Neiro-tan - Башня

- Отпусти меня, убийца, - прошипел он, пытаясь выползти из-под тяжелого тела Реддла. Но тот не сдвигался с места, насмешливо рассматривая ерзающего под ним парня. - Я не хочу, слышишь ты, хватит!

- О, да, - прошептал Лорд, опаляя дыханием шею Гарри. - Ты совсем не хочешь…

И резко сжал полностью вставшую плоть мальчика.

- Я подросток, - яростно выкрикнул Поттер, давя удовлетворенный стон тела, стремящегося прижаться к мужчине. - Это все гормоны!

- Да? - убийственно серьезно спросил маг, впрочем, не прекращая своих движений. - Просто гормоны?

- Да, - еле сдерживая стоны, выдохнул Гарри.

- Ну ладно, - пожал плечами Лорд, резко убирая руки и поднимаясь с дивана. - Тогда пока. И, кстати…

Волдеморт обернулся на застывшего в шоке парня, раскрасневшегося, зацелованного и безумно возбужденного.

- Не забудь покормить Нагини.

И ушел.

А Гарри после его ухода только в ярости сжимал кулаки, стараясь сдержать порыв и не начать мастурбировать. Но все было тщетно - эрекция, оставленная Лордом в секунде от того, чтобы излиться семенем, пульсировала, причиняя боль, и мальчик со стоном положил ладонь на член, начиная резко двигать рукой. Стараясь поскорее закончить этот унизительный акт. Он старался представить на месте своей тонкую и изящную ручку Чжоу или даже нереально красивые руки Флер, но все было тщетно: его измученное сознание признавало лишь один образ - серые шероховатые ладони его похитителя, и в миг оргазма, как ни ненавидел себя за это Поттер, перед его лицом промелькнули горящие предвкушением алые глаза Лорда Волдеморта.

- Ненавижу, - простонал Гарри, брезгливо отбрасывая мантию, о которую он вытер руку, испачканную семенем. - Ненавижу, ненавижу…

Из глаз полились злые слезы, а сам парень с силой швырнул в стену вазу, стоящую на столике. Она разлетелась тысячами осколков, с грохотом обрушившись на пол. Но Гарри этого не слышал. Он со стоном опустился на колени и рыдал, до крови прокусив губу:

- Ненавижу, ненавижу, ненавижу, - и сам не знал кого он ненавидит больше - себя или Лорда.

Глава девять.

* * *

Хогвартс

* * *

Альбус Дамблдор мрачно смотрел за окно, где начинался сильный летний дождь. Вдалеке, где-то за границей Запретного Леса, сияло зарево из белоснежных молний, озаряющее темное грозовое небо.

Сейчас, в одиночестве размышляя над последними событиями, директор школы волшебников мог позволить себе не скрывать своего недовольства и страха. Впервые со старой войны, войны с гениальным немцем Гриндевальдом, великий маг начал испытывать страх. Его никогда не пугал Том Риддл - даже тогда, когда его бывший ученик перешагнул грань между магией человека и демона, он не был испуган, он даже не был удивлен, всегда ожидая такого исхода его болезненного любопытства. В конце концов, на протяжении всей Первой Войны у него было то, что могло в любой миг уничтожить Волдеморта, правда маг не был готов заплатить за это своей жизнью и магией, поэтому он тянул время, надеясь, что судьба подбросит ему шанс избежать старого решения. И он представился.

Трелони, изрекшая Пророчество о связи Риддла и мальчишки, рожденного на исходе седьмого месяца, никогда не узнала насколько сильно изменила всю историю - хотя в ее словах не было ничего определенного.

Детей подходящих для плана Дамблдора, устроившего повторное собеседование Трелони и вынудившего ее повторить предсказанное специально для подслушивавшего Снейпа, было только двое - Невилл Лонгботтом и Гарольд Поттер. В принципе, оба мальчишки подходили на роль «Спасителя» - сыновья старинных Родов, дети Авроров. В общем, то, что надо для «героя». Директор искренне заботился о безопасности детей, хоть и отговорил Поттеров скрываться в замке их Рода, надеясь, что это спасет их от преследования Упивающихся. Предательство Петтигрю стало полной неожиданностью для старого манипулятора, как и последующие за этим события - Хэллоуинская ночь и исчезновение оппонента по партии, приход в дом Лонгботтом Беллы Лестрэйндж с семейкой, сумасшествие Фрэнка и Алисы. Планы по воспитанию «героев» пришлось срочно перекраивать. Молодого Поттера, Мальчика-Который-Выжил, надо было срочно убирать из волшебного мира - слишком велика была вероятность, что тот попадет под крылышко тогда еще живой Вальпургии, матери крестного, или еще какого-нибудь отдаленного родственника-аристократа. Не лучше для него пришлось бы проживание и в небогатой семье Уизли среди их многочисленного сплоченного выводка, так что Дамблдор быстро передал младенца магглам, сразу же, как убрал с дороги наивного Сириуса Блэка. Он был полностью согласен с Минервой в их оценке - на редкость отвратительное семейство. Но для воспитания характера это было лучшим решением. Мальчик был связан с Томом - и должен пройти то же, что и он. И все получилось как нельзя лучше - новый мир, верные друзья, мудрый наставник…Юный герой, подобно легендарному Артуру под мягким контролем «Мерлина» шел к величью. И надо же было этому злобному щенку Риддлу испортить всю комбинацию! Теперь же, даже если Дамблдору удастся вернуть свою замену на доску - не факт, что он сможет держать того под прежним контролем.

Успокоив общественность заявлением (уговорить убитых горем и неизвестностью подростков подыграть в этой комбинации не составило труда), и, отправив на поиски Поттера Аластора с его учениками - Кингсли и Тонкс, директор принялся за сочинение новой партии. К счастью у него все еще оставался Лонгботтом…

* * *

Площадь Гриммо, 12

* * *

- Да…Сириус, - хрипло рычал оборотень, изгибаясь под искусными руками любовника. - Еще…Я хочу…

- Чего ты хочешь? - буквально промурчал Сириус, оглаживая вздернутые вверх ягодицы Люпина. Сам Ремус, лежа грудью на мягких темно-красных простынях, и скользя коленями по нежному шелку, подавался бедрами на ласкающие его изнутри пальцы Бродяги, медленно растягивавшего сфинктер возлюбленного. Движения были настолько медленными и мучительно-ласковыми, что оборотень буквально рычал, стараясь собственными движениями убыстрить темп, показать мужчине, что пора заканчивать с подготовкой.

- Тебя, - выдохнул маг, смотря на любовника через покрытое капельками пота плечо. Его бледные щеки покрыты лихорадочным румянцем, а опухшие от поцелуев губы кривятся в улыбке. - Хочу тебя…внутри…

Этот тихий шепот становиться последней каплей для болезненно возбужденного анимага и тот, резко вытащив пальцы из любовника, наскоро смазывает себя любрикантом и резко входит в податливую, жаркую глубину тела своего любимого мужчины. Сириус прикусывает основание шеи оборотня, лаская языком четкие позвонки, втягивая кожу, чтобы оставить еще один засос - знак того, что этот маг глазами цвета меда, принадлежит только ему. Он не ждет, когда Ремус привыкнет к его члену - для этого Бродяга уже слишком сильно возбужден долгой игрой с телом мужчины - и практически сразу же начинает двигаться. Сначала медленно - раскачиваясь в тесном пространстве, преодолевая сопротивление мышц, а затем все резче и сильнее, практически полностью выходя их тела любовника и резко, на всю длину, вновь в него погружаясь.