Nata Malfoy - Три мгновения

Драко кинулся к Поттеру и, покрывая его лицо поцелуями, горячо зашептал:

- Гарри, любимый… Хороший мой, родной… - не замечая даже, что из глаз катятся слезы. Гарри, наверное, тоже хотел сделать ему сюрприз, но Драко сейчас будто не видел окружавшей его красоты. Для него было важно только одно: крепко держать в руках свое счастье, своего черноволосого любимого. Прижать к груди так сильно, как только возможно, и никогда, никому не отдавать…

- Тише, тише, что с тобой? - успокаивающе заговорил Гарри, еще ближе притягивая Малфоя к себе.

Драко перевел дыхание, услышав стук сердца любимого, и спрятал лицо в темных волнистых волосах.

- Не оставляй меня, никогда… Прошу тебя… - говорил Драко, гладя мягкий шелк темных волос.

- Не смогу, - улыбнулся Гарри, стараясь говорить весело, чтоб успокоить Малфоя. - Мне же это самому невыгодно!

Драко немного отклонился назад, чтобы посмотреть в зеленые глаза, на поверхности которых сияла искорка веселья, а где-то в глубине затаилось напряжение, вызванное, наверное, неожиданной взволнованностью Малфоя. Драко не хотел расстраивать Гарри, и тем более, заставлять его волноваться, поэтому блондин заставил себя сосредоточиться на нежных губах гриффиндорца. И очень скоро все остальное перестало иметь значение…

Драко провел пальцем по алым приоткрытым губам, по точеной шее, к груди. Подняв голову, и снова утонув в бездонных глазах, произнес:

- Я хочу тебя.

- Я твой… - прошептал Гарри, позволяя целовать себя и отдаваясь жарким губам без остатка…

- Милый мой… хороший… - не останавливаясь, говорил Драко. Прильнул к обнаженной груди Гарри, прошелся языком к соску, лизнул, вырвав у любовника стон, стянул рубашку с Гарриных плеч, не забывая покрывать их поцелуями.

- Какой же ты… сладкий…. - прошептал в ухо, чуть прикусив мочку, - люблю… - как будто учился говорить это слово, такое незнакомое раньше, - люблю…

Быстрыми, легкими поцелуями касался лица, повторяя:

- Если бы ты только знал, как я тебя люблю! Я не могу дышать без тебя, не могу жить… - снова ресницы слипаются от слез. - Не оставляй меня, Гарри, никогда, прошу!.. Я не вынесу этого!.. - Драко гладил щеки, скулы, плечи мальчика, и всматривался в зеленые глаза.

- Никогда! - отвечал Гарри, снова и снова перехватывая бледные губы своими.

- Нежный мой… - руки заскользили по груди, животу, к бедрам, лаская чувствительную кожу. Драко подхватил упавший на кровать шарф и лукаво улыбнулся, небрежным движением незаметно смахнув слезы.

- Что ты собираешься делать? - произнес Поттер, впрочем, не пытаясь сопротивляться, когда Драко обхватил его.

- Просто доверься мне, - шепнул ему Драко, поднял, как ребенка, и легко бросил на кровать, вызвав у Гарри удивленный вздох. Потом завел руки мальчика за голову и привязал шарфом к кровати. На красивом бледном лице мелькнула тень ухмылки, когда Малфой властно накрыл губы гриффиндорца своими и, оторвавшись от них после страстного поцелуя, сказал:

- Теперь ты полностью в моих руках, и я могу делать с тобой, что хочу.

- А чего же ты хочешь? - улыбаясь, заговорщически поинтересовался Гарри.

Драко молчал, и только, учащенно дыша и чуть приоткрыв губы, смотрел на него. А потом словно с ума сошел: начал исступленно, не прерываясь ни на секунду, целовать. Как можно остановиться, когда хочешь кого-то безумно, до дрожи в кончиках пальцев, до предела, за которым уже нет разума?.. Наконец Драко оставил губы Гарри и перешел на шею, впиваясь в нее долгими вампирскими поцелуями. Забывшись, Малфой прокусил тонкую кожу, и только вскрик Гарри привел его в чувство.

