Marian Eliot - Огонь - огнём

- Хотел бы я знать, - сказал Люпин.

Они сидели перед хижиной Хагрида, кутаясь от холода в мантии. Рон предпочёл бы зайти внутрь - в последние дни все следили за ними, куда бы они ни пошли. Может быть, люди просто хотели понять - нет ли вестей о Гарри? Или увидеть, как они беспокоятся и страдают? Рон не знал, но сыт был всем этим по горло. Было так здорово оказаться подальше от надоедливых глаз.

И он знал, что если бы они покинули пределы Хогвартса, было бы только хуже. Хогсмид буквально кишел репортёрами, пытающимися докопаться до истины. Фред и Джордж были вынуждены даже закрыть магазин. По крайней мере, Дамблдор не пустил этих стервятников в школу. Рон понимал, что буря только поднимается… и сколько ещё пройдёт времени, пока не будет доказано, что Волдеморт мёртв? А сколько его понадобится для того, чтобы связать это с Гарри? Вероятно, Гарри был прав, или это был Дамблдор, или кто-то ещё… самое лучшее для него сейчас - залечь на дно.

Рону просто хотелось знать, где находится это ‘дно’. И что с ним всё в порядке. Он должен был это знать.

- Чай, - крикнул Хагрид за их спинами, заставив всех подскочить на месте. Он нёс в одной руке чайник, а в другой - три чашки… маленькие чашки, которые он всегда доставал, когда к нему приходили Гарри, Рон и Гермиона. Они легко помещались на его ладони.

- Хотите зайти внутрь? - спросил Хагрид. - Снаружи немного ветрено, правда?

Рон, Гермиона и Люпин одновременно вздрогнули. Последние три дня Хагрид выхаживал Клыка, после того как Клык съел четырёх флоббер-червей подряд. Теперь в хижине стоял специфический запах.

- Я думаю, свежий воздух пойдёт нам на пользу, Хагрид, - вежливо сказал Люпин, беря свою чашку. - Спасибо.

Хагрид налил всем по чашке чая, поставил чайник и со вздохом опустился рядом с Люпином. Рон осторожно отпил из чашки, пытаясь не содрогнуться. Хагрид всегда заваривал чай крепче, чем можно было выдержать; Рон, Гарри и Гермиона обычно ждали, пока Хагрид отвернётся, чтобы вылить чай в кувшин, который Гермиона приносила специально для этих целей.

- Так, - сказал Хагрид, - по-прежнему ни слова от Гарри, да?

- Ни одного, - ответила Гермиона подавлено.

- Странные дела, - протянул Хагрид с глубоким печальным вздохом. - Но Дамблдор должен знать, что делать. Раньше он всегда знал. - Рон вздрогнул. Потом Хагрид повернулся к Люпину и сказал:

- Не видел тебя с самых похорон бедного Сириуса. Чем ты занимался, Римус?

- Налаживал контакты с вервольфами, - сказал Люпин. При этих словах Рон с интересом повернулся к нему. - Я думал, многие из них примкнут к Волдеморту. Конечно, это было примерно в то время, когда таинственно начали умирать Упивающиеся смертью. - Он фыркнул. - Если они и хотели присоединиться к Волдеморту, то после этого могли внезапно передумать.

- Гарри спас нас от больших неприятностей, - сказал Хагрид, изумив Рона. - Ведь так?

- Полагаю, он дорого заплатил за это, - сказал Люпин и вздохнул. - Должно быть, именно это он имел в виду тогда, в ‘Трёх мётлах’. После похорон Сириуса. - Он посмотрел на Рона и Гермиону. - Вы помните?

Рон мрачно кивнул. Гарри заявил тогда, что больше не позволит, чтобы ещё кто-то был убит или ранен. Тогда Рон подумал, что эти слова рождены горем. Но если оглянуться назад - всё станет ясно: странная молчаливость Гарри, его холодная целеустремлённость, даже то, что он не ел и не спал, а проводил всё время зарывшись в книги. Он учил заклинания, чтобы убивать людей. Или защищать других. Рон даже не знал, что теперь и думать.

