Леонид Кузнецов - Раковина

После обеда приехал дядя Боря, мамин брат. Олег видел его только на фотографиях, в морской фуражке с «крабом», но знал, что он плавает на большом корабле, который называется лихтеровозом. Вместе с дядей Борей в доме появился какой-то странный запах. Это, должно быть, запах моря.

— Ну, малыш! — пророкотал дядя Боря. — Здравствуй!

Сзади дяди Бори стояла улыбающаяся мама.

Потом взрослые ушли, и Олег услышал, как дядя негромко спросил: «Что говорят врачи?»

Мама что-то ответила тихо и, видно, заплакала, потому что дядя Боря загудел: «Ну, ну, успокойся».

Болел Олег сколько помнит себя, тяжело болел, он это понимал: ноги не слушались, и правая рука еле шевелилась, а левая была неподвижной.

Потом дядя Боря зашел в комнату один, держа в большой ладони красивую, розовую раковину.

— Малыш, — сказал он, — хочешь послушать море?

Олег знал, что если морскую раковину прижать к уху, можно услышать шум ветра и волн.

Дядя Боря поднес раковину к уху Олега. Мелькнувшей жалости в глазах бывалого моряка тот не заметил. Все внимание приковала к себе раковина. Твердая и прохладная, коснулась она уха, но Олег ничего не услышал. Удивленно посмотрел на дядю Борю.

— Сильнее прижимай!

Олег так и сделал. Нет, ничего. И вдруг — какой-то легкий шум. По телевизору часто показывали море. И всегда оно шумело, но как-то не по-настоящему. Когда Олег смотрел на телевизионное море, он чувствовал, что это не то. Мама в молодости ездила к брату в гости и видела море. По ее рассказам, оно огромное, синее, очень красивое. В журналах море тоже было красивое. Но Олегу так хотелось увидеть настоящее море, поплавать в его теплой, соленой воде, полежать на горячем песке. Может, потому он так затаенно ждал дядю: уж он-то расскажет, какое оно — настоящее.

Шум в раковине то затихал, то становился сильнее. Олегу чудилось — кричат чайки, а то вдруг — бьется о песчаный берег пенный прибой.

Весь вечер дядя Боря сидел около кровати Олега и рассказывал про море. Настоящее… И какое оно в шторм, и тогда, когда солнце золотит безбрежный морской простор.

Олег долго не мог заснуть. На столике, рядом с кроватью, среди книг и журналов лежала розовая раковина, Олег задумчиво смотрел на нее. И вдруг ему показалось, что она стала светиться. Он приподнялся в изумлении. Раковина действительно переливалась нежным розовым светом. Этот свет становился все ярче и постепенно заполнил комнату.

«Какая странная раковина!» — удивленно подумал Олег.

Меж тем раковина стала расти. Но не только она, все вокруг начало увеличиваться. Нет, пожалуй, это он сам стал странным образом уменьшаться. Может быть, это сон?

«Нет, я не сплю. Тогда что же со мной происходит? Уменьшаюсь я, уменьшается моя масса…» — попытался логически рассуждать он, но скоро оставил эту затею. Почувствовал себя легким-легким. И почти не удивился, когда, махнув рукой, вдруг поплыл, легко и свободно, на волнах сине-розового света.

«Если я такой маленький, то смогу залезть в раковину. А ведь там настоящее море…»

Олег принялся сильно загребать неожиданно послушными руками к ярко-синему зеву раковины, который стал стремительно приближаться и заслонил все вокруг. Синий свет начал сворачиваться в тугую спираль, она закручивалась все стремительнее, постепенно превращаясь в длинный пульсирующий тоннель. И вдруг ослепительный солнечный свет резанул по глазам, и он почувствовал, что упал на что-то мягкое, теплое. «Я проснулся?» — испугался Олег, боясь открыть глаза и убедиться, что это действительно был только сон. Но что это? Шумит море? Неужели море?

Сердце застучало сильнее. «Сейчас открою глаза, и все исчезнет», — подумал с тоской Олег.

…И увидел бесконечную водную гладь. Белокрылые чайки с криками носились над нею. Паруса яхт скользили недалеко от берега. Невысокие волны с легким шумом набегали на темную полосу прибоя.

«Так вот оно какое!»

Олегу захотелось крикнуть: «Здравствуй, море!» — но он подумал, что не один здесь, и огляделся. Ни одной живой души. Даже яхты странно неподвижны, как будто и тем — никого.

Он встал и теперь совсем не удивился этому. Почему-то был уверен, что ноги будут слушаться. Неторопливо пошел вдоль берега, явственно ощущая босыми ногами тепло и мягкость песка. Увидел небольшой камешек. Поднял его и швырнул в воду. Запрыгавший по воде камешек оставил за собой много кругов. Олег засмеялся от переполнившей его радости. Стал бегать по берегу. Просто так… Запыхавшийся, счастливый, упал на песок.

Колючие песчинки приклеились к разгоряченной щеке, защекотали в носу. Рассмеявшись, Олег набрал горсть песка, начал медленно пересыпать его из руки в руку. «Как в песочных часах, что подарил ему доктор, — мелкий, сыпучий, легкий». Доктор… Значит, ему надо вернуться обратно? Но он не хочет опять туда. Он хочет быть таким, каким есть сейчас, — здоровым, сильным, загорать, купаться… А как же мама? — вдруг кольнуло у сердца. Мама с ее любовью и бесконечным терпением к сыновьей болезни, с добрыми, мягкими руками. Да, надо возвращаться.

Он приподнялся на локтях, оглядел берег — вновь обретенный, чудный мир, давший ему силу над самим собой. И вдруг метрах в двухсот от себя увидел раковину. Точно такую же, как привез дядя Боря. И хотя Олег готов был поклясться, что еще минуту назад ее не было, он не удивился и этому — все правильно, она должна быть здесь, чтобы помочь ему вернуться обратно. Но не сейчас же, нет, он еще не надышался морем, солнцем…

Поплыл. Он и это умел здесь делать. Прикованный к постели, лишенный возможности двигаться, ходить, бегать, он довольно отчетливо представлял, как люди плавают. Беря в руки книги, по нескольку раз перечитывал те места, где герои учились ходить второй раз в жизни после долгой болезни или ранения. Маленьким, прочитав про Илью Муромца, попросил принести отвару «встань-травы». «Глупенький мой малышок, — сказала мать. — Это же сказка, и трава сказочная. Если бы такие травы на самом деле росли, ты здесь не лежал бы». Но Олег все равно не расставался с надеждой. Ради нее терпел боль, ради нее старался не замечать полные жалости глаза врача, сестер, которые делали ему бесконечные уколы.

Вдруг мелькнуло что-то темное. Олег, испугавшись, вынырнул и увидел, как недалеко от него выпрыгнуло из воды черное, мощное тело.

«Дельфины! — закричал он — Эге-ей!» Дельфины сразу же окружили мальчика. Тот вертелся в воде, трогал их упругие бока руками и смеялся от счастья.

Он вылез на песок, сел, посмотрел на лежащую рядом раковину. Нерешительно взял ее в руки. И тотчас стало темнеть, уплотняться пространство.