MarInk - Давайте все сойдём с ума

Глаза немилосердно защипало, как от луковых испарений, покатились слёзы. Гарри сорвал с себя Вещь и положил на стол. Резь в глазах продолжалась секунд десять и прекратилась сама собой. Гарри проморгался, отёр щёки и обнаружил, что отлично видит.

- Спасибо, сэр!!! - такого счастливого Поттера подземелья Хогвартса ещё не видели.

- Не за что, Поттер. Если хотите отблагодарить, превратите Многосущную вещь во что-нибудь менее хрупкое и относитесь к ней бережно.

Гарри сжал Вещь в кулаке и задумался. Очки трансформировались в изящный округлый медальон из серебра и платины на серебряной же тонкой, но прочной цепочке. Внутри, по задумке Гарри, должна была находиться колдография. Однако при Снейпе он не стал проверять её наличие, а просто повесил медальон себе на шею и спрятал к телу, под рубашку.

- Я не буду его снимать, сэр.

- А у Вас есть вкус, Поттер, - с удивлением отметил Снейп и закашлялся, поняв, что сказал Гарри Поттеру что-то хорошее. Первый раз в жизни. - А теперь марш на Зелья, не то я вычту с Гриффиндора баллы за опоздание!

- Есть, сэр! - хихикая, Гарри выскочил из комнаты и помчался к кабинету Зелий. Хорошо, что засечь его выходящим из личных комнат Снейпа было некому - урок уже начался.

* * *

«И опять письмо от Поттера… Гарри. Дежа вю. Хочется верить, там не написано что-нибудь вроде «Чтоб ты издох в страшных мученьях, подлый и коварный Малфой», как это было в прошлый раз», - думалось Драко как-то отстранённо. Письмо пришло очень удачно - ему как раз нечего было делать в ожидании того момента, когда штатный работник морга при аврориате всесторонне убедится, что тело Люциуса можно отдать для похорон, и на трупе не осталось никаких секретных документов, портключей или магических артефактов. Будто его не проверяли на всё это сразу, как подобрали мёртвого.

Драко помедлил немного и решительно вскрыл письмо.

«Привет, Драко! Наверное, глупо будет спрашивать, как у тебя дела. Поэтому я не буду писать глупостей, хотя стопудово ляпну что-нибудь, над чем ты будешь долго смеяться и на что ответишь сардоническим комментарием. Ну и пусть. Сам не знаю почему, Драко, но мне очень хочется, чтобы ты смеялся, а не плакал. Не то чтоб я был категорически против тебя плачущего (я это ночью демонстрировал…), но это мы уже проходили, а твоего смеха - нормального, не язвительного и не издевательского - я ещё ни разу не слышал. Так что можешь поржать надо мной. Вот тебе и повод, кстати: я наорал на Рона, когда тот откровенно обрадовался, что твой отец умер, и прогуливаю Трансфигурацию, чтобы написать тебе вот эту дребедень. Смешно, правда?

Я ещё не додумался, зачем ты мне нужен. То есть, нужен, хотя Вольдеморт меня побери, если я понимаю, почему и как так случилось, но не могу сформулировать, зачем. Я вообще плохо формулирую, я так, на подхвате - снитч поймать, Волдика прикокошить, а в . Обязательно отвечу тебе, когда ты вернёшься.Jсерьёзные дела не лезу Возвращайся скорее. И ещё раз - удачи тебе.

Твой,

или, если пожелаешь, свой собственный,

Г. П.»

Драко понял, что сидит с блаженной лыбой до ушей, сжимая в пальцах пергамент с экспериментальным образцом письма подбодряющего от Гарри Поттера для слизеринца подавленного. Га-арри… только он мог додуматься наболтать в письме одновременно столько милой чуши и самых важных вещей на свете. И ведь письмо-то короткое! «Самое разгриффиндористое письмо из всех гриффиндористых писем от гриффиндорцев!», - неожиданная озорная мысль заставила Драко рассмеяться на всю комнату. Вошедший работник морга уставился на Малфоя… уже не младшего, а единственного… тяжёлым взглядом, где явственно читалось: бесчувственный сволочной малолетний Пожиратель Смерти, у него отец умер, а он ржёт в морге, как можно быть таким отвратительным… Если и было что-то в этом мире, что затрагивало душу Драко меньше, чем навоз гиппогрифа, то это была реакция окружающих.

