Krokozyabra (Бусеница) - Слизняк и его раковина

«Давно надо было его напоить», - подумал Лестрейндж прежде, чем окончательно позволить себе потерять голову.

* * *

Наутро он проснулся от громкого протяжного стона Люциуса.

- Ле-естрейндж, чёрт бы тебя побрал!.. Ты один меня насиловал или в компании трёх-четырёх горных троллей?

Рабастан поперхнулся от такого заявления.

- Малфой, ты сам хуже тролля. Что, уже не помнишь, как тебе вчера всего мало было? Так что это ещё вопрос, кто кого насиловал. Я и то уж думал, что один не справлюсь.

- Не помню, - вяло согласился Малфой. - Обидно… Ничего не помню, зато всё болит: и голова, и задница, и плечи… Ты меня бил, что ли?

- Так, самую малость, - хмыкнул Басти. - Что, совсем плохо?

Люциус опять жалобно вздохнул. И щёлкнул пальцами.

Эльф появился в комнате почти бесшумно, видимо, стараясь не раздражать и без того недовольного хозяина. Молча поклонился.

- Тио, мне от похмелья зелье, заживляющую мазь и… - Люциус осторожно провёл рукой по шее, - от синяков что-нибудь. Нарцисса сердится?

- Хозяйка сильно тревожится, - пискнул Тио. - И старший хозяин.

- Ладно… Скажи, что я к обеду вернусь. И давай быстрее.

Рабастан совсем не так представлял себе первое совместное пробуждение с любовником.

Глава сороковая. Нарцисса.

А объясняться он не стал вовсе.

Поздоровался с женой и с отцом, рассеянно поцеловал супругу в щёку и сел за стол, расправляя на коленях льняную салфетку.

Лорд Абраксас сдержанно поинтересовался:

- Что-то случилось, сын?

Люциус неопределённо мотнул головой:

- Ничего плохого или опасного. Только очень утомительное.

Подробностей отец от него не потребовал. Он вообще предпочитал не расспрашивать сына ни о чём, имеющем отношение к той организации, в которой состоял Люциус. Сказал только, что за помощью сын всегда может обращаться к нему, ну да Люциус и так это знал.

Нарцисса молча раздумывала: вероятно, в этой ситуации нет ничего странного? Ну, подумаешь, муж ушёл накануне утром, а вернулся на следующий день к обеду. Какие тут нужны объяснения…

Может быть, так оно и было на самом деле. Только её это очень обижало.

Нарцисса старалась не подавать виду, уставившись в собственную тарелку. Однако тот факт, что её обиды так никто и не заметил, расстраивал ещё больше.

После обеда они поднялись в свои комнаты. Люциус решил, что не сможет прожить больше ни минуты, если немедленно не примет душ.

- Так всё же, где ты ночевал? - спросила она, прилагая усилия, чтобы её голос звучал спокойно.

Люциус, вероятно, не увидел в этом вопросе посягательств на свою свободу, так как отозвался беспечно:

- У меня есть дом в Честере. Отец подарил, давно ещё, до свадьбы. Я там даже жил как-то, когда мы с отцом поссорились. Ну, а вчера я был настолько пьян, что решил - негоже смущать супругу своим непотребным видом.

«А кого можно?» - совсем было решила спросить она. Но удержалась.

Потому что Люциус, уже успевший скинуть несвежую рубашку, повернулся к ней спиной, и на белой коже, чуть ниже правой лопатки, она увидела два неярких, но вполне различимых ровных полукружия.

Следы зубов. Всё остальное, должно быть, убрали, а это просто не заметили.

То, что до сих пор было лишь предположениями, неясными подозрениями, которые при желании можно было списать на разыгравшееся воображение: чужой запах, сдержанность в постели, поздние возвращения, - всё это неожиданно обрело законченность.

Нарциссе внезапно стало очень душно. Она подошла к окну и открыла тяжёлые створки, впуская сырой и холодный мартовский воздух.

Люциус зябко передёрнул голыми плечами, взглянув на жену немного удивлённо. А потом поцеловал её и отправился в ванную.

Нарцисса устало присела на край кровати.

Не хотела верить, наивная дурочка? А что теперь скажешь, когда не за что больше спрятаться?

Не будет она ничего ему говорить. И спрашивать не будет. Даже узнавать имя ни к чему. Какая разница, кто это? Нарцисса совершенно не представляла, зачем бы ей была нужна эта информация.

У вас с мужем неземная любовь? Красивая сказка, да? Размечталась…

* * *

Друэлла Блэк подлила в чашку свежего чаю и придвинула ближе к дочери.

- Ну, разумеется, ты поступила правильно, - с лёгким недоумением в голосе сказала она. - А что ты ещё могла сделать? Устроить скандал, расколотить фамильный фарфор?

Нарцисса мрачно усмехнулась: подобные вещи были, скорее, в характере Беллатрикс, но себя, бьющей чашки об пол и кричащей на Люциуса, она представить не могла.

Рассказывать матери об измене мужа было невыносимо стыдно. Словно в этом была её вина, а не Люциуса.

Или так оно и было на самом деле? Она оказалась недостаточно понимающей, нежной или страстной? Ему стало скучно и захотелось чего-то нового?

- Я думала, он любит меня, - жалобно сказала она, так и не притронувшись к чаю.

- И я не вижу, что мешало бы тебе считать так и дальше, дорогая. Люциус соблюдает приличия, бережёт твои чувства. Уверяю, если бы ему было на тебя плевать, он не пытался бы скрывать свои отношения ещё с кем-то. Ему бы в голову не пришло задумываться о подобном. И потом, девочка моя, он и так очень много даёт тебе. Нужно быть благодарной.

- Ах, мама, это всё… не то, - Нарцисса прижала руки к вискам. - Я не понимаю, зачем, зачем?.. Зачем ему ещё кто-то? Разве я недостаточно люблю его?

Друэлла вздохнула снисходительно:

- Дорогая, если бы можно было это понять…

- Но он мой муж! - словно очнувшись, вскинула голову Нарцисса. - Разве это честно?

Мать улыбнулась:

- Я удивляюсь, как тебе удалось вырасти такой наивной, Цисси. Да, он твой муж. Хотя мы с отцом были очень удивлены, когда он попросил твоей руки. После безумной выходки Мэйди… Мы и не надеялись, что лорд Абраксас пожелает иметь подобное родство. Однако мы с твоим папой ни минуты не сомневались, стоит ли нам давать согласие на вашу свадьбу. Люциус, насколько я могу судить, очень уважительно относится к тебе, и даже до сих пор позволял тебе пребывать в иллюзии, будто ты - его единственная любовь. Честно говоря, я немного знаю мужчин, которые вели бы себя столь достойно. Учитывая, что брак в нашем кругу почти всегда является деловым соглашением, так что с чувствами супруга обычно не принято церемониться…

- Но у вас-то с папой всё прекрасно! - возразила Нарцисса.

- Не нужно рассуждать о том, чего не знаешь, дорогая. Да, разумеется, теперь, когда мы четверть века прожили вместе, можно сказать, что всё прекрасно. Однако и мне долгое время приходилось делать вид, будто я не знаю о его любовницах и не замечаю, когда он возвращается домой не с работы, а от очередной дамы сердца.

Такого Нарцисса не ожидала.

Должно быть, и впрямь, нельзя быть такой наивной, но ей казалось - уж у её-то родителей точно самая большая любовь, какая только существует на свете. И у неё непременно всё сложится так же, и они с Люциусом всегда будут любить друг друга, что бы ни случилось…