Бастет - Мы, аристократы. 1-й, 2-й курс

Наконец он выпрямился, протёр заслезившиеся глаза и произнёс:

- Поттер, вы сделали мой вечер!

- Не стоит благодарности, сэр, - вежливо ответил я. - Означают ли ваши слова, что мелкие неприятности, случившиеся в последнее время у директора, не разбили ваше сердце?

- На моей зарплате в Хогвартсе они никак не отразятся. Возможно, Поттер, вы не так малы и глупы, как я считал, поэтому я кое-что расскажу вам, не вдаваясь в подробности. Более десяти лет назад случилось некое происшествие, чтобы предотвратить которое, я пришёл к Дамблдору и пообещал ему за это всё, что угодно. Я тогда не обратил внимания на то, что взамен он обещал всего лишь попытаться. Старик ничего не сделал, но взял с меня так, словно исполнил мою просьбу, потребовав непреложную клятву, что я буду заботиться о безопасности ребёнка. О вашей, Поттер. Как хотите, Поттер, но любимая женщина и её пискун, как две капли воды похожий на счастливого соперника - не одно и то же, хотя Дамблдор всячески пытался убедить меня в обратном.

- Теперь понятно. Вы стремитесь защитить меня, потому что вас заставляет магическая клятва, которую вы принесли Дамблдору, - сказал я, потому что Снейп замолчал. - И снять её может либо он сам, либо его смерть.

Показать воспоминание о гибели своей матери я ему не мог. Фиолетовый луч - создание хоркрукса - не те сведения, которые я был готов кому-либо сообщить. Могли возникнуть неудобные вопросы, тем более, что Снейп был осведомлен о некоторых моих странностях, а там и в Тёмные Лорды было угодить недолго. Я и без того жалел, что рассказал о фиолетовом луче в Визенгамоте - одна надежда, что это достаточно редкое знание.

- Когда у нас с Дамблдором заходила речь о вас, он всегда называл вас сыном Лили, - продолжил Снейп. - Но вчера он вызвал меня в кабинет и сказал, что мне больше не нужно заботиться о безопасности сына Джеймса, хотя это не избавляет меня от необходимости следить за ним ради общего блага. Затем он отозвал с меня непреложную клятву о вашей защите и попытался настоять, чтобы я дал такую же в отношении Невилла Лонгботтома, но я не согласился. Возможно, всему виной мой поперечный характер, но теперь, когда Дамблдор называет вас сыном Джеймса, я гораздо больше склонен считать вас сыном Лили.

- Я и мечтать не смею, что вы когда-нибудь будете считать меня самим собой, - мрачно усмехнулся я. - Уведомьте меня, если такое чудо вдруг случится.

- Не выделывайтесь, Поттер, - на удивление хладнокровно осадил меня Снейп. - Вы не Джеймс и тем более не Лили, но всё-таки вы мне не чужой. Десять с лишним лет я ненавидел вас, потому что меня заставляли вас любить, а теперь я свободен от вас и вправе пересмотреть своё мнение. Но ненависть тоже оставляет свой след, и быть к вам равнодушным я уже не могу. В чём-то мы с вами - товарищи по несчастью, потому что нас обоих кинули, и кинул один и тот же человек.

Снейп замолчал, а у меня возникла мысль, которую я решил озвучить.

- Профессор, вы начали наш разговор с предложения помощи, хотя уже были свободны от клятвы. Мне просто интересно, какую цель вы этим преследовали?

- У вас у самого есть предположения?

- Вы начали раскручивать меня на откровенность, не поделившись ничем, кроме угрозы от неизвестной опасности. Поэтому не исключено, что вы надеялись вытянуть из меня ценные сведения ради общего блага, сэр.

Снейп издал пренебрежительное хмыканье.

- Но потом, когда я построил цепь событий, после которых вы назначили мне отработку, я стал склоняться к тому, что вас действительно беспокоит моя безопасность, - добавил я. - А когда вы рассказали кое-что из вашего прошлого, я заподозрил, что на свете есть люди, которые нравятся вам ещё меньше, чем я.

