cygne - Круги по воде

Вид, который им представился, был весьма экзотичным: в глубину комнаты, представлявшей собой громадный зал с высоким потолком, уходили завалы самых разнообразных вещей, казавшиеся настоящими башнями.

- Однако, - удивленно присвистнул Сириус.

- Пожалуй, стоит разделиться, - предложил Джеймс, на этот раз даже не ставший пробовать притянуть крестраж заклинанием.

Они двинулись каждый в своем направлении, тщательно просматривая горы спрятанных здесь когда-то вещей. Ремус медленно углублялся в лабиринт, с отчаянием понимая, что так они могут пробродить здесь до глубокой ночи. Чего тут только не было: бутылки, шляпы, коробки, стулья, книги, оружие, метлы, биты для квиддича…

И вдруг… Ремус резко замер перед бюстом волшебника в пыльном парике, на голове которого красовалась потемневшая от времени, но по-прежнему красивая, изящная корона. От нее исходил столь мощный магический фон, что это могла быть только она - диадема Ровены Равенкло.

- Джеймс! Сириус! - крикнул Ремус, и через пару мгновений друзья появились рядом с ним.

- Нашел? - глаза у них возбужденно блестели.

Ремус кивнул и молча указал на бюст. Несколько мгновений они рассматривали диадему, а потом Ремус осторожно снял ее с бюста и завернул в заранее приготовленную ткань; хотя диадема, в отличие от кольца, не пыталась заставить надеть ее.

Выбравшись из Выручай-комнаты, Мародеры обнаружили, что уже совсем стемнело, а освещаемые неровным светом факелов школьные коридоры опустели.

- Есть хочу, - заявил Сириус, и парни осознали, что за весь день они ни разу даже не перекусили.

В директорском кабинете Мародеры обнаружили только самого Дамблдора и Регулуса. Марлин с Северусом директор отправил в Орден с другим заданием, сказав, что в поисках ребята сами справятся, а опасность им в Хогвартсе никакая не грозит, так что не имеет смысла остальным зря тратить время.

Чрезвычайно довольный их успехом, директор предложил им отдохнуть и поесть у него, но Джеймс отказался, заявив, что его жена ждет, а Ремус с Сириусом, прихватив с собой и Рега, решили напроситься к нему на ужин. Все-таки Лили, действительно, очень вкусно готовила.

Глава 8

На четвертом крестраже дело застопорилось надолго. Незаметно пролетела зима, вступила в свои права весна, а дело не продвинулось ни на йоту. Где только они не искали, даже навестили приют, в котором рос Том Риддл - и все без толку. А ведь еще была работа в Ордене, которая тоже отнимала немало сил и времени, плюс для Северуса необходимость появляться у Волдеморта и участвовать в его делах. Так что свободного времени не оставалось совсем.

Но ради великого события, состоявшегося в апреле, все дела и заботы были отложены. Пусть даже и на один день.

Из чистого ехидства Сириус выполнил свое обещание и прислал Джеймсу приглашение на свадьбу на гербовом пергаменте. Который, кстати, неизвестно где достал - с семьей-то он давно уже не общался - разве что из старых запасов дяди Альфарда, которому когда-то принадлежал дом. Ремус, глядя на то, как Бродяга сочинял это послание, просто не мог не улыбаться до ушей: настолько у него было многообещающее выражение лица. В конце концов, Ремус не выдержал и начал читать из-за плеча друга:

«Господин Бродяга имеет честь пригласить господина Сохатого и его многоуважаемую супругу на свое бракосочетание с мисс Мародеркой, которое состоится двадцать четвертого апреля в 12.00 по адресу: Северный Сомрсет, Кенн, Кенн стрит, 11. Форма одежды парадная».

Ремус расхохотался:

- Нет, вы все-таки дети - что один, что другой!

Сириус только усмехнулся довольно и привязал это так называемое приглашение к лапке совы. То ли еще будет, при таком начале! Как шафер, Ремус решил внести в это действо хоть какой-нибудь порядок… какой сможет. С другой стороны, Марлин, в отличие от Лили, в случае чего в кактусы их превращать не будет - скорее присоединится.

Джеймс развлекал сына красочными фокусами, вроде птичек, цветного дыма и пузырей, когда в окно постучалась сова Сириуса. Увидев на тонком дорогом пергаменте надпись «Приглашение на свадьбу», красующуюся под родовым гербом семьи Блэк, он расплылся в улыбке, а, начав читать, согнулся пополам от хохота. Гарри, глядя на веселящегося отца, что-то радостно залопотал.

- Лили! Лил, иди сюда! - позвал Джеймс жену, которая в тот момент на кухне готовила ужин.

Лили прибежала с немного испуганным выражением лица:

- Что такое?

- Прочитай, - Джеймс протянул ей приглашение.

- Придурки оба, - с деланным неудовольствием пробормотала Лили, при этом сама уже улыбаясь. - Я ж думала, случилось что - как ты закричал!

- Извини, - в голосе Джеймса не слышалось ни капли раскаяния.

Лили усмехнулась и ласково взъерошила мужу волосы.

- Какие ж вы у меня еще мальчишки! - вздохнула она.

* * *

Проснувшись в отличном настроении солнечным апрельским утром, Марлин не сразу поняла, почему она находится в какой-то незнакомой комнате. Но в следующее мгновение вспомнила, что это номер гостинице в небольшом провинциальном городке, неподалеку от которого жил Сириус. Вчера они с родителями и братом приехали сюда, поскольку ее родные, в отличие от нее, не могли аппарировать прямо к свадьбе.

«Сегодня я выхожу замуж», - подумала Марлин. Эта мысль вызывала одновременно и счастье, и тревогу. Все-таки немного страшно начинать совершенно новую жизнь, немного грустно расставаться с родителями и Майклом; но стоит подумать о том, с кем предстоит начать эту жизнь, как в груди появляется необыкновенное тепло и все остальное словно исчезает.

По привычке, оставшейся с детства, Марлин выглянула в окно. Стояла чудесная погода, совершенно соответствовавшая настроению девушки. В ярко-синем, каким оно бывает только весной, небе - ни облачка. Солнечные лучи скользили по столику, по стенам, по мягкому ковру, по кровати, играли в каштановых волосах Марлин, слепили глаза. Белая и розовая кипень цветущих яблонь и вишен, клумбы, пестреющие весенними цветами, придавали городку праздничный вид. Стоило открыть окно, как гостиничный номер наполнил густой цветочный аромат.

На несколько мгновений Марлин замерла у окна, с наслаждением вдыхая благоуханный весенний воздух. Похоже, ночью шел дождь, и к цветочным запахам примешивался запах сырой земли и свежести.

- Марлин, ты встала уже? - в комнату заглянула мама, и Марлин, отвернувшись от окна, от полноты эмоций кинулась ей на шею.

Мама засмеялась, обняв ее, но было впечатление, что она борется с желанием заплакать.

- Мам, ты чего? - Марлин удивленно посмотрела на нее.

Та только с улыбкой головой качнула:

- Не каждый же день дочь замуж выдаешь! - и вдруг, снова порывисто обняв ее, прошептала: - Я буду скучать по тебе, дорогая!