки и просторную блузу защитного цвета. Хит сезона, стиль милитари. Тим Эйвери рассказывал, что старшая дочка выпросила у него чудом сохранившийся со старых времен “патронташ” — пояс, какой носили в боевой группе, с кармашками для ампул с ранозаживляющими и обезболивающими зельями. В модных лавках такие шли по сто галлеонов. Интересно, маски и татуировки в виде черепа со змеей тоже скоро начнут продавать?

Выпускница Рэйвенкло и бывшая загонщица факультетской квиддичной команды, Ли отличалась легкой сумасшедшинкой. Впрочем, нормальная девушка вряд ли связалась бы с кем-то из Лестрейнджей. Именно она при первой встрече поинтересовалась у Гарри, не тот ли он знаменитый Поттер. Реджи предостерегающе тронул ее за плечо. Ли кивнула в знак того, что не будет развивать опасную тему, но тут же спросила:

— А у тебя шрам болит?

— Нет, — ответил Гарри и быстро добавил: — И не отковыривается.