- И какой из этих вариантов вы считаете наиболее вероятным?

- Мне нужны дополнительные сведения, профессор.

- Интересно. И каких сведений вам не хватает? - поскольку я молчал, он поощрил меня: - Спрашивайте - возможно, я отвечу.

- Раз вы не против, сэр… тогда скажите, кто обучал вас ментальным техникам?

Судя по тому, как удивлённо блеснули глаза Снейпа, он ожидал какого угодно вопроса, только не этого.

- Эйвери-младший. Юджин. Мой однокурсник, он всех нас тогда обучал, потому что нам было что скрывать.

- Тогда наиболее вероятен третий вариант, профессор.

Снейп задумался, просчитывая ход моих мыслей, и наконец сдался.

- Почему именно этот вопрос?

- Чтобы овладеть ментальными техниками на вашем уровне, нужно начинать обучение не позднее, чем с пятнадцати лет. Вас мог обучать и Дамблдор…

- И что?

- Профессор, - я кивнул на магочасы, - уже час ночи.

Он понял мою увёртку, но не стал настаивать на ответе.

- Действительно, мы засиделись. Идите, Поттер.

Глава 25

Снейп заговорил со мной нормально. Как это могло случиться - может, подменили мой мир, а я и не заметил? Но это вряд ли, хотя здравый смысл подсказывал мне, что произошло эквивалентное по значимости событие. Еще когда мы покупали волшебную палочку, Снейп должен был понять, что я знаю или догадался, как он относится к моим родителям, и на этот раз он только дополнил мои догадки. Значит, тогда он пытался спасти мою мать, а вместо этого получил на шею заботу о моей безопасности. Понятно, почему он ненавидел меня - я бы на его месте тоже себя не полюбил.

Выходит, Снейп сумел узнать, что моим родителям грозит опасность, иначе он не пошёл бы к Дамблдору на поклон. Это объяснимо - раз у него была метка, он принадлежал к лагерю Вольдеморта и мог там услышать, что на Поттеров готовится налёт. Понятно также, почему он не смог отстоять свою любимую женщину у Вольдеморта - двадцать один год, обыкновенный рядовой Упивающийся, не знатный, не богатый, ничем не отличившийся - кто его будет слушать? Понятно, почему он не пошёл к самой Лили, чтобы предупредить её - с учётом отношения Снейпа к ней и к её мужу она наверняка бы его не послушала. Понятно, почему он не пошёл защищать её сам - что он против Тёмного Лорда? И сам погиб бы, и её не защитил бы.

Естественно, всё это понимал и Дамблдор.

И вместо того, чтобы просто пойти и защитить семью своего сторонника, он спросил у Снейпа, что тот за это даст - а затем и взял, не сделав обещанного. Хороший, добрый Дамблдор…

Освободившись от клятвы, Снейп всё-таки сообщил мне, что ставка Дамблдора теперь не на меня, а на Лонгботтома. Не знаю, чем он руководствовался при этом, но если бы я был способен ненавидеть, с этого вечера я перестал бы ненавидеть Снейпа - ненавидеть нужно не марионетку, а кукловода. Но к Дамблдору у меня и так был счёт, поэтому в моём отношении к нему мало что изменилось.

Что предназначалось мне и перешло по наследству к Лонгботтому, можно было догадаться из директорских намёков. Если мне обещали великую миссию, а где-то там у Дамблдора вырастает гомункулус, понятно, что невинный и чистый душой ребёнок должен будет сойтись в поединке с другой марионеткой старого прохиндея и победить её. Юный Избранный, само собой, станет символом победы светлых сил, возглавляемых самим пресветлым Альбусом, а тот встанет рядом и с отеческой добротой погладит его по головке. И невинное дитя, разумеется, чистосердечно поведает миру, что всем на свете оно обязано Альбусу и только Альбусу.