Mummica - Лучше поздно

Но и поверить, что ему все равно, кто и что с ним делает, я не могу. Было бы все равно - не сопротивлялся бы Джоэлу до последнего и не бледнел бы как покойник, когда аврор расписывал подробности его допросов.

Почему у меня никак не идут из головы эти подробности? Он давно затих в своем углу, а я ворочаюсь на огромной слизнортовской кровати, и перед глазами всплывает ухмыляющаяся физиономия Джоэла.

«Был у него магловский дружок в далекой юности… связь там была о-го-го…». Сколько лет назад - семнадцать, двадцать? И он до сих пор помнит… подробности.

А сколько прошло со дня моей встречи с тем смазливым пареньком из магловского бара?

Я ввалился туда июльским вечером, вконец отупев после многочасового бесцельного кружения по Лондону. Которому предшествовало объяснение с Джинни в кондитерской Фортескью. И она, и я уже давно поняли, что неминуем разрыв, и разрыв окончательный, но до этого свидания продолжали на что-то надеяться. Ее-то я еще мог оправдать, но себя - после того, что о себе наконец понял?

Июль, и мороженое плавится в серебряной вазочке, и Джинни напротив - такая красивая, и в ярких карих глазах такое отчаяние. Я бы умер за нее с радостью, но разделить с ней жизнь…

- Джинни, прости, я не тот, кто тебе нужен… У нас просто нет будущего. Я…

- Не объясняй. - Она прикусывает палец, потом глухо выговаривает: - Когда ты это понял?

- Не знаю. В последний год, наверное. Неважно.

- И правда. - Она встает. - Что ж… Гарри, - она запинается, но договаривает, - я не хочу, чтобы ты мучился из-за меня. Я хочу, чтобы ты был счастлив. Чтобы встретил когда-нибудь того, кто тебе нужен, и чтобы оказался так же нужен ему.

- Спасибо, - бормочу я, не в силах поднять на нее глаза, и только через минуту понимаю, что она уже ушла.

А потом - мостовые и переулки Лондона - и узкая зеркальная дверь, в которой расплывается мое несчастное отражение. Дурацкое название - «Крэйзи чиз»… но за дверью - вполне уютный магловский бар, а у стойки он - высокий, худощавый, светлые вьющиеся волосы, веселый прищур и откровенное любопытство в серых глазах.

- Парень, ты явно не из местных - кроме завсегдатаев про эту дыру мало кто знает. Каким ветром тебя сюда занесло? Поссорился с подружкой?

- У меня нет подружки.

- Тогда, наверное, с другом? - прищур из веселого становится сочувственным, и я с удивлением понимаю, что и правда небезразличен этому привлекательному маглу. - Может, расскажешь?..

А почему бы, собственно, и нет? Скандальные публикации в «Пророке» здесь мне, слава богу, не грозят… Я вообще здесь никто. Не герой, не Избранный, не спаситель магического мира. И этот парень не будет заглядывать мне в рот, ловя любое высказывание и восхищаясь каждой фразой.

Может, хоть с ним я смогу почувствовать себя… просто человеком?

Пара крепких коктейлей - и его уверенная рука уже лежит на моем плече, а ухо обжигает горячий шепот:

- Так у тебя ничего с ней не было? Ну, в смысле секса?

- Нет…

- А с мужчиной?

- Н-нет, - я чувствую, что краснею. Как он может об этом вот так запросто? Но парень, немного отстранившись, оглядывает меня с веселым изумлением:

- Ну ты даешь… В наше время, в таком возрасте, с такой внешностью - и девственник?! Красавчик, ты меня просто убиваешь!

- Знаешь, я про секс пока вообще особенно не думал, - я чувствую необходимость… нет, не оправдаться, а объяснить. - Понимаешь, я считаю, что сначала должна быть… ну, это… привязанность, чувство, что тот, кто рядом, очень тебе нужен, больше всего на свете, и ты ему тоже…

- Ты про любовь, что ли? - парень насмешливо хмыкает. - По-моему, это просто разные вещи.

- То есть как? - я непонимающе смотрю на него.

- Если не встретишь свою большую любовь, что, так никогда в жизни и не попробуешь?...

- Извини, мне, наверное, пора идти, - я пытаюсь отстраниться - кажется, хватит с меня экспериментов, но парень, словно не заметив этого, придвигается ближе.

- Да ты настоящее ископаемое, - шепот становится нежным, а потом меня внезапно обдает жаром - это его твердая ладонь переместилась с плеча на грудь и через рубашку приласкала сосок коротким уверенным движением.

- Что, приятно? - довольно шепчет он. - Вот об этом я и говорил. Должен же ты хотя бы знать, от чего отказываешься.

… А потом была крошечная комната наверху, стройное поджарое тело, торопливые губы и нетерпеливые руки. Наверное, он и правда хотел доставить мне удовольствие - но я запомнил только стыд от непривычной неловкой позы, его досадливый шепот: «Тише ты, весь дом сейчас сбежится» - он даже попытался зажать мне рот ладонью, которую, правда, убрал - и раздирающую тело боль.

Боль - и такое же раздирающее чувство полнейшего, тотального одиночества.

Ты сам хотел быть здесь никем. Вот и получил что хотел. Для этого смазливого магла ты оказался даже меньше чем никто - просто тело на одну ночь. Правда, потом он пытался выведать адрес и даже обменяться телефонами, но я бы не оставил ему номер мобильника, даже если б он у меня был.

Секс ради секса… Наверное, я смог бы получить удовольствие и просто от процесса - но я не привык кем-то… пользоваться. И не хотел, чтобы меня использовали.

Использовали… От кого я недавно слышал это слово? От кого, от кого… От Снейпа, конечно. Он считает, что, приставив меня к нему в качестве домашнего черта в его личном аду, Блэкстон и остальные расчетливо используют мою многолетнюю ненависть.

Конечно же, он сказал это просто для того, чтобы досадить мне.

Спросить у Блэкстона?.. И поинтересоваться заодно, что он думает о снейповской амнезии, и как…

Я не успеваю додумать эту мысль до конца - и через секунду забываю, о чем вообще размышлял: из его угла доносится тихий сдавленный стон.

Ему что, плохо? Я его вроде бы не бил - встряхивал, но не бил. Может, реакция на сегодняшний допрос? Или то, о чем он говорил, когда я поил его сывороткой, - галлюцинации? Я приподнимаюсь на локте, вглядываясь в полутьму, - бесполезно, светильник над кроватью его угол почти не освещает.

Снова стон, на этот раз почти вскрик - но очень тихий, словно он пытается и не может скрыть, что ему больно. Нет, я должен хотя бы посмотреть. Лечить его мне, правда, запретили, ну а вдруг у него кровотечение после сегодняшнего? Черт, придется бежать к Макгонагалл, советоваться… Стоп, Гарри, не паникуй, просто встань и взгляни, в чем дело.

- Люмос, - поспешно произношу я, едва спустив ноги с кровати, и, когда на кончике палочки загорается яркий огонек, в первую секунду пугаюсь.

Я ожидал, что он будет неподвижно лежать в своем углу, сжавшись в комок, как днем после занятий. Но он сидит, судорожно выпрямившись и обхватив руками колени, и смотрит прямо перед собой широко открытыми глазами.

- Профессор?.. - неуверенно начинаю я, подойдя ближе, - и обрываю себя. Он меня не слышит и не видит. Похоже, он вообще не осознает, где находится, - если судить по хриплому прерывистому шепоту.