Фанфикс.ру Schizandra_chi - Точка опоры

После получения столь ужасного известия ему были жизненно необходимы участие и поддержка кого-то сильного и надежного. Ощущая, как крепкие руки бережено обнимают и ласково поглаживают, успокаивая, Гарри просто не мог сдерживать себя.

Постепенно рыдания утихали. Вскоре лишь тяжелое прерывистое дыхание напоминало о том, что недавно здесь отчаявшийся подросток рассказывал о своей трагедии. Сейчас он пытался отдышаться и прийти в себя. Хотя бы начать что-то чувствовать. Душа была пуста. Не хотелось ничего делать.

Ласковое прикосновение. Легкий поцелуй в висок.

«Отец», — теплая мысль, которая тут же сменяется паническим страхом. Он точно отвернется от него теперь. Кому нужен столь проблемный ребенок? Нет, не так. Кому нужна такая тварь? Он же даже не человек. Гарри пытается отстраниться, боясь поднять глаза, чтобы увидеть ненависть на любимом лице. Сильные руки не дают ему сдвинуться с места, а цепкие пальцы заставляют поднять голову. Замирая, юноша смотрит в черные глаза. В них нет ненависти или отвращения. Лишь всепоглощающая боль и щемящая нежность.

— Глупый ребенок, — и столько любви в этих двух простых словах, что вновь слезы наворачиваются на глаза, хотя Гарри думал, что выплакал весь годовой их запас. Взгляд Северуса становится твердым и даже жестким. — Запомни: мы никогда не бросим тебя. Слышишь? Мы найдем способ спасти тебя и уничтожить эту тварь, что превратила твою жизнь в кошмар. Клянусь.

И столько силы в этом глубоком голосе, что Гарри просто не может не поверить. Он точно знает, что отец бросит все свои силы и возможности, чтобы исполнить только что произнесенную клятву. Хотя юноша и не может этого чувствовать, но точно знает: Северус его любит и не собирается отвергать, что бы ни случилось.

«Они меня не бросят», — внезапное осознание приносит ни с чем не сравнимое облегчение. Гарри с благодарностью утыкается носом в плечо взрослого мага, не желая пока покидать эти спасительные объятия. Все его страхи внезапно кажутся нелепыми, а подозрение, что его друзья бросят в трудную минуту, теперь вызывает в нем жгучий стыд. И все-таки…

— Прошу, не говори никому об этом…

— Гарри, неужели ты думаешь, что кто-то из твоих друзей отвернется… — начинает было разраженным голосом Северус, но названный сын его прерывает, мотая головой.

— Нет. Просто не хочу, чтобы они беспокоились. Будь моя воля, я бы и тебе не рассказал, — Гарри передергивает от воспоминания о той боли, что плескалась в глазах названного отца, когда тот узнал всю правду. Северус же раздраженно вздыхает.

— Ты не должен нести такую ношу в одиночку, сын, — произнести это слово вновь оказалось легко. Гарри замирает, а потом с недоверием смотрит на профессора, а зеленые глазища сами по себе распахиваются от распирающего мальчика счастья.

— Спасибо… отец, — смущенно улыбнувшись, он быстро целует мужчину в щеку, тут же утыкаясь лицом в его плечо, чтобы скрыть пунцовые щеки. Пережитый ужас мягко уходит на задний план, давая в полную силу насладиться этим новым уровнем отношений их маленькой своеобразной семьи.

— Я расскажу обо всем Люциусу, Блэку и Августе. Они будут помогать мне в поиске решения. Говорить ли что-либо своим друзьям — решать тебе.

— А может… рассказать им все, кроме того, что я — последний крестраж? — Гарри неуверенно смотрит на профессора. Тот задумчиво кивает. Возможно, на данный момент это самый лучший выход.

Гарри улыбается чуть смелее и слезает с колен Снейпа, смущенно теребя рукав. Тот весело усмехается и ласково треплет мальчишку по голове. В ответ получает лучезарную улыбку. Жизнь продолжается, несмотря на столь трагические известия.

Гарри отправляется в гриффиндоскую башню и пытается заснуть.

Страхи вновь возвращаются к нему.

Он все-таки проваливается в сон, чтобы утром не очнуться.

* * *

Обычный гомон, и веселая болтовня. Ребята переговариваются, иногда шепчут друг другу на ухо секреты, вызывающие приступы глупого хихиканья. Казалось бы, ничего необычного. Разве что Гарри Поттера не видно за гриффиндорским столом. Однако к этому уже все успели привыкнуть: у юноши в связи с приближающейся ярмаркой было слишком много хлопот, поэтому он часто просиживал обеды и ужины в кабинете Совета Восьми, наспех перекусывая бутербродами с чаем.

Лишь немногие знали правду. Гарри Поттер уже третий день находился в магической коме, и никто не мог сказать, когда же очнется мальчик. И очнется ли вообще. Шестикурсники с факультета Гриффиндор и несколько слизеринцев изо всех сил старались сделать вид, что ничего особенного не происходит. Однако еще более наблюдательный человек смог бы заметить, что не только это волнует определенных личностей.

Невилл никогда не считал себя великим и способным магом. Он уже давно смирился с тем фактом, что не сможет стать героем, прославляя свой род подвигами. Зато ему прекрасно подчинялось наследие. Лонгботтом всегда жил в тени своих более ярких одноклассников. Он привык больше наблюдать, а не принимать участие в жизни факультета и школы. Поэтому взгляд теплых карих глаз подмечал все изменения, которые происходили с дорогими ему людьми.

Видел темные круги под глазами Гермионы, которая с головой уходила в работу, словно стараясь от чего-то сбежать. И красные глаза Блейза, словно тот не высыпался уже которую ночь. Замечал метания Панси, которая не знала, кому и как помогать в первую очередь. И то, с каким трудом профессор Снейп умудрялся сохранить маску невозмутимости на своем лице. Изменения же в Драко были заметны всем — юноша был похож на свою бледную тень.

Самое главное, что некоторые из этих симптомов наступившей беды были замечены задолго до того, как Гарри по неизвестной причине внезапно оказался в лазарете. Невилл терпеливо выжидал, когда все наладится само по себе. Увы, с каждым днем ситуация становилась все хуже, в воздухе вновь появились нотки отчаяния. Смотреть, как мучаются его недавно приобретенные друзья, не было сил. Проявлять инициативу было страшно, но юноша понимал, что сейчас все остальные просто не способны на это, зацикленные на собственных проблемах.

* * *

— Блейз.

— Лонгботтом, что бы это ни было, это может подождать, окей?

— Постой, — тихо, но твердо.

— Послушай… — раздражение.

— Поговори с Панси, — быстро.

— Что? — удивление.

— Не строй из себя идиота, Забини, — смущенно и раздраженно. — Я же вижу, что тебя что-то беспокоит, но ты упорно молчишь.

— Слушай, не лезь…

— Панси это тоже видит. И беспокоится. И срывается на других. Поговори с ней, — не говоря больше ни слова, Невилл разворачивается и уходит. Он знает, что убедить в чем-то слизеринца не в его силах, но надеется, что тот прислушается к его словам. Тогда всем им станет немножечко легче.