- Надеюсь, Ваша работа успешно завершена? - «тонко намекнул» блондин, вставая с жёсткого стула для посетителей.

- Да, мистер Малфой. Можете забирать тело Вашего отца.

- Премного благодарен, - Драко смерил работника взором вдовствующей и правящей герцогини какой-нибудь маленькой, но гордой страны, которая (герцогиня, а не страна) узрела на полу шевелящего усами таракана, и вышел.

Похороны Люциуса были быстрыми и немноголюдными. В роду Малфоев принято было устраивать из похорон, особенно главы семьи, целое шоу, многочасовое, с толпами тщательно отобранного народа, с каждым расписанным шагом, но Драко никогда не любил фарс. И без того ясно, что количество человек, искренне скорбящих по Люциусу Малфою, усердно приближается к нулю. «Теперь я - Лорд Малфой, единственный и неповторимый. И я перекрою все вековые традиции под себя!». Гораздо больше времени и сил отняли дела: личный поверенный семьи Малфоев желал непременно узнать мнение Драко по каждой мелочи. Нужно было подписать, пересмотреть и расторгнуть десятки самых разных бумаг, и к концу недели у Драко слегка кружилась голова от юридических и экономических терминов. Конечно, его готовили в наследники не только Малфой-мэнора и счёта в Гринготтсе, а и всей деловой паутины, которой ещё прапрапрапра… короче, далёкий предок Драко окутал магический мир. Но кто знал, что это случится так скоро?

- А теперь перейдём к документам, непосредственно затрагивающим Вашу частную жизнь, мистер Малфой, - жизнерадостно заявил поверенный. - Начнём, пожалуй, с брачного контракта, Вашего и юной мисс Паркинсон. Как Вы знаете, этот контракт был заключен Вашими родителями и четой Паркинсон, когда родилась мисс Пенелопа, а Вам было три месяца. Соответственно, Ваше мнение при составлении контракта учитываться не могло. Теперь Вы - совершеннолетний маг, и имеете право расторгнуть контракт в соответствии с одной или более из предусмотренных в контракте причин, как-то: неприемлемые для Вас недостатки мисс Паркинсон, связанные не с её внешностью или личностными качествами; любовь к другому человеку, причём вы обязаны подтвердить это под заклятием Веритас в присутствии всех заинтересованных лиц, в том числе того человека, которого любите - на этом условии в своё время настоял мистер Паркинсон; кровная вражда с кем-либо, носящим фамилию Паркинсон; частичная или полная утеря Вами или мисс Паркинсон магических способностей и/или способности к физической активности; Ваше и/или мисс Паркинсон бесплодие, подтверждённое заранее оговорёнными в контракте служащими госпиталя имени Святого Мунго. В том же случае, если Вы не расторгнете контракт, Вы будете обязаны жениться на мисс Паркинсон не позднее конца будущего лета. Ваше решение, мистер Малфой?

Какое тут может быть решение? Драко погладил кончиками пальцев валявшееся в кармане письмо от Гарри, которое уже изрядно замусолилось от недельного контакта с руками слизеринца. При одной мысли о женитьбе на Пэнси Драко чувствовал, что готов отправиться на поклон к Люпину и попросить заразить оборотничеством - чтобы было сподручнее выть на луну. Пэнси не бесплодна, сам он, к сожалению, тоже - личные врачи семей это проверяли. Магические способности и физическая активность у обоих в полном порядке. Неприемлемые недостатки… глупость, к сожалению, относится к числу личностных качеств. А то, что она - это просто она, а не Гарри Поттер, не будет считаться недостатком для широкой общественности. Остается только любовь, будь она проклята. В присутствии Гарри Поттера, поверенного Малфоев, поверенного Паркинсонов, самих Паркинсонов в полном составе и незаинтересованного нотариуса, который и наложит на Драко Веритас, признаваться в любви к Золотому Мальчику… Ооох… что ж я маленьким не сдох?! Во-первых, он хотел признаться Гарри в более интимной обстановке, будучи полностью уверенным, что его не оттолкнут с отвращением, во-вторых, разъярённая разрывом контракта Пэнси раззвонит по всему Хогвартсу. А её отец, Пожиратель Смерти, так же раззвонит Тёмному Лорду и всем иже с ним. «От Вольдеморта отречься решился, а признаться в любви боишься?» - спросил ехидный внутренний голос. Драко не стал ему отвечать, судорожно вздохнул, стиснул в ладони письмо и сказал: