Elinberg - История одного оборотня

- Нахал! Плохой отец! Лишить родительских прав!

Отец Джеймса выпал в осадок. Так его еще не называли. А дамочка продолжала голосить.

-Простите…

- Не сейчас! Маленькие сорванцы, негодники… - вошла она в раж.

- Щенки… - скучающим тоном подсказал ей Сириус.

- Щенки! - заорала тетенька.

- Наглецы, - продолжал Блэк.

- Наглецы! - соглашалась тетенька.

- Ну извините меня пожалуйста! - подергал ее за рукав мальчишка нашего возраста.

- Извиняю! Недоросли!

- Да послушайте меня! - гаркнул малыш.

Тетенька притихла.

- Вон дядя, который украл у вас сумку, - тыкнул он неприлично в сторону съежившегося парня, сжимавшего плетеную сумку.

Да, точно, показывать пальцами неприлично. Никак не могу этого запомнить. А тетенька, кстати, радостно переключилась на новую жертву. Мы облегченно выдохнули. Миссис Томас похихикала, да и провела нас короткими путями на нашу трибуну. Точнее, нагло усадила рядом с собой на лучшие места, не слушая слабых возражений отца Джеймса.

- Чарли, твои дети просто чудо, и я с ними дружу! - подмигнула она нам и удалилась повидаться с внуком.

- Это же Джиневра Томас, самая сварливая бабушка из всех бабушек знаменитых! - восхитился он, ни к кому конкретно не обращаясь.

Джеймс фыркнул, вспоминая детские фотографии, а Сириус был назначен объяснять мистеру Поттеру то, как они познакомились с создательницей первого официального приворотного зелья.

А я разглядывал стадион. Я вообще много разглядывал всего на первых курсах. Потом уже завертелся, не до того было. Он был огромен в смысле высоты. Одно кольцо было высотой с пятнадцать меня, не меньше, а может даже и больше. Словом, оно было огромно. Лучшие места размещались ровно посередине, и я был готов поклясться, что отсюда будет самый лучший вид. Со всех сторон пустые трибуны начали заполняться людьми, прибывали достопочтенные и высокочтимые гости. Справа от мистера Поттера расположился Абракас Малфой, очевидно, папа Люциуса, и они вежливо пожали друг другу руки. Сын в должной мере не был похож на отца, это было очевидно: имея те же самые глаза и те же самые волосы, Абракас обладал более естественной красотой, которая и была свойственная мужчине. Люциус же больше был похож на девочку, особенно в то время. Его отец был достаточно высок, в отличие от сына, его голос не звучал холодно, а глаза не выражали презрение ко всему. В то же время он выглядел достаточно уставшим, и это первый и последний раз, когда я его видел.

Прибывали и остальные. Приехала и Батильда Бэгшот, составительница учебников, которые сейчас вовсю используются в Хогвартсе, следом за нею Грезильда Марчбэнкс, выглядевшая моложе своих лет, прибыл и министр, и прочие. Главное, что матч они просидели тихо, что не скажешь о нас.

Стадион взорвался аплодисментами как только их поприветствовал министр, такой же клоун в каком-то роде, что и Фадж.

Сначала появилась команда ирландцев. Мы дружно помахали Томасу, который при взгляде на бабушку едва не упал с метлы. Присоединились к дружным восторгом Владиславом Крамом, чей талант и унаследовал Виктор, а остальных и не знали. Появление их команды сопровождалось полетом трилистников, ковром усыпавших землю, своеобразной, но от этого не менее красивой музыкой. Вся команда выстроилась пирамидой, встав на собственные метлы, магией осветились золотым цветом для тех, кто идеи не понял, и Крам, хорошо разогнавшись, окруженный красным цветом, словно бы разбил эту пирамиду. Это было действительно зрелищно, особенно когда игроки за секунду до бросились в рассыпную, переворачиваясь на метлах и свободно падая. Публика не сдержала ахов, все, кроме египтян - те были верны своим. Комментатор быстро тараторил имена, и половина потонула в восторженном шуме - имена знали и так.

Наступил черед египтян представляться. Те побороть ирландцев в зрелищности не смогли, но мумию изобразили качественно. И фигурку Крама, которую она давила.

Словом, игра началась. Воображение наше она тоже не поражала, однако она здорово отличалась от школьного матча. Игроки были профессионалами, и это чувствовалось. Бесконечное количество трюков, падений, финтов - я устал читать названия. Сначала игра шла ни шатко, ни валко - вяло перебрасывались мячиками, знакомились с противником. Но когда обладатель множества «ибн» в имени ринулся к воротам, это и стало катализатором для начала действий. Настоящая игра началась, и зачастую приходилось включать замедленный режим, иначе невозможно было усмотреть. Омникуляторы, так, кажется, назывались те приборчики, что нам любезно выдали.

Отчаянная девушка в зеленом мчится вперед, встревожено оглядываясь на двух решительно настроенных громил Египта, и только пара метров отделяет ее от столкновения, но она торжествующе улыбается и направляет метлу вверх, а озадаченные египтяне не успевают затормозить и сталкиваются, получая еще и метко направленным бладжером от внука миссис Томас. Ор стоит невообразимый, поклонники скандируют имена своих кумиров, комментатор что-то бурчит через sonorous, а его не слышно. Один из громил падает, и к нему спешат медики. Игра продолжается.

Капитан египтян поспешно шепчет что-то в руку, и на лицо ирландской охотнице Мэри летят несколько скарабеев, и она вопит от ужаса, отпустив метлу и, размахивая руками, стремительно падает вниз.

Счет растет с каждой минутой, но ни одна из команд не получила лидерство. Вратари нервно ищут глазами мяч, где-то наверху творит что-то невообразимое Крам, а египетский Ин-Жун вьется змеей вокруг него. Двое египтян, очевидно, братья, совершенно синхронно перебрасываются мячами, почти играючи обходят всех защитников и только в последний момент не попадают в кольцо. Я смотрел в замедленной съемке - вратарь ирландцев совершенно очаровательно им улыбнулась! Охотники подлетают к девушке и наперебой что-то объясняют ей, хватая за руки и снимая шлем (который, в самом-то деле, в форму не входит). На миг блеснули белые волосы, и вот они оба лежат на земле с совершенно глупыми лицами. Судья свистит, но его попросту не слышат, ведь Крам видит снитч, который парит буквально в метре под ним, но Владислав не успевает - хитрый мяч мчится в сторону нашей трибуны, и я смотрю на Джеймса. По его лицу расплывается улыбка, и он ловит снитч спустя несколько мгновений.

Крам в нерешительности останавливается перед нами. Я могу разглядеть его сумасшедший взгляд и непонимание, могу разглядеть то, что у него явно сломан нос, и я еще больше понимаю, что мне не нравиться игра, которая набрала еще большие обороты: загонщики играли в своеобразный бадминтон, перекидываясь бладжерами. Крест-накрест, прямо, диагональ. Они сбивают девушку из команды египтян, и она теряет сознание еще в полете. Ее неожиданно ловит Томас и с рук на руки передает колдомедикам. Я просто чувствую то, как улыбнулась миссис Томас.