Люпин ещё не знал о Снейпе, кроме того, что Дамблдор послал его ‘защищать’ Гарри до тех пор, пока Гарри не сможет вернуться… если это когда-нибудь произойдёт. Рон не знал, как сказать Люпину правду, и даже должны ли они вообще говорить ему что-нибудь. Но точно он не собирался делать это в присутствии Хагрида.

- Смотрите, - внезапно сказала Гермиона.

Рон посмотрел вверх и увидел большую коричневую сову, направлявшуюся к ним. Она несла письмо.

- Это сова профессора Снейпа, - сказал Хагрид.

Рон и Гермиона мгновенно вскочили. Сова быстро снижалась.

- Но этот филин был в совятне, - продолжал удивлённо Хагрид, - он никуда не летал. Насколько я знаю. Я ведь приглядываю за ним по просьбе Гарри.

Рон уставился на Хагрида.

- По просьбе Гарри? Зачем Гарри просить тебя приглядывать за совой Снейпа?

Хагрид пожал плечами.

- Ну, вообще-то за Хедвиг тоже, конечно, - сказал он. - Она сделала кладку яиц. Ахерон - папа. Я однажды видел их вместе, так что я уверен, это точно.

Рон и Гермиона уставились на него с отвисшей челюстью. Люпин тихо засмеялся.

- Сова Гарри и филин Северуса? О Боже. Куда катится этот мир?

- Д-да, - заикаясь выдавил из себя Рон, и в это время сова Снейпа опустилась на изгородь, держа в клюве письмо. Гермиона взяла его дрожащими руками.

- Это от Гарри! - воскликнула она. - Для меня и Рона.

- Открой его, - нетерпеливо потребовал Хагрид, но Люпин положил руку на его плечо.

- Пусть Рон и Гермиона прочитают его сами, - сказал он. - Это письмо для них. Я уверен, они расскажут нам всё, что сочтут нужным.

Они с Гермионой посмотрели на него с благодарностью. Хагрид выглядел разочарованно, но кивнул, а потом сказал Люпину:

- Ты не поможешь мне дать Клыку лекарство? Одному мне трудновато будет. Понимаешь, какое дело, кому-то нужно держать его за лапы.

Лицо Люпина вытянулось. Рон постарался не рассмеяться, когда тот стоически произнёс в ответ:

- Веди.

Когда они скрылись внутри хижины, Гермиона осторожно открыла письмо. Филин Снейпа внимательно изучал их как… нет, не как ястреб, конечно, скорее, как сова. Рон читал, заглядывая ей через плечо. Письмо было датировано вчерашним днём, но обратного адреса не было.

Дорогие Рон и Гермиона,

Я увидел статью в Ежедневном Пророке этим утром, о том, как вы волнуетесь обо мне. Простите, если напугал вас. Но нам необходимо было уехать. Если вы читаете газеты, то поймёте, почему. Меня все разыскивают, и я даже не могу представить, что сделает Министерство, если они найдут меня. Я не хочу иметь с ними никаких дел. Я сыграл свою партию во всём этом и теперь хочу, чтобы меня оставили в покое.

У меня всё хорошо. У нас. Сейчас я чувствую, что становлюсь самим собой. Я не могу сказать вам, где я сейчас нахожусь, но это приятное место. Мне нравится здесь. Хотя мне хотелось бы увидеть вас. Я очень сожалею, что так всё случилось. Я, правда, хотел бы рассказать вам о том, что происходило. Но, надеюсь, вы понимаете, почему я не мог сделать это. Я никогда не хотел причинить кому-нибудь боль, этого я хотел меньше всего. Я просто хотел, чтобы все были в безопасности.

Я люблю вас обоих. Знаете, когда я писал это, то вдруг осознал, что никому раньше не признавался в любви. Я чувствую, что писать об этом немного глупо, но считаю, что не могу не сделать этого, потому что вы должны знать, если ещё не знаете. Мы увидимся, ведь я исчез не навсегда, и я не хочу сказать ещё что-нибудь столь же сентиментальное.