Elinberg - История одного оборотня

Даже зная о том, что представляю опасность для окружающих, я все равно радовался предстоящей учебе в школе так же, как радуется маленький ребенок подаркам на Рождество. Я целиком и полностью погружался в тот новый для меня магический мир все больше и больше с каждым днем. Невероятно счастливая мама еще в начале августа начала таскать меня по разным магическим магазинам. Каждое утро я просыпался и сразу же бежал спрашивать у нее, поедем ли мы сегодня куда-нибудь. Если мы ехали, я от счастья бегал по всем комнатам и прыгал по всем кроватям, если же нет - я убегал обратно к себе читать волшебные книги, которые приобрел в прошлую поездку. От невероятной радости я мог превратить нехитрый процесс умывания в настоящий миниатюрный всемирный потоп, чтобы посмотреть, как одним заклинанием отец уберет все это безобразие. При мысли о том, что и я смогу так же, я разве что не летал.

Диагон-аллея была первым моим волшебным местом. С уверенностью могу сказать, что мы с мамой побывали во всех магазинах, что нашли на ней. Я чувствовал, что мама скучала по магическим вещам, которые не могла себе позволить, когда я был маленьким. Одним из первых магазинов, которые мы посетили, было ателье мадам Малкин. Одним простым заклинанием с меня сняли все мерки и мгновенно подогнали одежду по размеру, а я только лишь зачарованно наблюдал и послушно примерял все те мантии, что мне приносили. Я был целиком и полностью согласен с маминым выбором - необычно темная, почти черная мантия, несколько светлых и темных рубашек, штаны, издалека похожие на обычные джинсы - все было словно сделано для меня и на меня. Оказалось, что черный - мой цвет. Мама считала, что черный наиболее подчеркивает цвет моих глаз. Всегда знал, что она хотела девочку, а не мальчика. Мама утешилась тем, что и мальчика можно принарядить, и накупила мне невероятную кучу всякой разной одежды. Я и представить не мог, что все это мне придется везти с собой в школу. Мне было слегка стыдно перед остальными покупателями - такая куча одежды в невероятном количестве смотрелась просто неприлично. Я отчаянно позавидовал белобрысому мальчишке, который зашел в ателье один, купил мантию, похожую на мою и спокойно вышел на улицу. Наверное, так чувствовала себя и мама, когда ходила со мной в книжный магазин - меньше чем с пятью книгами я оттуда не возвращался. Лишь поход к Оливандеру понравился нам обоим: я никогда не забуду тепло волшебной палочки, когда коснулся ее, ту радость от простого фейрверка. Простого, но первого, сотворенного мной. Жаль, что тогда я постеснялся спросить, какую часть тела кентавра, а главное как Оливандер умудрился ее уместить в маленькую светло-коричневую палочку? Уж тем более я постеснялся спрашивать, как он отважился достать волос вейлы. Странная меня выбрала палочка.

Каждый раз мы возвращались домой с огромной кучей сумок, на обычном автобусе, шли через парк и я всегда думал - неужели я мог бы вот так же беззаботно качаться на качелях, гонять мяч, а потом стать простым банковским клерком как эти дети?

Август пролетел незаметно. Жизнь - это движение, и чем больше ты двигаешься, тем быстрее движется и она. Целый месяц я носился по дому, собирая и разбирая чемодан, проверяя наличие всего необходимого, проверял, работает ли палочка. Я ненавижу ждать, у меня просто не хватает терпения, хотя я довольно невозмутимый внешне человек. Я даже маму просил найти мне какое-нибудь занятие по дому, чтобы я за делами не считал времени. Тогда она отправляла меня в магазин или к бабушке в соседний район Лондона. Так и проходили мои последние дни в том году в родном доме.

Первое сентября 1971 года встретило нас ярким и невероятно теплым для начала осени солнцем. Оно весьма нагло пробивало своими почти прозрачными лучами мамины любимые золотые занавески. Несмотря на весьма ранний час, я радостно вскочил с постели и распахнул окно. Лето в том году наступило довольно поздно и упорно не верило, что сегодня его сменит осень. Я видел еще вполне зеленые листья на дереве, которое росло рядом с нашим домом со времен моего рождения, ощущал теплый ветер и отгадывал, что значит то или иное облако. Мне казалось, что белый пух на небе - это или листочек клена или рыбка...Я не считал времени, я не знал, сколько я простоял вот так вот - опершись локтями на подоконник и задумчиво смотря на облака до тех пор, пока мама не постучалась в мою комнату. Я всегда гадал - куда подевалось все мое счастье от предстоящей поездки? «Я не хочу туда» - подумал я, увидев улыбающуюся маму в нарядном переднике на пороге своей комнаты. Я боялся одиночества и боюсь до сих пор. За пять дней до полнолуния я ехал в абсолютно незнакомое мне место, в котором только один полусумасшедший старик (а я действительно считал директора именно таким) знал о моей звериной натуре в прямом смысле слова. Никакая жажда знаний не могла пересилить страх от возможного отсутствия друзей. Я не обольщался на свой счет - я не выглядел как напарник для игр и шалостей, насколько я серьезно выглядел для своих одиннадцати лет. Максимум, на что я мог тогда рассчитывать, - несколько таких же влюбленных в книги и живущих в мире мечтаний, как и я. Это оставляло мне тоненький лучик надежды на то, что учеба в Школе не окажется тяжким бременем. Одному…Неизвестно куда …Да что говорить, я и сейчас предпочту не лезть в неизвестность сломя голову, особенно в одиночку!

Выбора у меня все равно не было, и родители выглядели невероятно счастливыми, провожая меня на Хогвартс-Экспресс. Мы даже выехали несколько раньше, хотя, полагаю, это было связано с непостоянством маггловских автобусов, ведь собственной машины мы не имели. Бежать со всей силы на стену…Сидя на потрепанном сиденье низенького автобуса и прижимая к себе очередную книгу, я и подумать не мог, что решусь на такое. Магический мир был странным, это я уяснил еще с появления директора, а значит и переход должен ему соответствовать. Я ожидал увидеть нечто вроде телефонной будки Министерства, про которую рассказывал отец. Опускаешь монету в телефон, называешь имя и опускаешься под землю. Оказалось, ничего подобного. Мама, с привычной для нее теплой улыбкой и теплым выражением глаз (полагаю, это у меня от нее), объясняла мне про эту злополучную стену. Я даже и думал про то, что это шутка, но кивающий отец не любил шутить, а значит это пугающая реальность. Не то, чтобы я так боялся стенок - разбить себе лоб или нос в начале учебного года я честно не планировал. Вид пробегавших мимо ребят, исчезавших в стене, нисколько меня не успокаивал, и я простоял бы так до самого вечера, если бы отцу это не надоело и он весьма ощутимо подтолкнул меня к металлическому барьеру вокзала. Благоразумно решив отключить мысли, я просто осторожно протянул руку и коснулся…Пустоты. Ничего не произошло, когда я оказался на платформе девять и три четверти. Никаких ощущений магии, никаких погружений словно бы в жидкость…Родители вновь заулыбались и посоветовали мне поменьше читать немагическую фантастику. Чтоб они понимали в ней…