- О Боже! - расширившимися глазами Драко смотрел, как по шее мальчика стекает ярко-красная капля крови. - Прости меня, пожалуйста, я совсем с ума схожу… Тебе больно? - спрашивал слизеринец, целуя черные ресницы.

- Нет… продолжай… - отвечал Гарри, через секунду чувствуя, как губы Драко снова смыкаются на его шее. Малфой осторожно слизнул алую каплю, приласкал ранку язычком, и прошептал:

- Теперь я знаю на вкус тебя всего, даже твою кровь… Но я еще кое-чего не знаю, - и медленно, заставляя Гарри вздрагивать при каждом прикосновении, Драко стал опускаться вниз.

Пряжка Гарриного брючного ремня была благополучно оторвана, потому что у Малфоя слишком дрожали руки, когда он пытался ее расстегнуть. Брюки полетели на пол, за ними - боксеры, и тишину прорезал томительный стон.

- Драко… что ты… аах…

Эти руки, губы, язык творили что-то невообразимое с его телом, а Гарри не мог даже пошевелиться. Хотелось зарыться руками в серебристые волосы, но запястья были крепко стянуты шарфом.

А Драко чередовал движения: быстрее - медленнее - снова быстрее - замер. Его язык вытворял такое, от чего Гарри хотелось кричать, и он забывал, что это все - неправильно, не должно быть, что надменный Малфой просто НЕ МОЖЕТ этого делать, и только вскрикивал:

- О Боже… Драко… быстрее…

Но слизеринец никуда не торопился. Ему доставляло удовольствие смотреть на лицо Поттера, улавливая мельчайшие оттенки его чувств. Темные волосы разметались по белоснежной подушке, а смуглое тело составляло великолепный контраст с темно-зеленой тканью полога кровати, который каким-то образом оказался под Гарри. Гриффиндорец не переставал стонать и метаться по постели, - да разве возможно было это прекратить, когда Малфой снова и снова обволакивал его своими губами, ласкал языком, словно сладкую конфету?..

Драко неожиданно почувствовал, что дороже этого мальчика у него никогда никого не будет, что он сделает все, лишь бы Гарри был счастлив.

«Это чудо… Он даже не подозревает, насколько красив… как прекрасна и чиста его душа!.. За что мне это счастье, чем я заслужил его?..» - задавал себе вопрос Драко, глядя на лицо любимого, на котором уже минуту выражалось бесконечное блаженство. Малфой не удивлялся даже собственной сентиментальности - когда дело касалось Гарри, он просто терял голову.

«Как он может любить меня? За что?» - повторял Драко, склоняясь над Поттером и заглядывая в огромные глаза. И в ответ получал улыбку, красноречиво говорившую без слов: «За все, и ни за что. Просто люблю».

- Просто люби… - шептал Драко, чувствуя легкое пощипывание в глазах, безостановочно целуя податливые алые губы, сжимая в объятиях только ему покорное тело, задыхаясь от страсти и нежности, волнами накрывающих его, ощущая под пальцами трепетную дрожь. Его руки снова исследовали каждый дюйм Гарриной кожи, находя все новые и новые источники наслаждения. Он не мог, не умел выразить словами то, как сильно любит Гарри, и хотел подарить своему мальчику райское блаженство, чтобы показать это...

Одним только поцелуем в губы Драко довел Поттера почти до изнеможения, а затем снова начал скользить по его телу губами. Пробравшись руками под спину мальчика, блондин приподнял его над кроватью так, что черноволосая голова запрокинулась, - и приник губами к смуглой груди. От разгоряченного тела Гарри исходил жар, Драко, как мог, боролся с желанием разукрасить это совершенство своими метками: глубокими, до крови, укусами и засосами... Слизеринец никогда еще не хотел никого НАСТОЛЬКО сильно, не подозревал, что внутри него живет зверь, способный подчинять себе непреклонную волю, выжигать здравый рассудок, оставляя одно только кипящее, разливающееся по венам, как лава, желание... Господи, но он же не может так! Не хочет причинить боль любимому! Драко заставил себя глубоко вдохнуть и представить, будто на него вылили ушат ледяной воды. Для него, считавшего себя таким хладнокровным, стало настоящим шоком то, что он чувствовал к Поттеру...