Бастет - Мы, аристократы - 3

Мой ответ заметно опечалил пожилого мага.

- Очень жаль, мистер Поттер. Я понимаю ваше желание стать политиком, но очень жаль. Я, признаться, собирался предложить вам другое.

- Стать учёным? - понял я. - Разве что потом, когда я разгребу все эти авгиевы конюшни нашего социального устройства.

- Не совсем, мистер Поттер. Это в продолжение нашего разговора о воздушных замках, помните? Ваш род имеет уникальную способность к работе с магией пространства, вам сразу дано такое, на что у других уходят десятилетия. Как известно, умелые маги способны расслоить небольшие участки пространства на магловскую и маговскую территорию, а затем использовать магический слой реальности для размещения своих жилищ и других сооружений. Больших областей магического слоя в мире очень мало - у нас в Британии, например, это Хогсмид и Годрикова лощина. И оба эти участка были когда-то выделены из реальности представителями рода Певереллов, продолжением которого являются Поттеры. Больше никому из британских родов это не под силу.

- Вы имеете в виду, что стремительное развитие магловского мира вынуждает нас к скорейшему обособлению?

- Именно. Если мы хотим сохранить себя и свой мир, нам нужны большие и безопасные территории. Наше Министерство под Лондоном - пороховая бочка, которая может взорваться в любую секунду. Его требуется как можно скорее эвакуировать туда, где оно не будет на виду у маглов. Нам нужны свои промышленные районы, тогда наше общество перестанет страдать от безработицы и паразитировать на маглах из-за того, что нам негде развернуть собственное производство. Ведь девяносто процентов нашего бытового потребления - чистейший грабёж магловского населения! Это притом, что нас вот-вот раскроют и уж точно не поблагодарят за это.

- Всё так печально? - встревожился я.

- Ещё печальнее. Полгода назад это еще не было так очевидно, но теперь Академия считает, что всей Европе нужно что-то предпринимать, и немедленно.

Я сомневался, что одно только расслоение реальности будет выходом из положения, но был согласен с тем, что в случае непредвиденного поворота событий нужно иметь куда отступить.

- Я бы занялся изучением этого хоть сейчас, но, мистер Эйвери, если в моём роду и сохранились пособия по магии пространства, в моём детском сейфе их нет, а в наследство я вступлю только после совершеннолетия.

- Я предполагал, что у вас могут возникнуть подобные трудности, и на всякий случай прихватил кое-какие книги из академии. Идёмте, я передам их вам.

Мы поднялись в гостевую комнату Эйвери-старшего, и он достал из багажной сумки несколько книг.

- Вот, возьмите. Если у вас появятся вопросы, пишите опекуну, он перешлёт их мне. И - успехов вам, мистер Поттер.

Глава 22

Весь день накануне Рождества прошёл за рассылкой подарков и поздравлений. Открытки я отправил по совиной почте в Косом переулке, оставив на Хедвиг только несколько подарков, иначе моя сова не выдержала бы. Я начал понимать, для чего существуют личные совятни. Хорошо еще, что большинство подарков предназначалось моим друзьям и их родителям, оставшимся на каникулы у Малфоев, поэтому своевременная доставка этих подарков была поручена малфоевским домовикам.

Рождество - праздник семейный. Мы так и встретили его, родственной компанией в четыре семьи, поскольку сюзеренские отношения приравниваются к некровным родственным. Даже маленького Гелиоса вынесли ненадолго в гостиную, чтобы он поприсутствовал при взаимных поздравлениях. Зато со следующего дня и до Нового года нам предстояла неделя обязательных светских мероприятий, которыми невозможно было пренебречь. Приёмы у Келли и Гастингсов, рождественский бал у Монтегю, семейный ужин у Гросмонтов, куда были приглашены только Нотты и я, вечер у Малфоев с Гринграссами и Булстроудами, где меня поставили кавалером Дафны - без умысла, потому что Драко сопровождал Асторию, Тед уже был помолвлен, а Грег не был ровней Гринграссам. И два раута у членов Визенгамота.

Светская жизнь начиналась с послеобеденного времени, но и утреннее время можно было назвать свободным только условно, по крайней мере, у меня. Сразу же после завтрака тётя Нарцисса брала программу и список гостей сегодняшнего выезда, уводила меня в малую гостиную и начинала натаскивать на предстоящее мероприятие. Она коротенько рассказывала по списку, кто есть кто и в каких он отношениях с остальными гостями, говорила, с кем я должен обходиться просто любезно, с кем - с уважительной любезностью, а с кем - с прохладной, и показывала, как это должно выглядеть. Затем она давала мне просмотреть программу и указывала, какие танцы я должен танцевать, а какие пропускать, потому что я их еще не доучил, кого и как приглашать, о чём говорить во время танца, куда и под каким предлогом уходить от нежелательных приглашений. И напоследок она очерчивала круг бесед в той или иной компании, особо отмечая желательные и нежелательные темы. Через пару часов, когда вываленные на меня сведения начинали сыпаться у меня из ушей, Нарцисса сдавала меня учителю танцев до самого обеда.

Кто там говорит о скучных светских приёмах? Вы не умеете развлекать себя, господа. Одно только наблюдение за тем, кто как с кем заговорил и кто как на кого посмотрел, уже предоставляет бездну интересных сведений. А если вы ещё и новичок, которому важно не перепутать фигуры танцев и не оттоптать партнёрше ноги… если вы ещё и хотите произвести впечатление на присутствующих, да не какое-нибудь, а благоприятное… если вы понимаете, что именно здесь зарождаются министерские законы и залегают те подводные пять шестых айсберга, надводная часть которого высовывается в светскую прессу…

Нет, скучать вы не будете.

Вы ощущаете себя лишним и ненужным в светском обществе, насквозь прогнившем, фальшивом и лицемерном? Попробуйте стать маклером, ремесленником, лакеем наконец - поищите себя там. А это, возможно, не ваше.

Каждый вечер я уставал как обозная лошадь на марше, но тем не менее ложился спать с ощущением плодотворно прожитого дня. Люциус не говорил ничего, хотя одобрительно посматривал на меня, Нарцисса начинала следующее утро со мной с разбора вчерашнего выезда и с удовлетворением отмечала, что я справляюсь даже лучше, чем она надеялась. Остаток каникул пролетел, словно «Хогвартс-экспресс», и новый семестр возник передо мной внезапно, как стенка перед бладжером. Я впечатался в него с непередаваемым облегчением, к которому примешивался оттенок разочарования - так мало было достигнуто за эти дни и так много осталось.

Светская пресса - разумеется, продажная, другой она и не бывает - написала о нас с Драко как о перспективных молодых людях. Малфой-старший позаботился о том, чтобы его сына упоминали наравне со мной, я - о том, чтобы достаточно внимания уделяли и Нотту. Даже о Греге с Винсом черкнули несколько одобрительных строк, добавив им толику уважения в глазах слизеринцев. Отношение к нам на Слизерине снова изменилось - если поначалу нами пренебрегали, потом не замечали, потом признали равными, то теперь наша компания стала престижной. Наше внимание и одобрение стало расцениваться как повод для гордости на нашем факультете и как повод для злобных сплетен - на чужих.