ИлеRен@ - От ненависти до любви

Три дня… оставалось три дня… И он сказал «мама»! Это был первый и, наверное, последний раз, когда он произнес это слово. Не просто так, в пустоту, а сказал именно тому, кому оно предназначалось.

По щеке снова скатилась слеза, но только одна - Гарри больше не позволил себе плакать, повторяя, что прошлого не вернуть, хоть поселись навечно в этой комнате и все время читай и перечитывай записи мамы. Закрыть дневник было очень сложно, так как это как бы означало, что он принимает их смерть. Снова.

Но можно сколько угодно убегать от реальности - она все равно тебя догонит. Гарри сделал глубокий вдох и закрыл книжку, ласково проведя ладонью по обложке. Затем положил ее на стол, продолжая буравить взглядом, как будто ожидал, что она сейчас взлетит в воздух, или в ней появятся новые записи.

Немного избавившись от мыслей о маме и ее дневнике, Гарри посмотрел на часы: они показывали полдесятого вечера. Значит, он несколько часов потратил на чтение - а он даже и не заметил, время пролетело так быстро!

Он снова вернулся в реальность, где его хочет убить Волдеморт, где за каждым поворотом подстерегает опасность, где он поссорился со Снейпом… Черт, Снейп! Гарри успел напрочь забыть о том, что случилось. Прошло всего три часа, но ему показалось, что это была целая вечность - настолько глупым бредом сейчас казались его мысли. И он не знал, почему это случилось.

Решил сбежать… Снова! Теперь эти мысли вызывали лишь смех: разве кто-то, даже Снейп, который на него наорал и прямо сказал, что больше помогать ему не желает, отпустил бы его из замка? А он чуть не наступил на одни и те же грабли дважды. Дамблдор ведь не дурак, в конце концов, он бы, скорее всего, вычислил Гарри до того, как он вышел бы из замка. Ну а если и нет, то все равно нашел бы его, где бы он ни был. И Гарри снова и снова убеждался в своей горячности: когда что-то случается, что-то, что полностью отключает его разум, остаются только эмоции: гнев, обида - и он спешит совершить что-то безрассудное.

- Надо с этим что-то делать, - пробормотал себе под нос Гарри.

Взгляд снова упал на дневник, и с новой силой вернулись мысли о Снейпе. И, несмотря на их ссору, - черт, как глупо звучит-то! - Гарри внезапно захотелось поблагодарить профессора за сделанный подарок. Он не хотел признаваться в этом даже самому себе, но все равно ясно понимал, что этот подарок дороже всех взятых, сделанных его друзьями за все года их знакомства. Ну, разве что фотоальбом от Хагрида мог приравняться «по ценности» к этому дневнику. Он не знал, как его встретит Снейп; прогонит сразу или же все-таки выслушает, но волнения почему-то не было. Гарри просто знал, что должен сказать ему «спасибо», и больше ничего не имеет значения. Он понял, что сам виноват, а Снейп… его не в чем было и винить-то - он всегда был таким человеком, ему сложно изменить свои привычки.

Да, профессор его задел, и сильно, но ведь и он… Внезапно Гарри захотелось ударить себя чем-нибудь по голове: в голове всплыли его собственные слова, которые он выдал сразу после Снейпа. Мерлин… Гарри подавил в себе желание истерически расхохотаться. Вот и еще один результат взявших над ним верх эмоций.

Потому что моя жизнь - это и есть одна сплошная ошибка.

Гарри схватился за голову и тихонько взвыл. Такую речь толкнул, что теперь и самому стыдно стало. И это даже если не брать остальные сказанные им слова. И как это выглядело со стороны? Он и представить себе даже боялся. Обиженный подросток с пробитой, замотанной бинтом головой, стоит, сжав кулаки, и жалуется на свою жизнь и несправедливый мир. И кому? Снейпу! Говорил о каких-то там ошибках… Раньше, конечно, никто не жаловался на то, что он лез в Тайную комнату за Джинни или шел за Философским камнем, но разве это можно было назвать ошибками? Отнюдь. Гарри прекрасно понимал, что делает. Этот раз отличался ненамного, но все же он разыграл целую драму из случившегося.

Теперь хотелось и плакать, и смеяться сразу. Во-первых, он озвучил те свои мысли, о которых даже думать боялся, не то что говорить. Во-вторых, свидетелем его этой обиды и слабости стал Северус Снейп - и Гарри уж точно никогда не мог бы подумать, что именно из-за профессора он не сможет себя сдержать. Теперь появился страх. Хотя его было сложно назвать таковым, скорее всего, это был просто стыд, смешанный с небольшой боязнью перед последствиями от своих слов.

Теперь все стало сложнее, но отступать он все равно не собирался. Встав и вытащив палочку, Гарри произнес отпирающее заклинание. Затем взял со стола дневник, толкнул дверь и, собравшись с силами, шагнул за порог. В этот же миг на стенах потухли факелы, и комната погрузилась во тьму, которую рассеивал лишь неяркий свет тлеющих в камине поленьев.

* * *

Снейп сидел в кресле и бездумно крутил в руках бокал огневиски, уставившись в одну точку на противоположной стене. Он не знал, сколько времени так просидел и сколько огневиски уже выпил, да это его и не сильно интересовало. Из головы все никак не выходил тот «разговор» с Поттером, не дававший ему покоя. Теперь те слова, что он произнес тогда, казались не такими правильными. Вернее, совсем неправильными.

Разве Поттер специально ищет неприятности? Он для развлечения полез в Тайную комнату сражаться с василиском и спасать Джинни Уизли, от нечего делать направился за Квиреллом, для большей славы бросил свое имя в Кубок огня?.. Да даже самые отчаянные сорвиголовы вряд ли решились бы на такое, многие взрослые волшебники струхнули бы перед Королем змей, а тут двенадцатилетний мальчик полез в бой. У него не входило в привычку сначала все взвесить «за» и «против», а только мгновенное и твердое «надо».

Снейп раньше думал, что не будь Гарри Поттера в Хогвартсе, все было бы спокойно, ведь именно с первого курса обучения Гарри начались все неприятности, волнения, попытка возрождения Темного лорда и, наконец, окончательное его возвращение. Он даже говорил об этом Дамблдору, после того как директор награждал Гриффиндор сотнями очков за «истинное мужество и выдающуюся храбрость», смещая Слизерин с первого места. Да, это его очень сильно задевало. Но потом, когда злость немного исчезала, он невольно начинал чувствовать к Поттеру нечто вроде восхищения. Ведь как-никак он был только ребенком, а творил то, что не могли и взрослые волшебники. Впрочем, Снейп быстро обрывал такие мысли, уверяя, что ничего, кроме везения, у мальчишки нет.

Сейчас он в полной мере осознал, что был не прав, ведь он все-таки взрослый мужчина и должен был понимать, что одним везением тут не обойдешься… Но ненависть к Джеймсу перекрывала и так жалкие попытки относиться к Поттеру немного… нормальнее.

И теперь все сказанное во вспышке ярости и гнева казалось ужасной ошибкой. Это, наверное, было обиднее всего того, что он говорил Гарри раньше: о том, как он похож на его отца, какой он бездарь и так далее. Потому что в тех, прошлых словах была хотя бы какая-то доля правды, но в том, что он сказал сегодня, присутствовало только одно: желание посильнее ударить. Очевидно, ему это удалось. Особенно последними словами…