Бастет - Мы, аристократы - 3

Поскольку Дамблдор не мог проникнуть в мою память, было очевидно, что первым на его ментальном допросе окажется мой ближайший друг. Если прежде я только изредка проверял Теда на готовность защититься от внезапной поверхностной легилименции, то теперь я стал проверять его по несколько раз в день, заодно тренируя его способность противостоять и более глубокому вторжению в память. Начинал я с поверхностной легилименции, но, едва почувствовав готовность Теда к противостоянию, усиливал давление на его сознание, раздвигая образы Элузио. Во взгляде Теда появлялось лёгкое удивление, но он продолжал сопротивляться, а я - давить, пока я не чувствовал, что вот-вот прорву его защиту. Тогда я останавливался, давал ему передышку и возможность собраться, а затем продолжал атаку. Разумеется, пришлось намекнуть, что скоро многое будет зависеть от того, насколько успешно он защищается. Большего при нынешней защите Теда я ему сказать не мог.

Тед с его не по возрасту дисциплинированным разумом прогрессировал быстрее любого из своих ровесников, но медленнее, чем хотелось бы. Существовала ещё Диана, его объявленная невеста, а также Драко с Грегом и Винсом. Все они были достаточно близки ко мне, чтобы привлечь внимание директора, и если даже они оставались непричастными к предстоящему делу, их ментальный допрос мог вскрыть другие тайны. Кроме них, существовали прочие слизеринцы, у которых мы были на глазах и которые могли быть в курсе если не наших тайн, то наших передвижений по Хогвартсу. И я стал серьёзно задумываться на тему, не проще ли нейтрализовать легилименцию некоего сладкого дедули, чем прикрыть от него всех моих друзей и знакомых.

Начав копать в этом направлении, я обнаружил, что легилиментные возможности Дамблдора не были наследственными. Никто из Дамблдоров никогда не обладал никакими примечательными способностями, а это означало, что мощная легилименция директора была напрямую связана с краденой магией. Из «Истории Хогвартса» было известно, что магия замка основывалась на магии Основателей, из которых легилиментами были двое, Салазар и Ровена. Видимо, эту способность Дамблдор заполучил от магии Хогвартса.

Поскольку легилименция стала для директора привычной, было понятно, что она не исчезнет после перекрытия источника. Но она сильно ослабнет, а значит, защититься от неё будет легче.

А что было нужно для защиты?

Как известно из теории, магические действия основаны на трёх китах - концентрации внимания, визуализации требуемого действия и силы мага. В нынешние времена концентрацию обеспечивало сосредоточение на палочке и её движении, визуализацию - словесная формула заклинания, а состав палочки являлся проводником и резонатором силы конкретного мага. Первые маги обходились без палочек, колдовать им было непросто - это уж потом появились всякие слова, жесты, ингредиенты и предметы, помогающие в колдовстве. В Хогвартсе теорию магии не преподавали, но я-прежний откуда-то это знал.

Не все три кита в равной мере использовались в различных сферах колдовства. В анимагии, к примеру, основой была визуализация, поэтому анимагия легче давалась магам с развитым воображением. В стихийной боевой магии главенствовала сила, а легилименция основывалась на концентрации внимания - особенно беспалочковая, которой привык злоупотреблять директор. Значит, если нарушить способность Дамблдора к сосредоточению, его легилиментные способности тоже пострадают. То есть, умело и незаметно наложенное проклятие рассеянности - и одно из главных преимуществ директора будет практически обезврежено.

Хоть я и не специализировался на проклятиях, сила гранда сама по себе давала значительный бонус. Мало кто из магов мог снять наложенное мною заклинание, но в данном случае меня гораздо больше волновала не мощность проклятия, а его незаметность. Я остановился на проклятии старческого маразма - при нём поведение Дамблдора, и без того прикидывавшегося безобидным старым чудаком, не покажется подозрительным никому, включая его самого. Сложнее оказался подбор маскировки проклятия и способа незаметного проникновения под персональный защитный кокон, без которого старый прохиндей носа не высовывал из своих покоев. С этим я провозился довольно-таки долго, до самого Рождества.

За несколько дней до каникул лорд Малфой с Крэббом-старшим явились в Хогвартс за гиппогрифами, которых попечительский совет потребовал убрать из школы. Опасные для детей животные были выкуплены Малфоем и нашли пристанище у Крэббов, где умели обращаться с магическими существами. Так история с Клювокрылом получила наконец завершение, а семья Крэббов - ценный рождественский подарок от своего сюзерена.

Предпраздничные дни оказались весьма хлопотными. Помимо зачётов и контрольных пришлось готовить массу рождественских подарков, при этом никого не забыв и ничего не перепутав. Поздравительные открытки я писал по полученным в прошлом году и завалявшимся у меня в столе, к ним добавилось несколько новых знакомств этого года. Друзьям, как и в прошлый раз, я сделал по небольшому полезному амулету, Ромильде с Октавией купил по коробке дорогих конфет, опекуну с супругой - по зачарованной ювелирной поделке из списка приемлемых для данного случая согласно «Этикету и обычаям магической Британии». Поразмыслив, я купил ещё и пару толстых шерстяных носков ручной вязки в подарок Дамблдору - фамильный плащ-невидимку он мне всё-таки отдал. Второй подарок я вручил директору в ночь перед отбытием на каникулы, разместив свою колдовскую разработку поперёк входа в его личные покои, располагавшиеся этажом выше кабинета - сторожевая горгулья, разумеется, пропустила меня в директорскую башню. Утром за завтраком я разглядел свой ночной сюрприз под защитными заклинаниями, навешанными на Дамблдора, и удостоверился, что он попал по назначению и лёг как надо.

Мы не могли пригласить Диаса на каникулы к Малфоям втайне от руководства школы, но парень всё равно не остался в Хогвартсе. Как оказалось, его пригласил к себе Россет. Вместе с другими учениками, родители которых не имели доступа к хогвартской каминной сети, оба равенкловца после завтрака отправились на «Хогвартс-экспресс», а мы пошли в общежитие. Где-то через час за нами явился Малфой-старший, и вскоре мы уже вселялись в гостевые комнаты родового особняка Малфоев.

Нас дожидались Крэббы, Гойлы и лорд Нотт, расхватавшие своих единственных чад, чтобы расспросить их о школьной жизни - впрочем, по фигуре миссис Гойл уже можно было предугадать пополнение в семействе где-нибудь ближе к весне. Поэтому, если не считать совместного обеда и ужина, весь первый день у Малфоев я был предоставлен самому себе. Всем было не до меня, но я не был в претензии, потому что в особняке была великолепная библиотека, на которую у меня всегда не хватало времени. Знания лишними не бывают.